Коммунизм и фашизм. Братья или враги? - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 105

Проблема кадров, таким образом, оказывается ключевой и заставляет Ленина вернуться к теме культурных предпосылок социализма, от которой он «отмахнулся» в 1917 г.

Если грамотных кадров не хватает даже для государственного аппарата, то где найти их для совершенствования промышленности и культурного ведения сельского хозяйства? Ознакомившись со статистикой образования, Ленин печально констатирует: «даже с буржуазной культурой дела у нас обстоят очень слабо»133. В качестве лекарства Ленин предлагает лучше оплачивать учителей, оказывать шефскую помощь селу со стороны горожан (хотя уровень культуры рабочих также был крайне низок, и крестьяне часто могли дать рабочим фору).

Ленинские планы грандиозней царских, даже петровских. Из аграрной страны он надеется создать индустриальную державу, да еще управляемую по единому плану. Уже создан планирующий орган — Госплан. Он состоит из чиновников и экспертов-спецов. Троцкий предлагал придать Госплану законодательные функции, чтобы разработанные им планы имели силу закона. Ленин категорически возражал. Дело в том, что «подавляющее большинство ученых, из которых, естественно, составляется Госплан, по неизбежности заражено буржуазными взглядами и буржуазными предрассудками».134 Почему? Потому что ученые в большинстве своем не разделяют большевистской идеологии, видят ее многочисленные недостатки.

С таким объяснением Ленин, конечно, не был согласен. Буржуазия «подкупала» интеллигенцию. А сейчас ее «подкупает» рабочий класс, но сознание меняется медленно. Многие спецы состояли в антибольшевистских партиях кадетов, эсеров и меньшевиков (две последние — социалистические, то есть не буржуазные, а, как считали большевики — мелкобуржуазные). Они выступали за демократический социализм. Партии эти организационно разгромлены, но интеллигенция не торопится менять свои взгляды, в том числе и политические. Спецы оказывают давление на большевистских чиновников, пользуясь перевесом в знаниях.

«Солью на раны» для Ленина стала книга меньшевика Н.Суханова «Записки о революции». Суханов напомнил, что меньшевики с самого начала предупреждали: в России еще не вызрели предпосылки для создания социализма — экономически передового, демократического, бесклассового строя. Уровень цивилизованности пока не тот. В статье «О нашей революции (по поводу записок Суханова)» Ленин возражает: «Ну, а почему мы не могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности у себя, как изгнание помещиков и изгнание российских капиталистов, а потом уже начать движение к социализму?»135. Изгнание старой элиты не является предпосылками цивилизованности — ведь эти люди являются носителями накопленного потенциала культуры. Вместе с помещиками и капиталистами уехали или были сознательно высланы из страны тысячи ведущих деятелей культуры. Ленин надеется, что, завоевав власть, можно затем форсировать культурное развитие с помощью государственных рычагов. Он объявляет работу в области культуры приоритетом внутренней политики.

Социально-экономическое содержание этой проблемы рассматривается Лениным в статье «О кооперации». Основой ленинской стратегии движения к социализму является НЭП — сочетание рыночных отношений с государственным регулированием при огосударствлении промышленности.

Но рыночная стихия в крестьянской среде приводит к постоянному выделению и усилению сельской буржуазии, которая смыкается с городским частником и спецами, составляя конкуренцию неповоротливой, «никуда не годной» советской бюрократии.

Нужно, чтобы крестьянин не превращался в сельского буржуа, а шел к социализму, причем сам, снизу, без принуждения. Чтобы решить эту задачу, Ленин возвращается к народнической идее сочетания частного и общественного интереса в самоуправляющейся организации — кооперативе. Но кооператор должен быть цивилизованным, культурным, иначе кооперация опять превратится в формальную бюрократическую структуру. Поэтому Ленин увязывает воедино две задачи: «задачу переделки нашего аппарата, который ровно никуда не годится» и задачу «культурной работы для крестьянства. А эта культурная работа в крестьянстве, как экономическую цель, преследует именно кооперирование»136. Культурно хозяйствовать крестьяне научатся именно в кооперации. Этот процесс должен быть добровольным и органичным — хозяйственную цивилизованность нельзя насадить. На это уйдет целая эпоха.

Поворот к культуре и кооперативному самоуправлению означал отказ от прежнего большевизма, игнорирующего культурный уровень страны и социалистический характер крестьянского самоуправления. Ленин признал «коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм»137. Он даже дал новое определение социализма: «строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией»138. Ленин не отказывается от индустриальной основы социализма и его мирового характера, хотя и выстраивает их по-новому. В работе «Лучше меньше, да лучше» он ставит задачу индустриального строительства на первый план по сравнению с мировой революцией, когда «продержаться» до мировой революции удастся уже не как мелкокрестьянской стране (то есть, с точки зрения марксизма — не готовой к социализму), а стране «на уровне, поднимающемся неуклонно вперед и вперед к крупной машинной индустрии»139.

Если мировая революция не позволяет построить современную индустрию (с точки зрения марксизма — неизбежный спутник социализма), опираясь на возможности социалистического Запада, то нужно строить эту важнейшую предпосылку социализма своими силами, сделать то, что не сумел сделать социализм. Таким образом, капиталистическая задача строительства индустриального общества стала считаться важнейшей социалистической задачей, а затем создание государственной промышленности стало отождествляться с созданием социализма. Эта логическая подмена знаменовала отход коммунистического движения от социализма в изначальном значении слова.

В то же время новая стратегия Ленина делала и шаг навстречу другим социалистическим течениям. Теперь движение к социализму приобретало эволюционный характер, что сближало большевизм с проклинаемым им социал-демократическим оппортунизмом. Отчасти это была идейная капитуляция перед народничеством и меньшевизмом. По мере роста рыночной культуры жителей они становились бы все менее управляемыми и все более самоуправляемыми. В этом содержалась угроза для партийно-государственной бюрократии. Но угроза эта легко устранялась — под партийным контролем кооперация превращалась в еще один «приводной ремень» от правящего центра к трудящимся, от промышленности к сельскому хозяйству. «Командные высоты» в России оставались в руках чиновничества. Перечислив такие факторы, как «власть государства на все крупные средства производства» (то есть управление их не капиталистической, а бюрократической элитой), «власть государства в руках пролетариата» (то есть в руках группы технократов, считающих себя вождями пролетарской партии), союз рабочего класса и крестьянства (то есть уступки правящей группы крестьянскому большинству страны), Ленин спрашивает: «разве это не все необходимое для построения социалистического общества?»140 И отвечает на этот вопрос положительно.

Несмотря на некоторые уступки народничеству, Ленин остается марксистом. Государственные предприятия он называет предприятиями «последовательно-социалистического типа». Кооперация должна служить развитию индустриальной мощи государства, с которой и отождествляется социализм. Но государственная промышленность не упраздняет ни классового разделения, ни угнетения, ни отчуждения работника от средств производства.