Кого будем защищать - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 47

Здесь, кстати, Аттали вступает в противоречие. Он причисляет Маркса к «таким вот редчайшим людям, которые предпочли удел обездоленных отщепенцев, чтобы сохранить свое право мечтать о лучшем мире, тогда как все дороги «во власть» им были открыты». Никак нет, всякая дорога «во власть» Марксу была закрыта именно той «крайней жестокостью и бесконечной неискренностью», с которой он относился к людям. Преодолевать или изживать это свойство Маркс не собирался. Как и многим другим гениям, ему был уготован удел обездоленных отщепенцев, и он этот удел принял с полным осознанием своей гениальности.

Аттали холодно, как будто производя психологический эксперимент над читателями, описывает эпизод из жизни Маркса, который обычно опускался благожелательными биографами. Речь идет о том, что у Маркса был сын. Он родился в 1851 г. у служанки Хелен Демут (Ленхен). Ее прислала мать Маркса, которая и платила ей жалованье. Ленхен была абсолютно предана семье Маркса и прожила в ней до его смерти. Энгельс признал мальчика своим ребенком, и за счет Энгельса его отдали кормилице. Перед смертью Энгельс признался, что отцом ребенка был Маркс. Маркс ничего не сделал для ребенка, Энгельс не желал его видеть, а дочери Маркса после смерти отца считали его своим сводным братом. Сам он был рабочим, социалистом. По сведениям Аттали, он ничего не узнал о своем происхождении, хотя подружился с дочерью Маркса Элеонорой. В 1877 году Маркс встретился с ним и попросил просочиться на собрания сторонников Бакунина, выведать их планы. Это печальная история, и Аттали возвращается к ней неоднократно, добавляя подробностей, которые нагоняют тоску. Кстати, Гойтисоло тоже обсуждает этот эпизод, но удивительно человечно. В любом случае, от этой истории исходит какой-то страшный холод.

Плодами созидательного труда Маркса были не дела среди людей, а идеи, заключенные в словах и текстах. При этом он чрезвычайно трудно расставался со своими текстами, которые были для него как дети, он их «выращивал», непрерывно что-то добавляя. Для него большой проблемой было отдать их в печать. В ряде мест Аттали утверждает даже, что вся концепция отчуждения, которую многие считают важнейшим достижением в философии Маркса, родилась из того страдания, которое ему причиняла необходимость отдать свой текст, расстаться с ним (по словам Аттали, Маркс переживал неизбежность «позволить отнять у себя произведение. Из этого Маркс заключит, что любой труд — отчуждение… Он, с величайшим трудом решавшийся отдать рукопись издателю, как раз и увидел основу отчуждения в разлучении человека с плодами своего труда»).

В связи с этим Аттали подмечает очень важную особенность Маркса как мыслителя — устойчивость его идей. Мы привыкли, после наших курсов марксизма, различать «раннего» Маркса, «зрелого», «позднего». Мол, изменялась общественная реальность, накапливалось знание, новые воззрения вытесняли прежние — так обычно бывает (примером такого развития взглядов был для нас Ленин). Сейчас, когда из-за нашего кризиса возникла необходимость проследить развитие некоторых представлений Маркса в «сплошном» порядке Полного собрания сочинений, думаю, многие наши исследователи были поражены этой совершенно уникальной особенностью. Совокупность «ядерных» идей Маркса была как будто свыше запечатлена в разум молодого Маркса и прошла через всю его жизнь, не меняясь в своей сущности. Эти идеи со временем проступали резче, он их дорабатывал, менял форму изложения, расширял аргументацию. Но это были те же идеи, он их лелеял. Он действительно был пророк и не изменил той вести, которую должен был нести человечеству.

Аттали, на мой взгляд, не дал верного образа этого «ядра» идей Маркса, он глядел на эту структуру под своим углом зрения, как идеолог современного западного капитализма и глобализации. Да и книга эта — не научная монография, многие вещи он упрощал, многие сложные проблемы, которые не втискивались в его конструкцию, просто отбрасывал. Аттали, правда, пишет: «Сегодня, когда коммунизм, похоже, навсегда стерт с лица земли, а идеи Маркса — уже не ставка в борьбе за власть, становится, наконец, возможно поговорить о нем спокойно, серьезно и, стало быть, объективно». Но содержание книги, скорее, опровергает это обещание. Даже наоборот, кажется, что на Западе гораздо больше, чем в России, опасаются нового появления Призрака коммунизма, уже с новым идейным арсеналом, но все же связанного с Марксом нитями, которые пока что не позволяют говорить о его идеях «спокойно и, стало быть, объективно».

Объективное представление Маркса требует взгляда на него не только из Запада (это, конечно, необходимо), но и из тех культур и цивилизаций, где Маркс, согласно его учению, не должен был бы быть принят, но где он как раз был принят и на целый исторический период стал знаменем. Что же такого было в учении Маркса, чего сам Маркс не понял (точнее, не принял), но что приняли и использовали сотни миллионов человек в России, Китае, Индии — и далее по всему миру по всем крестьянским странам. Чтобы объективно представить Маркса, надо было «спокойно и серьезно» объяснить, что из него взял, а что отверг русский коммунизм на всех его этапах — Ленина, Сталина… Горбачева. Что взял и что отверг китайский социализм и коммунизм — и на этапе Сунь Ятсена, и на этапе Мао Цзэ-дуна и Дэн Сяопина.

Все это случаи очень разные, но есть в них и нечто общее, что можно было бы вычленить. Весь марксизм XX века («после Маркса») Аттали изложил скороговоркой в последнем разделе книги, и этот текст сильно уступает основным разделам, посвященным собственно Марксу. Представление революций в России и Китае и последующего развития этих стран носит чисто формальный, местами карикатурный характер. Оно составлено из старых «антитоталитарных» штампов, которые российскому читателю, пережившему перестройку и антикоммунизм 90-х годов, покажутся пресными.

Но авторов надо не упрекать за то, чего они не сделали, а благодарить за сделанное. Аттали сделал, насколько позволяло место и его угол зрения, выборку из идей Маркса, и сделал хорошо. Это не формальный обзор, а продуманное и краткое изложение сути. Есть некоторый дисбаланс в пользу политэкономии и, на мой взгляд, ненужная попытка кратко пересказать «Капитал». Она не поможет тому, кто «Капитала» совсем не читал, и ничего не даст тому, кто читал. Но это несущественно в сравнении с той ценностью, какой обладают данные Аттали четкие формулировки тех положений Маркса, которые были отвергнуты «социалистическими» революциями в незападных странах, а затем «спрятаны в спецхран» в официальном марксизме, который для этого был подвергнут «вульгаризации».

Сегодня в России прятать их не надо и вредно. Они послужили важным идеологическим оружием перестройки и реформы, и если бы раньше были подвергнуты осмыслению и «спокойному серьезному» обсуждению, то этого оружия разрушители СССР были бы лишены. Аттали прекрасно сформулировал главные положения «антисоветского марксизма». Стоит их процитировать, хотя сам Маркс изложил их гораздо мощнее, эмоциональнее и с большой художественной силой.

Вот некоторые формулировки Аттали, без комментариев:

Маркс «никогда и не мечтал об агонии капитализма и не мог предполагать, что социализм возможен в одной отдельно взятой стране, наоборот: он отстаивал свободную торговлю, приветствовал глобализацию и предвидел, что если революция и произойдет, то лишь как выход за рамки капитализма, утвердившегося повсеместно…