Второе предупреждение. Неполадки в русском доме - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 20

Советский проект — не просто социальный проект, но и ответ на вопросы бытия, порожденный в муках из недр Евразии. Так же Запад дал свой родившийся в муках ответ в виде рыночного общества и человека-атома, индивида, — из недр протестантской Реформации.

Советский проект повлиял на все большие цивилизационные проекты: помог зародиться социальному государству на Западе, демонтировать колониальную систему, на время нейтрализовал соблазн фашизма, дал многое для укрепления цивилизаций Азии.

Советский проект не исчерпал себя, не выродился и не погиб сам собой. У него были болезни роста, несоответствие ряда его институтов новому состоянию общества и человека. Было и «переутомление». В этом состоянии он был убит противником в холодной войне, хотя и руками «своих» — союзом трех сил советского общества: части номенклатуры КПСС, части интеллигенции («западники») и преступного мира. Никаких выводов о порочности проекта из факта его убийства не следует. Однако налицо факт, что защитные системы советского строя оказались слабы.

Нет смысла давать советскому строю формационный ярлык — социализм, «казарменный феодальный социализм», государственный капитализм и т.д. Будем исходить из очевидной вещи: это было жизнеустройство со своим типом хозяйства, государства, национального общежития. Мы знаем, как питались люди, чем болели и чего боялись. Сейчас видим, как ломают главные структуры этого строя и каков результат — в простых и жестких понятиях.

Каков генезис советского строя? Россия в начале ХХ века была традиционным (а не западным, гражданским) обществом, хотя и в процессе быстрой модернизации. Русская революция 1905 г. была началом мировой революции, вызванной сопротивлением крестьянского традиционного общества против разрушающего действия капитализма (против «раскрестьянивания»). В Западной Европе, эти «антибуржуазные» революции потерпели поражение, а на периферии — победили или оказали огромное влияние на ход истории. Это революции в России, Китае, Индонезии, Индии, Вьетнаме, Алжире, Мексике — по всему «незападному» миру.

Модель, созданная в начале ХХ века марксистами для понимания России, была логична и проста. Из нее следовало, что Россия должна пройти тот же путь, что и Запад. Отклонялись народники, разработавшие концепцию некапиталистического развития России. Но их разгромили марксисты. Они считали, что разрушение ее традиционного хозяйства капитализмом быстро идет в России. Плеханов полагал, что оно уже состоялось. Так же считал и Ленин, зажатый в рамки политэкономии капитализма. Однако эта модель была неадекватна в принципе, не в мелочах, а в самой своей сути.

Ленин это понял в ходе революции 1905 г. и порвал со взглядом на крестьянство как на реакционную мелкобуржуазную силу. Это был серьезный разрыв с западным марксизмом. В статье 1908 г. «Лев Толстой как зеркало русской революции» Ленин дает новую трактовку русской революции. Это идея о революциях, движущей силой которых является не устранение препятствий для господства «прогрессивных» производственных отношений капитализма, а предотвращение этого господства — стремление не пойти по капиталистическому пути развития. Ортодоксальные марксисты (меньшевики) эту теорию не приняли.

Реальный ход событий в России был таков. После либеральной революции (февраль 1917 г.), ее подавления Октябрем и гражданской войны «февраля с октябрем» восстановилось традиционное общество в облике СССР. Во многом оно было даже более традиционным, более общинным, чем до революции.

Воспитанный в марксизме или либерализме интеллигент не знает и не любит традиционного общества. Мы стали его изучать только после катастрофы, хотя многое могли почерпнуть у Маркса — из примечаний к «Капиталу», в которых он говорит о докапиталистическом обществе и «азиатском способе производства».

Вот главные черты традиционного общества в приложении к СССР в оппозиции к «Западу». Картина мира: космос (а не открытое пространство) и цикличное (а не линейное) время. Антропология: человек общинный (а не «свободный индивидуум», homo economicus). Хозяйство: «натуральное», то есть ради жизни (а не «рыночная экономика» ради прибыли). Государство: патерналистское идеократическое (а не либеральное, демократическое на западный манер). Легитимация строя: сверху, через общую идею справедливости (а не через «рынок голосов»). Метафора общества: семья (а не рынок).

Советская система сложилась в ходе революции 1905-1917 гг., гражданской войны, НЭПа («Новой экономической политики» 20-х годов), коллективизации и индустриализации 30-х годов. На всех этих этапах выбор делался из очень малого набора альтернатив, коридор возможностей был очень узким. Давление обстоятельств было важнее, чем теоретические доктрины (они привлекались потом, для оправдания выбора). Главными факторами выбора были реальные угрозы, ресурсные возможности и культурная среда, заданная исторически. Надежным экзаменом всех подсистем советского строя стала война 1941-1945 гг.

Тип экономики. Советская система хозяйства описана и понята плохо. Неpыночное хозяйство вообще не может быть хорошо описано в понятиях pынка. Дискуссия о сути советской экономики и ее категориях (деньги и товар) велась с 1921 г. вплоть до смерти Сталина. О том, насколько непросто было заставить мыслить советское хозяйство в понятиях теории стоимости, говорит сам тот факт, что первый учебник политэкономии удалось подготовить, после тридцати лет дискуссий, лишь в 1954 году! Академик К.Островитянов писал в 1958 г.: “Трудно назвать другую экономическую проблему, которая вызывала бы столько разногласий и различных точек зрения, как проблема товарного производства и действия закона стоимости при социализме”.

Но все же была принята политэкономия социализма как «квазирыночной» системы, уже совсем неадекватная. Она была сама по себе, хозяйство само по себе. Когда правительство Н.И.Рыжкова в 1989-1990 гг. подрывало советскую экономическую систему, оно не понимало, что делало. Политэкономия социализма имела и вредный идеологический эффект. Как только, после смерти Сталина, в официальную догму была введена трудовая теория стоимости, стало распространяться мнение, будто и в СССР работники производят прибавочную стоимость и являются объектом эксплуатации.

Политэкономия — и либеральная, и марксистская — представляют хозяйство как машину в состоянии равновесия, которая работает на основе купли-продажи, эквивалентного обмена. Но существуют и другие типы хозяйства, причем весьма сложно организованного, при которых ценности и усилия складываются, а не обмениваются — так, что все участники пользуются созданным сообща целым. Таковым являются, например, хозяйство семьи или крестьянского двора. Таковым было и советское плановое хозяйство. Именно сложение ресурсов без их купли-продажи позволило СССР после колоссальных разрушений 1941-1945 гг. очень быстро восстановить хозяйство. В 1948 г. СССР превзошел довоенный уровень промышленного производства — можно ли это представить себе в нынешней РФ?

Советский строй породил тип промышленного предприятия, в котором производство было неразрывно (и незаметно!) переплетено с поддержанием важнейших условий жизни работников, членов их семей и вообще “города”. Отсюда — понятие “градообразующее предприятие”, которое было понятно каждому советскому человеку и которое очень трудно объяснить эксперту из МВФ.