Русско-украинские войны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Север cтр.№ 43

Уцелевшие в схватках с чекистами и пограничниками на территории Советского Союза рядовые члены и эмиссары ОУН попадали в ГУЛАГ лет на десять. Расстреливать их стали чуть позднее. В той же Польше с западно-украинскими националистами поступали суровее. А вот за границей официальные советские лица и лидеры ОУН чувствовали себя в относительной безопасности.

В 1933 году ситуация кардинально изменилась. Во Львове 22 октября 1933 года восемнадцатилетний боевик ОУН студент юридического факультета Львовского университета Николай Лемик двумя выстрелами из браунинга убил администратора советского консульства Андрея Майлова. Убийца даже не пытался скрыться с места преступления. В результате украинские адвокаты получили отличную возможность поговорить на суде о Голодоморе и тотальных репрессиях на Украине. На самом деле пули предназначались не сотруднику ИНО ОГПУ, работавшему во Львове под дипломатическим «прикрытием» (хотя отдельные украинские историки утверждают, что человек по фамилии Майлов не значился в списке сотрудников консульства), а советскому консулу — в тот вечер его не было на приеме.

Справедливости ради отметим, что чекист из советского консульства не был единственной жертвой местных западно-украинских националистов. Было среди пострадавших и множество «икроедов». Так в городе называли тех, кто на каждом углу кричал о замечательной жизни в стране большевиков. Консул регулярно приглашал «на икру» многих представителей местной интеллектуальной элиты, симпатизирующих СССР (сейчас бы этих людей назвали «агентами влияния»), а сотрудники советской разведки на таких приемах встречались со своими осведомителями.

Обычно члены ОУН ограничивались всего лишь избиением любителей русской кухни, предварительно объясняя им причину столь сурового обхождения. Одним из первых «потерпевших» стал тогдашний глава Научного общества им. Тараса Шевченко профессор Кирилл Студинский. А вот его коллеге, профессору Антону Крушельницкому, повезло значительно меньше — как впоследствии признавал руководитель ОУН Степан Бандера, в свое время он распорядился убить ученого. В своей газете «Нові Шляхи» профессор доказывал, что Украина может полноценно развиваться только благодаря коммунистам. И, как показало время, он был прав. Правда, узнав о том, что профессор решил выехать в Советскую Украину, Степан Бандера отменил свое решение и, как показала жизнь, не прогадал: в СССР вся семья эмигранта была уничтожена, а фотография профессора занимает сейчас достойное место в экспозиции музея Соловецкого Кремля. [32]

Существует ошибочное утверждение, что после убийства Андрея Майлова в Москве приняли решение ликвидировать Евгена Коновальца. А в качестве исполнителя смертного приговора выбрали чекиста Павла Судоплатова. В жизни все было по-другому.

Первоначально Павлу Судоплатову отводилась другая роль. Учитывая его украинское происхождение (родился и вырос в Мелитополе), а также богатый жизненный опыт и успешное выполнение первого задания по линии нелегальной разведки (несколько месяцев прожил в Западной Европе), его было решено использовать для внедрения в окружение руководства ОУН. Ему отводилась роль члена созданной Лебедем-Хомяком подпольной организации.

В июле 1935 года Лебедь прибыл в Финляндию вместе с двадцатипятилетним Павлом Грищенко. Он объяснил встречающим, что это бывший комсомолец, разуверившийся в идеях коммунизма и ставший фанатичным украинским националистом. Тогда же один из лидеров ОУН Дмитрий Андриевский придумал первый псевдоним юноше — «Павлусь». Чуть позже появились еще два — «Вельмуд» и «Норберт», а после убийства Евгена Коновальца — «Валюх».

Не будем рассказывать о приключениях Павла Судоплатова на финской земле, так как это выходит за рамки нашей книги. Отметим лишь, что после выполнения задания он вернулся в Советский Союз.

В это время в руководстве ОУН произошел раскол. Фактически лидеров украинских националистов больше волновала ситуация в Чехословакии и Польше, чем на территории Советской Украины. Именно Восточная Европа стала ареной борьбы двух соперничающих за власть и деньги группировок: «стариков» и «молодежи», умеренных и радикалов.

Первых представляли Евген Коновалец и его заместитель Андрей Мельник. Последний был на год старше первого, и они были женаты на родных сестрах. «Молодежь» же возглавляли Степан Бандера и Роман Шухевич.

Разница между лидерами двух группировок была не только в возрасте, и как следствие этого, стремление юного поколения занять посты старших товарищей, но и в образе жизни. Если первые после окончания Гражданской войны перебрались в страны Западной Европы и в спокойной обстановке занимались разработкой теоретических планов по захвату власти и объединению украинских земель, то вторые, с оружием в руках, пытались реализовать эти планы в жизнь на территории западно-украинских земель, которые входили в состав Польши.

Конфликт между «теоретиками» и «практиками» усугублялся еще неоправданной жестокостью последних. Жертвами развязанного ими террора становились не только поляки и русские, но и сами украинцы, проявившие недостаточную степень национализма. А Степан Бандера любил повторять: «Наша власть должна быть страшной». И этот лозунг он действительно реализовал в западно-украинских землях.

К началу тридцатых годов прошлого века руководство ОУН постепенно стало отказываться от идеи террора. Теперь основной задачей активных западно-украинских националистов Евген Коновалец считал воспитание нового поколения на традициях борьбы за независимость и подготовки населения (в случае благоприятного стечения международных военно-политических обстоятельств) к обретению национальной государственности.

Степан Бандера и Роман Шухевич придерживались другой точки зрения. Они решили не дожидаться, пока «старики» сами добровольно уйдут на заслуженный отдых, а сместить их со своих постов. Так получилось, что Варшава и Москва невольно помогли им в этом, расчистив путь наверх — уничтожив представителей «стариков», хоть как-то сдерживавших радикализм «молодежи».

Если Москва на территории восточной и центральной Украины проводила политику с учетом интересов украинского населения, то Варшава, наоборот, всячески подавляла национальное самосознание. Это и стало одной из основных причин радикализации «молодежи».

Справедливости ради нужно отметить, что и сами западно-украинские националисты начиная с двадцатых годов прошлого века вели себя, мягко говоря, не совсем дружелюбно по отношению к польским властям. Основные направления деятельности УВО в середине и конце двадцатых годов прошлого века:

— индивидуальный террор против представителей польской администрации; саботаж;

— разведывательно-подрывная работа в интересах будущей национально-освободительной революции и Германии — главного противника Польши в двадцатые-тридцатые годы прошлого века;

— пропаганда национально-государственного возрождения Украины;