История КГБ - читать онлайн книгу. Автор: Александр Север cтр.№ 48

1974 год. Среди разоблаченных чекистами агентов иностранных спецслужб иногда попадались уникальные личности. Обычно они вместо тюремйой камеры отправляются отбывать наказание, а вернее лечение, в больничную палату. Среди них мастер Специального монтажного управления № 5 «Спецмашмонтажа» Министерства специальных монтажных и строительных работ СССР Владимир Белецкий. Весной 1974 года он попытался установить связь с сотрудниками американского посольства в Москве. Оба его письма перехватили бдительные чекисты и на встречу с «инициативником» вместо сотрудника ЦРУ прибыл его коллега из КГБ. Оперативник был экипирован под американца и сидел за рулем машины с дипномерами.

Белецкий не стал терять времени даром и предложил «товар» — подробную информацию о ракетных базах в Хмельницкой области. С собой он захватил пояснительную записку на трех листах, где описал места расположения стратегических ракет (с привязкой их к местности) и пропуск на территорию сверхсекретного объекта (украл у коллеги по работе). Когда на Лубянке проверили личность «инициативника», то испытали небольшой шок. Потенциальный шпион в течение последних шести лет трудился в «особо режимных организациях». Хотя больший шок чекисты испытали, узнав, что агент с 1968 года… состоял на учете в психоневрологическом диспансере с диагнозом «шизофрения»[Об отдельных случаях нарушения режима секретности на объектах Министерства обороны СССР. Записка КГБ в ЦК КПСС № 1560 от 14 июня 1974 года. С. 2 // «Советский Архив».]. По существующим во всех странах мира правилам с таким заболеванием человек не может получить допуск к сведениям, составляющим государственную и военную тайну.

Зажигалка с вмонтированным в нее фотоаппаратом

1975 год. Согласно официальным отчетам КГБ в 1975 году главные усилия были сосредоточены «на совершенствовании мер по эффективному противодействию разведывательным устремлениям противника, надежной защите государственных и военных секретов, пресечению враждебных идеологических диверсий».

В докладе подчеркивалось, что особое внимание уделялось борьбе с агентурной разведкой противника, прежде всего «парализации деятельности резидентур, действующих под прикрытием посольств капиталистических стран и КНР». В результате удалось нейтрализовать деятельность 11 разведчиков и агентов среди иностранцев и лиц без гражданства. Среди тех, кого контрразведчикам удалось захватить с поличным, следует отметить сотрудника резидентуры ЦРУ Эдмунда Келли и бывшего кадрового британского разведчика Баррета. Оба были выдворены за пределы Советского Союза. Скомпрометированы и были вынуждены покинуть нашу страну 10 граждан «третьих стран» выполнявших задания спецслужб США, Англии и ФРГ…

«В результате принятых мер выявлен и разоблачен агент спецслужб КНР, выведенный маоистами в СССР на длительное оседание, разоблачены 2 агента, заброшенных в СССР с разведывательными заданиями.

Разоблачено 3 агента спецслужб из числа советских граждан, в том числе летчик гражданского воздушного флота Капоян, младший сотрудник физико-технического института Казачков. Предотвращено несколько попыток со стороны советских граждан установить преступную связь с иностранными представительствами в СССР». [Отчет о работе Комитета госбезопасности за 1975 год от 30 марта 1976 года № 709-A/OB. С. 4–5. // «National Security Archive»]

О Михаиле Казачкове следует рассказать подробнее. В начале девяностых годов прошлого века одно из отечественных изданий поспешило объявить его жертвой КГБ. А вся его вина заключалась лишь в том, что он хотел выехать из страны и дважды встречался с американским вице-консулом. На самом деле все было сложнее. Об этом рассказал журналист «Красной звезды» Александр Бондаренко в своей статье «Двойной агент».

В середине шестидесятых годов прошлого века Михаил Казачков находился на связи у одного из сотрудников

Второго отдела (контрразведка) Ленинградского управления КГБ. Трудился'в засекреченном Физико-техническом институте им. Иоффе и регулярно писал донесения, считая себя не «агентом», а «источником». Одновременно с наукой занимался он и коммерцией — перепродавал за границу предметы искусства, великолепные дореволюционные издания — включая энциклопедию «Брокгауз и Ефрон». В то время это стоило там баснословные деньги, а у нас — почти ничего. Великолепное знание английского языка, в то время этим могли похвастаться немногие, позволило ему поддерживать дружеские отношения с многочисленными иностранцами — гостями Северной Пальмиры. Именно своими связями был интересен «Большому дому» (неофициальное название питерского управления КГБ) этот человек. А еще он мечтал уехать жить за границу. Вот только работа в «почтовом ящике» препятствовала реализации этой мечты. Оперативным работникам, курировавшим его деятельность, он постоянно намекал, что за рубежом он может принести больше пользы, чем в СССР.

Работал Казачков «на совесть» — на его счету провалы агентуры ЦРУ и более серьезные мероприятия, о которых еще не пришло время говорить. Например, он заблаговременно сообщал информацию об иностранцах, решивших тайно вывезти что-нибудь из антиквариата за пределы СССР. На таможне этих людей ловили и предлагали на выбор: «десять лет в Сибири за вывоз русских национальных ценностей» или сотрудничество с КГБ. Так же он активно освещал он деятельность ленинградских «фарцовщиков» — даже не мог упомнить всех, кого он выдал чекистам.

Вот только в процессе сотрудничества выяснилось, что агент с самого начала двурушничал — сообщал информацию об институте и о себе американцам. В середине семидесятых годов прошлого века его начали разрабатывать компетентные органы. И тут выяснилось, что с ним регулярно встречается сотрудник ЦРУ Дэнни Мак Артур Лофтин, работавший «иод крышей» вице-консула США. Рандеву происходили в разных местах, иногда даже на квартире у американца.

Беседовали они не об антиквариате, а о более приземленных и современных вещах. Например, начиная от научной деятельности института, где трудился Михаил Казачков, и заканчивая деятельностью КГБ. В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий и следствия чекисты с ужасом узнали, что их агент выдал американцам абсолютно всех сотрудников Второго отдела Ленинградского Управления, кого он знал. Если не знал фамилию, имя, отчество, то давал приметы, служебное положение и т. п. Одновременно он начал проявлять повышенную шпионскую активность в институте — добывая там секретные сведения, к которым он не имел отношения, и даже пытался завербовать своего коллегу. Поэтому было принято решение прекратить разработку и взять его с поличным, что и было сделано осенью 1975 года.

Делом занималась военная прокуратура, предъявившая обвинение по статье 59 1–6, «военный шпионаж». Руководство Ленинградского Управления КГБ просило для Михаила Казачкова «по полной» — 15 лет. А прокуратура сначала хотела ограничиться десятью годами, учитывая его предыдущие заслуги перед органами. Вот только сгубил себя сам обвиняемый. Он попытался передать из СИЗО на волю записку своим американским «друзьям», где написал примерно такой текст: «Верьте, друзья, я госбезопасности ничего не сказал, вас никого не выдал. Ваш преданный агент». После этого в военной прокуратуре решили просить суд приговорить Казачкова к пятнадцати годам заключения. [103]