Волкодав Сталина. Правдивая история Павла Судоплатова - читать онлайн книгу. Автор: Александр Север cтр.№ 73

Представление о применении помилования к Судоплатову было предварительно рассмотрено на Совещании у Заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР, и на рассмотрение Президиума Верховного Совета СССР вынесено предложение об освобождении Судоплатова от дальнейшего наказания.

Впоследствии некоторые члены Президиума Верховного Совета СССР внесли предложение об отклонении ходатайства о помиловании Судоплатова.

Зам. заведующего Юридическим отделом

В. Волков» [304] .

Случилось это 19 декабря 1966 года, а членом, внесшим предложение об отклонении ходатайства, был Николай Викторович Подгорный, Председатель Президиума Верховного Совета СССР.

Павел Анатольевич Судоплатов остался «досиживать» свой 15-летний срок, до конца которого оставалось еще полтора года.

В день ввода войск Варшавского договора на территорию Чехословакии — 21 августа 1968 года — из ворот Владимирской тюрьмы на свободу вышел Павел Судоплатов. За решеткой он провел почти четырнадцать тяжелых, изнурительных лет. На воле его семье жилось тоже тяжело.

Известный график, художник и фотограф Борис Иосифович Жутовский так вспоминает о том времени.

«В один прекрасный момент, придя домой к моему школьному приятелю, я встретил очень красивую, с хрипотцой, остроязычную даму — Эмму Карловну. Хозяева дома потом сказали: «Это жена Павла Анатольевича Судоплатова, заместителя Лаврентия Берии, и он теперь сидит в тюрьме». «А как же это случилось?» — «Он порядочный был человек, интересный, милый, и когда произошла вся история с Берией, Судоплатов впал в летаргический сон. Когда он проснулся, то узнал, что его за это время оболгали. Его осудили и посадили»… Вот такая была легенда. Эмма Карловна — одесская еврейка, бывший полковник того же самого НКВД-КГБ — вела отважную жизнь! У нее были два сына: один приемный, другой свой. Она шила платья, зарабатывала деньги, посылала посылки во Владимирскую тюрьму…» [305] .

После освобождения Павлу Анатольевичу Судоплатову предстояло как-то устраиваться в гражданской жизни. Его профессиональные навыки в сфере разведывательно-диверсионной работы не интересовали руководство СССР. Пришлось заняться несвойственным делом — писать книги. Позднее он вспоминал:

Однажды «…пришли проведать меня и старые друзья — Зоя Рыбкина, Раиса Соболь [306] , ставшая известной писательницей Ириной Гуро [307] , Эйтингон. Пришли выразить свое уважение даже люди, с которыми я не был особенно близок: Ильин, Василевский, Семенов и Фитин. Они сразу предложили мне работу переводчика с немецкого, польского и украинского. Я подписал два договора с издательством “Детская литература” на перевод повестей с немецкого и украинского. Ильин, как оргсекретарь московского отделения Союза писателей, и Ирина Гуро помогли мне вступить в секцию переводчиков при Литфонде».

Чуть позже, благодаря известному историку и писателю Теодору Гладкову, он стал членом Союза писателей.

Вот так началась новая страница в биографии Павла Судоплатова — литературная. Бывший руководитель разведки делал переводы и писал книги под псевдонимом Анатолий Андреев в соавторстве с Раисой Соболь.

Одно из их совместных произведений — роман о первом секретаре КП(б) Украины Станиславе Викентьевиче Косиоре [308] «Горизонты» — получило даже положительный отзыв в главной партийной газете СССР «Правда». Возможно, что писатель и герой встречались в конце 1936 года. О первой заграничной командировке Павла Судоплатова доложили Станиславу Косиору [309] .

Другое их совместное произведение — роман «Конь мой бежит» — было посвящено первому редактору газеты «Забайкальский рабочий» Виктору Курнатовскому. Стараниями авторов этот персонаж обрел черты киношного «рыцаря плаща и кинжала». Например, он мог стрелять из револьверов с обеих рук [310] .

Полученные за литературную деятельность гонорары служили подспорьем к пенсии и позволяли жить, по словам Павла Судоплатова, «вполне сносно» [311] .

Павел Анатольевич Судоплатов продолжал активно бороться за признание себя невиновным. В первые годы после освобождения из тюрьмы он регулярно писал письма на имя председателя КГБ Юрия Владимировича Андропова и в Комитет партийного контроля. Все его обращения остались без результата.

В середине семидесятых годов прошлого века начали выходить сборники «Динамовцы в боях за Родину», получившие положительную оценку в «Правде» и других центральных газетах. В одной из рецензий подчеркивалось, что «Особая группа НКВД сыграла огромную роль в организации партизанского движения в годы войны». Главный герой нашей книги воспользовался этим и в 1976 году возобновил свои ходатайства о реабилитации. Он писал, что если «Правда», как официальный орган ЦК КПСС, признало героические действия Особой группы, то она не может быть бериевской террористической организацией, как это представлено в его уголовном деле.

В 1976 году председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов и председатель Комитета партийного контроля Арвид Янович Пельше дали свое заключение, где отметили, что доказательств причастности главного героя нашей книги к «преступлениям» Лаврентия Берии нет. Это подтвердили своими справками заместитель главного военного прокурора Батурин и начальник следственного отдела КГБ Волков. Дело должны были рассмотреть на заседании Политбюро, однако этому активно воспротивился член ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов. Он был вторым, после Леонида Ильича Брежнева, человеком в СССР, и с ним не хотели ссориться инициаторы реабилитации Павла Анатольевича Судоплатова [312] . Несмотря на это, социальное положение правдоискателя изменилось — его прикрепили к поликлинике Четвертого («Кремлевского») управления Минздрава СССР и к военному госпиталю КГБ СССР [313] . Для пожилого человека с множеством болезней, достаточно вспомнить процитированную выше медицинскую справку, это было очень актуально.