Волкодав Сталина. Правдивая история Павла Судоплатова - читать онлайн книгу. Автор: Александр Север cтр.№ 39

Остался еще один пункт, который обсуждался активнее всего, но и здесь Пинзур продемонстрировал чудеса ораторского искусства.

— Самое тяжкое то, — сказал оратор, — что знал, что на Шпигельгласа имеются материалы как на крупного шпиона, и никому ничего не говорил, тем более что события в Наркомате в это время должны были насторожить всех чекистов. Вот если учесть его основные моменты и то, что все же он признал за собой вину, можно будет ограничиться вынесением не строгого выговора, а выговора.

Выступивший следом за ним Буланов сначала указал на особенность его поведения, а потом поддержал предыдущего оратора, вот что он сказал:

«Надо Судоплатову указать на его беспринципность, на его поведение в парторганизации. Вот на партсобрании он признает одно, а на парткоме другое, это уже характеризует его поведение, плохой осадок остается после этого как о коммунисте, у него нет твердости, как у коммуниста, и нечего шарахаться из стороны в сторону. Товарищу Судоплатову нужно сделать после этого бюро парткома соответствующий вывод. — После короткой паузы он продолжил: — По делу Быстролетова я думаю, что обвинение с товарища Судоплатова можно снять, так как он много сделал для его ареста. — Говорящий замолчал и вопросительно посмотрел на руководство парткома. — Параграф два по обвинению его в том, что он защищал Горожанина, тоже нельзя инкриминировать, так как он на собрании это осознал и голосовал за его исключение из партии, а формулировать в обвинении ему дело со Шпигельгласом и связь с Соболь — вот два факта, которые можно квалифицировать как обвинение».

И, подводя итог своему выступлению, говорящий заявил:

— Я поддерживаю мнение товарища Пинзура о вынесении ему не строгого выговора, а выговора.

«Я знаю историю всего этого дела, — начал Семенов и своей речью пробудил от легкой спячки членов парткома, утомленных однообразными речами друг друга. — Вот, например, пишут справки на Судоплатова. — Зачитывает сначала текст этого документа, а затем выдержку из справки на Быстролетова. — Вот такого рода справки и документы пишутся на человека, и, безусловно, такие документы могут вывести человека из колеи. Я себе представляю положение Судоплатова на собрании, но в таких случаях нужно всегда быть принципиальным во всем. Я считаю, что товарищи неправильно составили справку, представили наркому сведения, которые не соответствуют действительности. 27 декабря 1938 года пишут справки про одно, а через некоторое время ставится уже вопрос о его исключении. Правда, товарищ допустил грубую ошибку, в то время как это дело было недостаточно проверено.

Я считаю, что серьезным политическим обвинением Судоплатова является то, что здесь было сказано выше товарищами, он не имел никакого права этого допускать. Видя, что враг мечется из угла в угол, ничего никому не говорить.

У меня сегодня остается мнение, что товарищ Судоплатов сегодня не осознал до конца своих проступков. То, что вы допустили беспечность в отношении Шпигельгласа, это верно. Почему вы не пришли в парторганизацию и не рассказали, что слышали от Шпигельгласа, — это что, не называется политической беспечностью?

В деле с Горожаниным я ничего не вижу компрометирующего товарища Судоплатова — он голосовал за его исключение из партии тогда, на собрании, а сейчас ему это инкриминируют.

Товарищ Леоненко не хочет признать, что они тогда неверно поступили с этими справками и т. д.

Вина Судоплатова еще и в том, что, будучи в близких отношениях с Соболь, он не юг распознать врага.

Я согласен с предложениями товарищей Буланова и Пинзура: за проявление политической беспечности объявить выговор с занесением в личное дело».

После выступления Семенова было голосование. Единогласно было принято решение: «за притупление политической бдительности товарищу Судоплатову объявить выговор с занесением в личную карточку» [172] .

А 18 января 1941 года на заседании бюро Парткома НКВД СССР утвердило решение первичной парторганизации № 5 от 27 декабря 1940 года о снятии с главного героя нашей книги партийного взыскания — «выговора с занесением в учетную карточку, объявленного в мае 1939 года» [173] .

«В марте 1939 года И. В. Сталин приказал НКВД ликвидировать Л. Д. Троцкого. Общее руководство операцией было возложено на П. А. Судоплатова…»

Среди деяний, совершенных Павлом Анатольевичем Судоплатовым в годы его работы в органах госбезопасности, «ликвидация» Льва Троцкого занимает особое место. Почему-то все заслуги в разработке и успешном проведении этой операции предписываются исключительно ему. Многочисленные авторы «забывают» о важной роли других сотрудников и агентов советской внешней разведки. Без них главный герой нашей книги не смог бы выполнить задание руководства СССР. Да и выступал он здесь впервые в роли организатора, а не исполнителя осуществления приговора Верховного суда СССР.

Один из вождей Октябрьской революции, председатель Реввоенсовета республики в годы гражданской войны, наиболее влиятельный член ленинского Политбюро, вплоть до девяностых годов прошлого века Лев Троцкий в нашей стране оценивался сугубо отрицательно, как враг. Не случайно даже его биография не публиковалась в советских энциклопедических словарях и справочниках. Писалось лишь о «троцкизме» — «враждебном ленинизму течении в рабочем движении, разновидности мелкобуржуазного оппортунизма» [174] .

А о его убийстве сотрудниками и агентами НКВД в 1940 году в СССР предпочитали вообще не вспоминать. Зато исполнителю смертного приговора (иностранцу) присвоили звание Героя Советского Союза — граждан других стран крайне редко награждали высшей государственной наградой.

Разработчиков и руководителей операции — Павла Судоплатова и Наума Эйтингона — тоже наградили, но спустя полтора десятка лет арестовали и приговорили к длительным срокам тюремного заключения.

Одним из первых, кто рассказал подробности операции «Утка», был ее непосредственный разработчик и руководитель Павел Анатольевич Судоплатов. При этом он коснулся только технической стороны дела, не указав причины, заставившие Москву пойти на такой шаг.

Если «ликвидацию» лидера западно-украинских националистов Евгения Коновальца можно объяснить необходимостью защиты государственных интересов СССР, то убийство Льва Троцкого, на первый взгляд, выглядит как личная месть Иосифа Сталина своему политическому противнику. Сначала Вождь лишил его всех постов, затем выслал из страны, а потом еще больше осерчал на соратника Владимира Ленина и приказал его умертвить. Справедливости ради отметим, что смерти Льва Троцкого желало множество людей. Например, воевавшие на стороне противников советской власти в годы Гражданской войны, а также все, кто пострадал от кровавой деятельности председателя Реввоенсовета, сражаясь на стороне большевиков. Участники Гражданской войны в Испании, воевавшие на стороне республиканского правительства, не могли простить ему мятежа в тылу республиканских войск в Барселоне в мае 1937 года [175] . Следует добавить в этот список многочисленных «сталинистов»… Так что смерти Льва Троцкого желал не только Иосиф Сталин, но и его друзья и враги.