Допросы сионских мудрецов. Мифы и личности мировой революции - читать онлайн книгу. Автор: Александр Север cтр.№ 82

Преступлением могло быть что угодно. Например, противодействие командующего Балтийским флотом— или, как тогда называлось, начальника морских сил Балтийского моря контр-адмирала Алексея Михайловича Щастного (в литературе его часто неправильно называют Счастным) попытке продажи Германии боевых кораблей Балтийского флота в 1919 году. Очень уж неприглядная история для Льва Троцкого. О ней в советское время предпочитали не вспоминать. Одно дело— политические разногласия с Иосифом Сталиным, а другое — коррупция. Кратко расскажем об этом деле.

После подписания Брестского мира Балтфлот, основные силы которого тогда находились в Гельсингфорсе и Ревеле, ожидала либо передача в руки Германии, либо уничтожение: Берлин настаивал на срочной передаче ей «Брестского трофея», а Лондон, опасаясь усиления немцев, предлагал открыть крупные банковские счета для тех, кто взорвал бы русские корабли.

Нарком по военным и морским делам Лев Троцкий задумал, не обидев немцев, перехитрить и англичан — т. е. имитировать взрыв кораблей и получить с британцев деньги, между тем как немцы смогут вновь поставить корабли в строй. Однако Алексей Щастный, для которого интересы Родины были превыше личных выгод, открыто доложил о хитростях наркома Совету комиссаров и флагманов флота. Моряки возмутились: «Нам— осьмушку хлеба, а губителям флота— вклады в банках?!». Совет комиссаров вынес постановление: «Не бывать продажности в нашем флоте!» — и репутация Льва Троцкого на Балтике была сильно подорвана.

Алексей Щастный — выпускник Морского корпуса, участник войны с Японией — лучше других понимал, что флот надо немедленно спасать, и принял решение увести корабли в Кронштадт. Согласовав его с Центробалтом (но не со Львом Троцким), командующий 12 марта организовал выход из Гельсингфорса первого отряда кораблей— четырех линкоров и трех крейсеров в сопровождении двух ледоколов. Переход происходил в чрезвычайно тяжелых условиях: толщина льда достигала 75 сантиметров, высота торосов — от трех до пяти метров. Корабли, имевшие неукомплектованные экипажи, обстреливались с Лавенсари и других финских островов…

В начале апреля Алексей Щастный отправляет в Кронштадт второй отряд кораблей, а затем из Гельсингфорса в Кронштадт ушел третий отряд, вместе с которым ушел и контр-адмирал.

Легендарный Ледовый переход вошел в историю Балтийского флота, а вот имя организатора и руководителя этого мероприятия до девяностых годов прошлого века оставалось в забвении. Хотя благодаря этому человеку было сохранено 236 кораблей, которые вскоре сыграли важную роль в разгроме интервентов.

Лицемерный и коварный нарком Лев Троцкий назвал проведенную Алексеем Щастным операцию «искусной и энергичной», но в душе он никак не мог забыть и простить того, кто столь чувствительно его «наказал». Выждав, когда волна восхищения Ледовым походом несколько улеглась, он приступил к действию. Придравшись к тому, что контр-адмиралом не были немедленно уволены с флота двое моряков, заподозренных в контрреволюционной деятельности, — мелкий проступок по тем временам, — Лев Троцкий 27 мая 1918 года вызвал его в наркомат на заседание коллегии. Заранее заручившись поддержкой ВЦИК, Лев Троцкий прямо в своем кабинете арестовал контр-адмирала и передал его в руки немедленно созданного Революционного трибунала. На заседании трибунала нарком одновременно выступал и свидетелем, и обвинителем. А в результате русский офицер был обвинен не только в подготовке контрреволюционного переворота, государственной измене, но и в связях с германским генеральным штабом. Спустя пару десятилетий находящийся в изгнании Лев Троцкий начнет обвинять Иосифа Сталина в том, что тот заставлял подследственных сознаваться в сотрудничестве с иностранными спецслужбами. Смертная казнь в Советской России в 1918 году была отменена, однако контр-адмиралу Алексею Щастному был вынесен смертный приговор… Его расстреляли на рассвете 22 июня 1918 года— во дворе бывшего Александровского юнкерского училища, а имя его предано забвению до 1995 года, когда бывший контр-адмирал Балтийского моря был полностью реабилитирован [170] .

Это не единственный случай внесудебной расправы Льва Троцкого над военнослужащими Красной Армии. Однажды он жестко расправился с личным составом полка, который без приказа покинул линию обороны. Сначала расстреляли командующего, а потом перед строем каждого десятого красноармейца [171] .

А вот цитата одного из его докладов Якову Свердлову с Воронежского фронта:

«Полевые трибуналы приступили к работе. Произведены первые расстрелы дезертиров. Объявлен приказ, возлагающий ответственность за укрывательство дезертиров на совдепы, комбеды и домохозяев. Первые расстрелы уже произвели впечатление. Необходима дальнейшая посылка твердых работников» [172] .

Где-то уже встречались подобные приказы. Если заменить слово «дезертир» на слово «еврей», «комиссар» или «военнопленный», то… автор воздерживается от дальнейших комментариев. В уже упоминавшемся приказе Иосифа Сталина «Ни шагу назад» ничего не говорится об ответственности местных властей за укрывательство дезертиров.

Одна из легенд Гражданской войны связана с этим бронепоездом. В нем он прожил два с половиной года, мотаясь с фронта на фронт. В нем было все для многомесячной автономной и комфортной работы народного комиссара по военным и морским делам. Вопреки распространенному мнению, Лев Троцкий никогда не был военачальником, да и не лез он в эту сферу, а играл роль комиссара. Фактически, говоря современным языком, он выполнял роль «антикризисного управляющего». Появлялся там, где возникали серьезные проблемы, своей властью снимал с других участков фронта дивизии и корпуса, расстреливал командиров и комиссаров, на их место назначал новых— для этого среди пассажиров поезда были политработники и «военспецы», — а затем ехал дальше. А в качестве бонуса награждал красноармейцев (об этом мы расскажем ниже), выступал на митингах и раздавал свежий номер отпечатанной в типографии поезда газеты «В пути». Выполнив необходимый набор процедур, он ехал дальше.

Свидетели потом еще долго вспоминали не только тяжелый эшелон, который тащили два или три паровоза, но и персонал поезда, одетый в «фирменную» кожаную униформу. На рукаве у каждого из охранников и сотрудников поезда красовался металлический знак с надписью «Предреввоеносовета Л. Троцкого». Двусмысленная надпись, если вдуматься. Словно крепостные крестьяне, принадлежащие помещику. Это так, небольшая ремарка автора. Добавим к этому, что нарукавные знаки были номерными (их изготовляли на Монетном дворе в Москве) и выдавались под расписку [173] .

А еще он был великолепным оратором. Лев Троцкий, как грубо, но точно выразился другой прославленный деятель Красной Армии Семен Михайлович Буденный, играл роль граммофона с революционными песнями, который перед боем заводили солдатам для большего воодушевления.