Допросы сионских мудрецов. Мифы и личности мировой революции - читать онлайн книгу. Автор: Александр Север cтр.№ 33

«В общем, относясь отрицательно к террору как средству борьбы с самодержавием, считаем, что когда организованные массовые протесты невозможны, организованный террористический акт может быть дозволен».

Если лидеры Бунда недвусмысленно признавали террористические методы, то бундовские функционеры рангом ниже, более радикально настроенные и менее интересующиеся теоретическими вопросами, чем партийные генералы, были готовы идти и дальше, вплоть до активного участия в терроризме. Это проявись особенно ярко после взрыва массовых выступлений в 1905 году, когда в нескольких центрах еврейского радикализма, таких как Одесса, бундовские боевые действия были более успешны, чем выступления местных эсеров.

Как и в других революционных группах, месть была одним из главных мотивов политических убийств, совершенных членами Бунда, особенно если речь шла о служащих полиции и коллаборационистах. И во многих случаях члены Бунда, в явном противоречии с традиционным марксистским мышлением, прибегали к актам кровавого возмездия. Так, например, в еврейском местечке Жагоры, где в конце 1905 года вся «власть была в руках бундовцев… революционная власть приговорила к смерти двух провокаторов. Приговор был приведен в исполнение. Предстояла еще казнь старого исправника и других» [53] .

Наиболее известный и широко обсуждавшийся в обществе акт мести бундовцев был совершен в Вильно 5 мая 1902 года, когда рабочий-сапожник Гирш Лекерт во время циркового представления выстрелом из револьвера ранил губернатора Виктора фон Валя (полное имя Виктор Карл Конрад Вильгельм фон Валь) «в ответ на жестокость и унизительную расправу с демонстрантами — массовую порку». Действительно, жертва приказала высечь 28 молодых рабочих (из них 22 еврея) после первомайской уличной демонстрации. Хотя сам стрелок тоже не был законопослушным подданным Российской империи. В 1900 году он возглавил нападение группы евреев численностью примерно 500 человек на полицейский участок с целью освобождения арестованных товарищей [54] .

Применение губернатором телесных наказаний вызвало бурю протестов среди членов Бунда, и Центральный комитет партии выпустил прокламацию, клеймящую репрессивные меры властей. Эта прокламация, в полном противоречии с официальной позицией партии, недвусмысленно взывала к мести:

«Мы не можем думать и говорить спокойно о том, что произошло в Вильно. Из тысяч честных сердец несется один общий крик: месть! Мы уверены, что из среды еврейского пролетариата восстанет мститель, который отомстит за надругательство над своими братьями; и если будет пролита человеческая кровь, то ответственность за это падет на царя и его диких слуг».

Гирш Лекерт отозвался на этот пламенный призыв, а ЦК Бунда восславил его жертвенный поступок (террорист был повешен по приговору суда):

«Честь и слава мстителю, принесшему себя в жертву за своих братьев!».

Таким образом, даже Иностранный комитет, обычно придерживавшийся антитерористической позиции, «в атмосфере, близкой к истерии», заверял:

«В таких случаях, как… апрельская расправа в Вильно, револьвер является единственным средством для облегчения первых нестерпимых мук пораженной общественной совести, для того чтобы люди не задохлись от душащего их негодования» [55] .

Поступок этого человека не остался забытым в Советском Союзе. В 1922 году в Минске ему поставили памятник, потом, правда, снесли. В 1927 году будущий классик советского кино Григорий Рошаль снимает фильм «Его превосходительство» (другие названия «Губернатор и сапожник», «Гирш Леккерт», немецкие источники приводят еще одно название, куда более красноречивое — «Еврей»), Несмотря на явную политизацию темы, кинокартина, по утверждению современных критиков, получилась на хорошем профессиональном уровне. Разумеется, авторам картины пришлось соблюсти рамки «политкорректности» той эпохи. Вместо Бунда изобразили некую марксистскую организацию, хотя в Вильно ее точно не было. Кроме того, идеологической благонадежности ради, на экран выведена еврейская буржуазия, которая якобы обратилась к губернатору с просьбой предотвратить погром, а арестованных наказать. В результате этого предательского акта погрома не было, но арестованных выпороли, а Гирш Леккерт исключительно из мести стрелял в фон Валя.

О том злополучном выстреле Гирша Леккерта были сложены песни, написаны драмы «Рассказ о царских розгах» М. Рафеса и «Гирш Леккерт» X. Лейвика и А. Кушнирова (по некоторым данным, сценарий фильма Григория Рошаля был написан именно по этой пьесе и по документальным материалам неведомого никому Долгопольского, однако в титрах фильма какие-либо указания на это отсутствуют) [56] .

Хотя члены бундовских организаций на местах чаще всего прибегали к терактам в целях мести или при оказании вооруженного сопротивления при аресте, в некоторых случаях политические убийства практиковались ими и для того, чтоб устрашить и затерроризировать своих врагов до полного паралича. Это особенно выявилось во время Революции 1905 года, когда бундовцы часто применяли оружие против правительственных войск. Чаще всего это были ночные обстрелы патрулей и казарм, а также метание гранат и бомб в военнослужащих. Жертвами террористов часто становились рядовые и младшие офицеры полиции, не имевшие никакого отношения к контрреволюционной борьбе, а занимавшиеся обеспечением порядка на улицах и борьбой с уголовной преступностью.

Как и другие социал-демократы, бундовцы часто прибегали к насилию во время забастовок и в других конфликтных экономических ситуациях: «Это [был] так называемый "экономический террор", осуждавшийся организацией, но все же применявшийся довольно часто». Например, уже упоминавшийся выше Гирш Леккерт вместе со своими товарищами с помощью физического насилия заставлял штрейкбрехеров покидать рабочие места. Бундовцы также следили за тем, чтобы во время забастовок магазины и конторы оставались закрытыми, и приказы полиции о том, что они должны работать как обычно, не имели эффекта, потому что, по словам одного бундовского боевика, «владельцы боялись нас больше, чем полиции».

В октябре 1905 года во время рабочих беспорядков в Гомеле и в декабре того же года во время всеобщей забастовки промышленных и торговых предприятий в Ковно члены специальных боевых отрядов Бунда использовали прямое насилие, чтобы остановить всю работу, стреляя при этом в правительственные войска.

Бундовцы также разрешали с помощью насилия частные конфликты между поддерживавшими революцию рабочими и их работодателями.

Бундовцы прибегали к террору и для срыва выборов в первую Государственную Думу. Как и большевики, они не только агитировали за бойкот выборов, но и нападали на избирательные участки и, угрожая оружием, забирали и уничтожали списки избирателей [57] . По иронии судьбы, их соплеменники делали все, чтобы провести в думу своих кандидатов. Понятно, что те и другие преследовали одну цель — стать во главе национального политического движения.