Америка против России. Агония финансовой пирамиды ФРС. Рэкет и экспроприации Вашингтонского обкома - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Катасонов cтр.№ 71

Важнейшей позицией государственного долга, не отражаемого в документах министерства финансов, являются обязательства государства перед юридическими и физическими лицами в рамках различных программ, а также отдельных статей федерального бюджета. И программы, и бюджет оформляются в виде законов, исполнение которых является обязательным по определению. Между тем, различные министерства и ведомства в конце года отчитываются о «недофинансировании» различных программ, проектов, статей расходов. «Неполное исполнение бюджета» стало у нас рутиной, «нормой жизни». Говорят, что в нашем Минфине даже хвалят чиновников за «неполное исполнение» как своеобразную форму экономии бюджетных средств. Между тем, в ряде стран мира такая «экономия» может квалифицироваться(при определенных обстоятельствах) как государственное преступление. Если же недофинансирование обосновывается какими-то объективными причинами, имеет место один из следующих вариантов: а) принимается закон, пересматривающий объем финансирования в сторону уменьшения; б) не выделенные в пределах финансового года бюджетные ассигнования оформляются как государственный долг, подлежащий погашению в последующие годы.

У нас такой практики нет. Например, в России хронически недофинансируются программы в области вооружений (государственный заказ). Однако при этом не происходит образования и оформления официального долга правительства перед компаниями военно-промышленного комплекса. Минфин учета такого рода долгов не ведет. Если подсчитать объем недофинансирования казной программ только в области вооружений за все годы существования Российской Федерации, то получаются суммы, в несколько раз превышающие официальные (минфиновские) цифры государственного внутреннего долга.

Но Минфин заботится лишь о выполнении своих обязательств перед финансовыми спекулянтами и иностранными кредиторами, а не перед российскими предприятиями, выполняющими оборонный заказ. А также перед тружениками сельского хозяйства, студентами, инвалидами, многодетными семьями, пенсионерами, учеными и другими гражданами, недополучающими бюджетные деньги в рамках различных экономических и социальных программ.

Об экспроприациях эпохи «шоковой терапии» и внутреннем государственном долге

Еще одной из позиций государственного внутреннего долга РФ являются обязательства, перешедшие от советского государства к нынешнему российскому правительству. В результате «шоковой терапии» и резкого роста цен в начале 1990-х гг. произошло стремительное обесценение вкладов населения в Сбербанке, вкладов в Госстрахе, государственных ценных бумаг СССР и РСФСР. На первом месте по величине стоят обязательства государства перед миллионами вкладчиков Сберегательного банка, которых обворовали в бурное время развала СССР и создания на его обломках Российской Федерации. По состоянию на 1 января 1992 г. около 100 млн. граждан России (т. е. почти все взрослое население страны)хранили в государственных сберегательных кассах на 140 млн. счетов в общей сложности около 400 млрд. руб. Американский экономист Джуд Ванниски по поводу социальных последствий «шоковой терапии» начала 1990-х гг. писал: «По своим масштабам эта экспроприация сравнима с насильственной коллективизацией в деревне в 30-е годы. Её экономические последствия не менее опустошающие, хотя она и была проведена без насилия и депортаций» [52] .

Самое удивительное, что в самом начале реформ Сбербанк был преобразован в коммерческий банк, и его вообще перестал интересовать вопрос компенсации долгов перед клиентами своего предшественника. Мол, мы организация новая, коммерческая, все вопросы — к государству. Наконец, принятием Федерального закона «О восстановлении и защите сбережений граждан РФ» от 10 мая 1995 года государство вынуждено было сделать жест «доброй воли»: обязалось восстановить сбережения. Однако обязательство было абстрактным. Конкретного порядка и механизма восстановления сбережений в законе предложено не было. Обмен долгов мог совершаться лишь в пропорции 1 советский рубль на 1 рубль нового образца, т. е. без компенсации. Лишь с 2010 года началось выделение в федеральном бюджете специальных средств на компенсацию. В указанном году было выделено 85 млрд, руб., на следующий год — также 85 млрд, руб., на 2012 год — 100 млрд. руб. Однако все это — «чайные ложки». К тому же коэффициент пересчета старых рублей в новые рубли был определен для разных категорий вкладчиков 1:2 или 1:3. На самом деле за более чем двадцать лет цены на потребительском рынке России возросли в десятки раз, покупательная способность рубля стремительно покатилась вниз. Специалисты считают справедливыми коэффициенты пересчета, равные 1:30, 1:80 и даже более высокие. Еще в 2007 г. были сделаны оценки обязательств государства перед вкладчиками Сбера: на тот момент времени они составляли, по оценкам Б. Хейфеца, 380–460 млрд. долл. Через два года эта цифра, по оценкам других экспертов, возросла уже до 900 млрд, долларов. В декабре 2009 г. председатель комитета Государственной думы по финансовым рынкам Владислав Резник заявил, что государственный долг по вкладам Сбера составил 22 трлн, руб., что эквивалентно нескольким годовым бюджетам РФ прошлого десятилетия [53] . Приведенные цифры сегодня еще более возросли с учетом обесценения доллара и рубля. В долларовом эквиваленте долг перевалил за 1 триллион, а в рублевом — за 30 триллионов. Это в 7–8 раз превышает официальный объем государственного внутреннего долга, рассчитываемый министерством финансов РФ. Самое удивительное, что министерство финансов не оспаривало и не оспаривает подобного рода оценки. Прежний министр финансов А. Кудрин разводил руками и говорил: «справедливые» суммы компенсации эквивалентны нескольким годовым бюджетам Российской Федерации, таких денег в казне нет. Вроде бы аргумент убедительный.

Еще раз о приватизации Сберегательного банка и ответственности государства перед своими гражданами

Убедительный лишь на первый взгляд. Его лукавство становится особенно очевидным на фоне событий осени 2012 года. Один из информационных «хитов» сентября — приватизация Сберегательного банка. Большинство читателей, как я надеюсь, «в теме». Я также успел отреагировать в СМИ на эту новость статьей «О приватизации Сберегательного банка» (Русская народная линия, 03.10.2012). Напомню предельно кратко: главный акционер Сбербанка Банк России в сентябре продал 7,58 % акций Сбербанка за 5,2 миллиарда долларов (159,3 миллиарда рублей), что, по заявлению властей, стало крупнейшей приватизационной сделкой в России. Доля Банка России в акционерном капитале понизилась до 50 % плюс одна акция. Практически все предложенные акции скупили иностранные банки и финансовые компании. Среди них структуры, подконтрольные «лучшему другу» России и известному спекулянту Джорджу Соросу. Доля иностранцев в акционерном капитале Сбера в результате сентябрьской операции возросла до 41,2 %.