Россия. Сталин. Сталинград. Великая Победа и великое поражение - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Бушин cтр.№ 61

И тут подает сладкий голос Орфей… Вообще-то ему больше подошло бы имя Морфей ― бог сна и сновидений, создающий образы, которые являются ему во сне. Сперва он выразил недоумение, почему я неласково отозвался не только о Пивоварове, а еще и об артисте Баталове: «Объясните мне сирому». Член КПРФ объяснил сирому с помощью высказывания самого артиста, всю жизнь игравшего в кино роли порядочных советских людей, о том времени: «В тех, кто мало-мальски отличался, мгновенно вцеплялись когтями живодеры ― коварные, омерзительные убийцы». Вы, Орфей- Морфей, спросили бы его, как он выжил-то в мире этих живодеров. Да не только выжил, а еще и огреб кучу орденов, премий, получил роскошную квартиру в правительственном Доме на набережной, допер до народного артиста. Или он и сам даже мало-мальски не отличался от живодеров?

Да, вот еще пример его живодерства: «Вообразите, после войны Сталин вычищал Москву от инвалидов, которые передвигались на колясочках, на дощечках». Это одна из самых давних и самых гнусных клевет антисоветчиков. Я думал, что она давно сдохла. Но вот Баталов по случаю своего восьмидесятилетия пытается ее оживить. Давно-давно я услышал ее от поэта Е.В. и возмутился: «Да как это можно было сделать хотя бы физически? У них же родственники. Неужели они промолчали бы, допустили бы! Неужели через них это не стало бы известно всему городу?» Я сказал, что эта байка очень похожа на байку о будто бы готовившемся выселении из Москвы евреев. Как можно было осуществить и это без того, чтобы не узнал весь город? И как бы поступили со смешанными семьями? И почему разговор об этом завели лет через двадцать после смерти Сталина? «А куда же делись инвалиды?», ― сказал Е.В. ― «Куда? Перемерли. Без рук или без ног долго ли проживешь? Встречал ты среди них долгожителей?» Е.В. замолчал.

«Я вырос в таком окружении, ― продолжал Баталов, ― где люди, несмотря ни на что, оставались людьми». Правильнее сказать бы иначе: советские люди оставались людьми, несмотря на то, что жили рядом с баталовыми.

Но кто же окружал будущего артиста? «Пастернак, Ахматова, Раневская. Все были или отсидевшие, или проклятые и гонимые». Все? Первые двое действительно одно время были «гонимыми», но, во-первых, никто из них не сидел, а уж Ра- невская-то, неоднократная лауреатка Сталинских премий, народная артистка, орденоносец… Странным образом, говоря об окружении, в котором вырос, Баталов не называет свою мать Нину Ольшевскую, артистку МХАТа, и отчима ― Виктора Ардова, разбитного, циничного юмориста, и своего братца Михаила, ныне протоиерея, известного ненавистью к Пушкину. Вероятно, и эти люди оказали влияние на юную душу оборотня. А кто из родственников сидел? Кто был проклятым и гонимым? В кого из них впивались когтями живодеры?

Как Орфей перепутал Геркулеса и Меркурия

Но вернемся к Морфею. Ему что приснится, то он и тащит в интернет. От Баталова его метнуло к военным потерям: «Отношение к потерям в Советской армии и вермахте были

принципиально разные. У нас ― «во что бы то ни стало», а немцы и отступать умели с минимальными потерями». Ну, вот и доотступались до самой имперской канцелярии Гитлера с минимальными потерями и с максимальной печалью. Но у него есть подтверждение немецкой минимальности: «Когда в результате захвата Мальты немцы потеряли 2000 своих бойцов, Гитлер заявил, что такие победы ему не нужны». Смотрите, все-то он знает и о Мальте, и о потерях, и о Гитлере. Но кому же тот заявил ― Геббельсу или Еве Браун? И что, приказал вернуть англичанам остров-крепость? Поскольку-де рассчитывал взять ее без потерь, а тут…

На самом деле, милый Орфуша, только за весну и лето 1942 года немцы в ходе операции «Геркулес» по захвату Мальты потеряли одних лишь самолетов 1126 штук (ИВМВ.Т.5, с.136). Прикиньте, сколько это будет фашистских душ. А ведь еще и морские суда действовали, и десантники. И вот только после этого Гитлер заявил: «Ева, дорогая, не желаю я этой паршивой Мальты! Пропади она пропадом! Пусть Черчилль подавится ею!» Да, Орфуша, островок этот площадью всего в 316 квадратных километров немцы так и не захватили, это тебе, видно, Радзинский или Правдюк наврали. Оборона Мальты и по времени, и по накалу борьбы стоит рядом с героической обороной Севастополя. Потому генерал-губерна- тор острова В.Горт и послал телеграмму его защитникам, восхищаясь «замечательной обороной, прибавляющей новые лавры к героическому имени города». И славу защитников Мальты не затмила даже черная встреча на этом острове в 1989 году предателя Горбачева и Рейгана, который после этого публично объявил о мерзавце: «Теперь отступать ему некуда». Все предал, ублюдок!

Этот Орфей слышал где-то краем уха о каком-то острове, захваченном немцами, и брякнул: Мальта!.. А на самом деле ― Крит, который немцы захватили в мае 1941 года в ходе операции «Меркурий». Уму непостижимо, не кто-нибудь, а Орфей перепутал Меркурия с Геркулесом― все же они из одной компании. И обошлось это Гитлеру не в 2000 тысячи фашист-

9 Россия Сталин

ских душ ровнехонько, а в два раза с лишним дороже (Там же. Т.З, с.270). И никаких заявлений о том, что переплатил, он не делал.

И вот при таком-то уровне познаний, при полном сумбуре в голове этот невежда делает категорическое заявление на весь мир о «принципиально разном отношении к потерям» в Красной Армии и в вермахте.

И в доказательство своего вранья так же уверенно, как о Гитлере, заявляет о Жукове: «Когда ему докладывали о потерях, он говорил: «Русские бабы еще нарожают». Это Мор- фуше не приснилось, это она читала. Где? Конечно, в «Московском комсомольце». Там сказал это в беседе с журналистом известный своей плодовитостью и бесстыдством сценарист Эдуард Володарский. Но этот жулик поумней, половчей, он указал источник: воспоминания Эйзенхауэра «Крестовый поход в Европу»,― там, где он рассказывает о встрече с Жуковым. Расчет прост: кто будет проверять! Но вот они, эти воспоминания, изданные тридцать лет тому назад. 525 страниц. Приезжайте, Марфуша, ко мне. Я дам вам эту книгу, читайте. Если найдете что-нибудь похожее на Володарскую бреховину, объявленную двухмиллионным тиражом, я подарю мешок репы с моего огорода. Репу очень любят все, кто слаще ничего не едал. Я ее специально для них выращиваю каждый год.

По поводу моей защиты правды о войне и моего презрения к немецким холуям Орфей пишет: «Я уважаю вас как патриота родины, но нельзя же так. Хваленый вами ППШ ― полный отстой, мне отец рассказывал, что патроны там вставали в перекос. И вообще пора бы Вам уняться». Вот как! Хотите, чтобы унялся уважаемый вами человек, который занимается вашим просвещением. Да во что вы превратитесь! А отцу передайте: нельзя же так― этот «отстой» прошел всю войну. А в перекос может встать что угодно, если косые мозги и кривые руки. Такой перекос (Мальта ― Крит, «Геркулес» ― «Меркурий») мы только что видели у типичного представителя отстойного племени пивоваровцев.

Сержант Пивоваров погиб в мясорубке…

Однако у Орфея, разумеется, есть единомышленники. Таков некий Александр. Он так много раз возникал, что в конце концов договорился до того, что объявил: соотношение наших потерь и немецких 25:1. «Немецкие пулеметчики сходили с ума, нуждались в психологическом отдыхе, настреливая за день столько трупов». Вот одного колбасника, спятившего тогда с ума, мы и видели в рассказе о «настреливании» атакующих кавалеристов. А Александр, конечно же, тоже нуждается в психологическом отдыхе, ибо объявленное им соотношение потерь делает уж совершенно непонятной нашу победу. Но им плевать, они долдонят свое: «Мясорубка! Мясники! Живодеры!..» «Ах, как хочется им, ― пишет Олег, ― выставить наших полководцев во главе со Сталиным мясниками. А солдаты, значит, были фаршем?» А кто в таком случае и Суворов? Кто Кутузов, положивший в Бородинской битве больше трети 120-тысячной армии да еще и сдавший Москву? О, дайте срок, отстойное племя в ходе ковровых бомбежек исторической памяти народа и до этих имен доберется.