Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина - читать онлайн книгу. Автор: Арно Леклерк cтр.№ 78

Помимо энергетических и сырьевых ресурсов Казахстан пытается развивать новые технологии и сферу услуг, наладив партнерство с такими европейским странами, как Франция и Германия, однако поддерживает в названных сферах и очень тесные связи с Россией. Вполне возможно, что Международный центр научной и технической информации, объединяющий исследователей из стран СНГ, станет структурой, способной реализовать самые масштабные начинания.

Казахстан пытается создать благоприятные условия для интеграции стран Средней Азии и расширения двустороннего сотрудничества в таких областях, как энергетика и использование водных ресурсов. Посещение Нурсултаном Назарбаевым – харизматичным лидером, находящимся у власти с 1991 г. и триумфально переизбранным в апреле 2011 г. 95,5 % избирателей (некоторые называют его хозяином степей) [230] , – Кыргызстана и Таджикистана в апреле 2007 г. и в сентябре того же года Туркменистана позволило значительно развить региональное сотрудничество. В октябре 2008 г. были подписаны соглашения по управлению водами Сырдарьи и Амударьи, контролируемыми Кыргызстаном и Таджикистаном. Инициативы Астаны встречают благоприятный отклик в Бишкеке и Душанбе, однако отношения с ташкентскими лидерами все еще остаются сложными, и общение с Туркменистаном, где после смерти Сапармурата Ниязова президентом стал Гурбангулы Бердымухамедов, сводится к прагматичному подходу – решению только наиболее важных вопросов. Подобная неопределенность и подавляющее экономическое превосходство, на которое ставит Казахстан в отношениях со своими соседями, приводят к естественному укреплению его связей с Россией, основным партнером, и создание в 2009 г. при участии Беларуси Таможенного союза, закрепленного в 2010 г. соглашением о координации экономической политики, направлено на появление в 2012–2013 гг. свободной экономической зоны.

Простирающийся на 440 тыс. кв. км, с населением 28 млн жителей, Узбекистан отличается наиболее сложной демографической ситуацией, доставшейся ему в наследство от бывшей советской Средней Азии, а также от исторических столиц Самарканда и Бухары – великих империй и ослепительных султанатов, господствовавших в регионе [231] . Именно в момент обретения независимости и упразднения российского «колониализма», на смену которому пришел геополитический проект «Великого Туркестана», Узбекистан сделал свой выбор, отличный от «евразийского» выбора северного соседа, Казахстана. Почти не затронутый мировым кризисом 2009 г., Узбекистан в 2010 г. продемонстрировал рост в 8 % и умение извлекать прибыль из своих запасов газа и урана благодаря иностранным инвестициям, особенно средствам «Китайской национальной нефтяной корпорации» (КННК), занимающейся разработкой нефтяных полей Минбулака. Со своей стороны, в июне 2010 г. компания «Узбекнефтегаз» подписала с КННК соглашение на поставку 10 млрд куб. м газа в Китай. Эти позитивные сигналы, однако, контрастируют с тем фактом, что четверть населения страны живет за чертой бедности. В политическом плане бесспорным лидером остается Ислам Каримов, и авторитарный режим, установившийся в стране по окончании советской эпохи, вряд ли в ближайшее время подвергнется серьезным изменениям. Автор этой книги вспоминает атмосферу «глухого молчания», сопровождавшую поездку, предпринятую в специфических условиях в район таджикско-узбекской границы, где имели место кровавые столкновения. Чтобы страна развернулась к внешнему миру, понадобилось несколько этапов.

В октябре 2001 г., спустя месяц после терактов, направленных против Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, государственный секретарь и министр обороны Дональд Рамсфелд начал переговоры с Исламом Каримовым о размещении в Узбекистане военной базы США. Это произошло в тот самый момент, когда Владимир Путин тоже вел «войну с терроризмом» – что стало косвенным свидетельством одобрения новыми западными партнерами борьбы, которую Россия вела в Чечне. Для обеспечения переданной в распоряжение Соединенных Штатов авиационной базы в Узбекистане была развернута 10-я горнострелковая дивизия. На территории бывшего СССР нечто подобное произошло впервые, хотя еще в сентябре 1998 г. в Узбекистане прошли совместные учения с войсками НАТО.

Даже до того, как президент Владимир Путин дал «зеленый свет» созданию авиационной базы и опорных пунктов сухопутных войск в бывших советских республиках Средней Азии, Ташкент стал первой столицей региона, предложившей свои услуги Вашингтону. Это предложение означало желание Узбекистана бороться с исламистами и подчеркивало полный суверенитет страны. С 1997 г., вскоре после образования Исламского движения Узбекистана, президент Каримов начал проводить активные репрессии против фундаменталистов, которые, будучи вытесненными из страны, скрылись в соседнем Афганистане, имеющем с узбекским соседом общую границу протяженностью 137 км, однако исламская угроза все еще заставляет Ташкент принимать серьезные меры. Сблизившись с США, Каримов по-прежнему с крайней осторожностью и даже враждебностью относится к авиаударам по противнику и утверждает, что его страна готова участвовать только в «гуманитарных» операциях. В самом деле, подобно Путину на Кавказе, Каримов решился косвенно легитимизировать борьбу, которую он раньше вел против мусульманских экстремистов, рискуя нарушить права человека. Он вступил в союз с теми, кто воспринимает Узбекистан как барьер, способный остановить распространение экстремизма в богатых нефтью районах Каспия. Вашингтон заявил, что США не намерены надолго оставаться в Средней Азии, и Каримов не очень огорчил Москву через два года после того, как вышел из Организации Договора о коллективной безопасности. Владимир Путин продолжал разыгрывать карту экономической зависимости Узбекистана и необходимости борьбы с терроризмом, стараясь не упускать из виду страну, крайне заинтересованную в поставках российского вооружения. Региональные амбиции бывшей советской республики, реализация которых возможна лишь при условии военного превосходства над соседями, показали, что Россия сохранила в игре козырные карты. Контекст, возникший после событий сентября 2001 г., в любом случае подтверждает прочные позиции режима Каримова, бывшего главы Компартии Узбекистана и члена Политбюро с 1989 по 1991 г., ставшего благодаря распаду СССР единовластным правителем страны. Он с опозданием признал ее независимость, когда это стало необходимым для сохранения его личной власти, заявив несколькими месяцами ранее: «Если мы останемся в составе Советского Союза, наши реки будут обильно течь молоком, если же мы выйдем из его состава, их захлестнет кровь нашего народа» [232] . Однако этот бывший советский чиновник вплоть до 2005 г. рассматривал своих новых американских союзников как средство ограничить влияние Москвы, и в феврале 2004 г., во время своей поездки в Ташкент, Дональд Рамсфелд лестно выскажется о «великолепном сотрудничестве узбекских властей в мировой войне против терроризма», что означает «укрепление военных связей между двумя странами от месяца к месяцу». Когда в апреле 2005 г. в Ташкенте и Бухаре произошли теракты с участием смертников, Вашингтон поддержал узбекское правительство, поскольку Белый дом рассчитывал на Узбекистан, стремясь уменьшить влияние России в регионе и содействовать притоку углеводородов на Запад. Владимир Путин в равной степени солидарен с Каримовым в осуждении «чеченско-исламской оси». События в Андижане, в Ферганской долине, где силы правопорядка разогнали исламистскую манифестацию (жертвами стали более 1000 человек), полностью изменили ситуацию. В то время как Лондон и Париж недвусмысленно осудили эти репрессии, Вашингтон высказался по их поводу очень осторожно. Объявленный в 2002 г. США «стратегическим партнером», Узбекистан, несмотря на нарушения прав человека, регулярно фиксируемые западными НПО, продолжает получать американскую финансовую помощь. Американская власть уже не строит никаких иллюзий по поводу будущего отношений между странами. Ислам Каримов действительно справился с давлением, целью которого была либерализация экономики, и в 2004 г. фонд «Евразия», поддерживаемый Институтом «Открытое общество» финансиста Джорджа Сороса, решил, что на самом деле Узбекистан «отвернулся от Запада» и что эта страна не может рассматриваться как один из аванпостов Вашингтона, намеренного «распространять демократию». После андижанских событий отношения Узбекистана с США стали быстро ухудшаться. Ислам Каримов отказался от идеи создать комиссию по расследованию под эгидой ООН, в то время как неправительственная организация «Поколение Хельсинки» расценивает события как «попытку запугать население Узбекистана после демократических перемен, произошедших в Кыргызстане, на Украине и в Грузии…» [233] Москва же интерпретировала случившееся как вполне закономерную реакцию на действия исламистов, направленные на организацию восстания. Соединенные Штаты высказались более умеренно, назвав меры властей Узбекистана «непропорциональным ответом» на выступления народа, подчеркнув еще раз, что Узбекистан принимает важное участие в борьбе с терроризмом: в страну отправили сотрудников ЦРУ, чтобы допросить множество террористов или подозреваемых в связях с ними – вроде тех, что были захвачены в Ираке.