Майдан в России. Как избавиться от пятой колонны - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Большаков cтр.№ 18

Обращу в этой связи внимание на интервью агентства «Свободная пресса» с Александром Раром, который известен в РФ, как «немецкий политолог», хотя часть времени он проводит в России. Вот что говорит Рар:

«СП»: – В чем причина, что в освобождении Ходорковского немалую роль сыграли германские политики?

А.Рар: Определенные конспирологические коннотации присутствуют во всей этой истории. Совершенно непонятно, с какой стати Ганс Геншер, спустя 20 лет после ухода из большой политики, так озаботился судьбой Ходорковского. Есть сведения, что переговоры об освобождении олигарха вел и бывший канцлер ФРГ с 1974 по 1982 годы Гельмут Шмидт. А ведь Шмидту уже 95 лет! Да и Геншеру сейчас 86. То, что такие влиятельные старики проявили колоссальный интерес к судьбе Ходорковского, может указывать на то, что западные элиты делают ставку на него. Быть может, из него делают претендента на российский престол в случае заката эпохи Путина.

Мы не знаем пока, насколько эти ожидания оправдаются. Пока мы видим, что германский истеблишмент принял участие в судьбе Ходорковского на беспрецедентно высоком уровне. Шмидт и Геншер – это фигуры первого эшелона мировой политики. Почему они участвовали в освобождении Ходорковского, пока не ясно. Внимания со стороны подобных персон не было даже в случае приезда на Запад Солженицына.

Можно предположить, что Шмидта и Геншера об услуге попросила Меркель. Но непонятно, почему только сейчас и почему именно этих стариков. Думаю, что все-таки в Германии делают ставку на скорые перемены в Кремле» («Свободная пресса», 20.12.2013).

Ходорковский, видимо, все же будет бороться за власть в России. Об этом можно судить по его выступлению на Майдане в Киеве и его антироссийским лекциям, как на Украине, так и в других местах. Заявления бывшего олигарха о его намерении целиком отдаться правозащитному делу, никого не обманывают. В России этого «харизматического лидера» пока что воспринимают только, как олигарха, и уже поэтому то, что Путин посадил его в тюрьму, одобряли. Реакция россиян на его освобождение была, скажем так, вялой. Согласно опросу фонда «Общественное мнение», 41 % россиян отнеслись к этому безразлично, положительно – 13 %, 11 % – отрицательно. На вопрос об отношении к Ходорковскому в целом 41 % участников опроса ответили: «безразлично», 9 % – «положительно», 15 % – «отрицательно», 30 % заявили, что «не знают, кто это», 5 % затруднились ответить. На что же он надеется?

Во-первых, на нарастание мирных протестов, хотя и признает, что «к сожалению, никогда не бывает такой вещи, как мирный протест без жертв». Более того, «возможно, их станет больше, если режим продолжит отвечать силой на голоса независимых оппонентов». Но цель, по-Ходорковскому, «поместить режим на скамью подсудимых» – оправдывает средства. Во-вторых, он надеется привлечь на сторону активных противников Путина «разумную часть правящей элиты», т. е. современных «западников», не приемлющих «путинизм», но пока что лояльных к режиму. Как мы увидим дальше, при президенте Медведеве их число заметно увеличилось.

Очевидно, что в сценарии смены власти с помощью действий извне и протестов на площадях и в скверах у Ходорковского предусмотрено нечто вроде «Кровавого воскресенья» образца 1905 года или Ленского расстрела. Это послужило бы детонатором взрыва массовых беспорядков, которые затем выльются, по замыслу олигарха, в длительное противостояние с властью, в Майдан украинского или даже египетского образца. Одновременно ставка сделана и на действия «разумной оппозиции» изнутри режима по типу массового предательства аристократии и военщины, приведшего к падению монархии Романовых в феврале 1917 г. И пусть тут никого не обманывает ссылка Ходорковского на пример ненасильственного протеста Нельсона Манделы (ЮАР). Уже после своего освобождения Ходорковский, выступая на Майдане в Киеве в феврале 2014 г., высказался за децимацию (т. е. уничтожение каждого десятого) сотрудников силовых структур в России. Примирение с теми, кто будет свергнут в ходе «болотной революции», запланированной по сценарию Ходорковского, состоится уже после того, как путинский режим падет, и с ними разберутся, кто свой, кто чужой, как в 1991 году разобрался Ельцин, оттеснив от власти М.С. Горбачева. По мнению Ходорковского, такое «достижение национального консенсуса даст России шанс на выживание».

В этот сценарий национального примирения заложен и вариант двухпартийной системы по американскому образцу с возможными европейскими вариантами (Англия, Франция, Италия). Еще более четко прописана перспектива европейской интеграции: «У России есть что предложить миру. Мы не Азия, и даже не Евразия, а неотделимая часть Европы. России и Европе необходимо искать пути для совместной работы, более тесной, чем когда-либо. Да, такие изменения потребуют новых серьезных усилий со стороны евроатлантической цивилизации. Во-первых, с точки зрения персонала, во-вторых, с точки зрения технологии и инноваций. Мы будем говорить о сотнях тысяч предпринимателей и специалистов, о гигантском всплеске энергии нового поколения европейцев на огромном и до сих пор слабо развитом пространстве, о совместной работе, о новой Европе – от Атлантики до Тихого океана. Для нашего народа – для российского народа – это стало бы реальной возможностью преодолеть ситуацию, существующую с XVII века, и связать мостом пропасть, сформировавшуюся между ограниченным числом россиян, имеющих представление о современной Европе и живущих по ее стандартам, и остальным населением страны, чьи мечты о лучшей жизни бессовестно использовались на протяжении веков политиками, продолжающими проповедовать несуществующий «особый путь» для России, который лишь ведет людей в еще большую нищету».

Итак, Ходорковский предлагает вновь «прорубить окно в Европу», т. е. пойти по пути европейской интеграции и глобализации, отказавшись от особого пути развития России, что невозможно без потери национальной самобытности и идентичности русского народа. Иного, по его мнению, не дано. «Катастрофический проект стагнации нуждается в амбициозной европейской альтернативе, – пишет он в заключение своей статьи. – Измениться или быть уничтоженными: это на протяжении тысячелетий было историческим выбором для любой человеческой цивилизации».

Постановка вопроса, как видим, не менее жесткая, чем в вышеприведенном манифесте «Черной сотни XXI века» – «измениться» в соответствии с западными образцами «или быть уничтоженными». Чем-то это напоминает прокрустово ложе из известного мифа о Геракле. Тех, кто был короче его кровати, Прокруст вытягивал, а тем, кто оказывался длиннее, отрубал конечности. Исход и в том, и в другом случае, был смертельным. Такой подход объясняется не только тюремным ожесточением знаменитого сидельца. Вопрос, быть или не быть России, если их сценарий ее развития не будет принят, и националисты, и либералы, и правые, и левые ставят поистине с гамлетовской бескомпромиссностью. Между тем, замечу, что мир настолько богат красками и оттенками, что только в черно-белом варианте он всегда выглядит неадекватно.

В конце XIX века в России также шли бурные споры между сторонниками западного пути развития (западники) и приверженцами традиционных русских ценностей (славянофилы). Но и те, и другие были, прежде всего, патриотами своей страны и на этой основе умели находить компромисс. А он заключается, как раз в том, что нельзя ставить вопрос по методу «или-или». Уникальная российская цивилизация с ее тысячелетней историей никогда не выигрывала ни от однобокого развития, ни от слепого копирования Запада. А при отказе от сотрудничества с Западом тоже только проигрывала. Пример сбалансированного подхода дал в свое время наш император Александр III. Он считал, что у России есть только два союзника – армия и флот. Но при этом активно использовал западные кредиты и техническую помощь для развития экономики своей империи, в чем преуспел куда больше, чем его предшественники.