Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сатановский cтр.№ 60

Отметим, что в борьбе «центров силы» на БСВ, после исчезновения из числа претендентов на лидерство Ирака и Сирии и ослабления влиятельных Ливии и Египта, осталось две группы проектов, определяющих будущее региона: религиозно-финансовые и имперские. Первые – инициативы Саудовской Аравии и Катара, сложное переплетение экономических и политических интересов их высшего руководства. Вторые демонстрируют Турция и Иран. Ограничение и пресечение интересов этих стран – предмет конкуренции исламистских «сетевиков» и заинтересованности соперничающих «великих держав». Меняющийся расклад сил между догматичным Эр-Риядом, более современной Дохой, динамичной и все более исламизирующей Анкарой и Тегераном представляет чрезвычайно любопытную картину для внешнего наблюдателя.

Первопричина многих межгосударственных конфликтов БСВ уходит в глубь веков. Проблемы Западной Сахары – клубок противоречий между племенами «сахрави», Марокко и Алжиром, а в начале западносахарского противостояния в него была вовлечена Мавритания. Отношения Эфиопии с ее соседями – пограничные проблемы распадающейся империи. Атакуемый при малейшей возможности не только врагами, но и союзниками Израиль – экономическая и военная сверхдержава, но региональный аутсайдер, представляющий собой мишень для критики и непрерывных политических нападок всего БСВ. Гиганты региона – Турция, Иран и Пакистан сталкиваются с проблемами стабильности, терроризма на границах, внутригосударственного сепаратизма и сопротивления соседей попыткам этих стран сформировать зону своего исключительного влияния.

Вопрос о том, кому принадлежит малонаселенная территория Западной Сахары с громадными запасами фосфатов и богатым промысловой рыбой океаническим шельфом, великолепно иллюстрирует проблему двойных стандартов ООН и мировой политической элиты. Вокруг этой территории, которая на протяжении нескольких десятилетий оккупирована Марокко и активно заселяется марокканскими колонистами, сложился своеобразный статус-кво. Партизаны-сахрави из Фронта ПОЛИСАРИО, при поддержке Алжира базируясь на его территории, заставили Мавританию, которая первоначально претендовала на участие в разделе освобождаемой Испанией колонии, отказаться от этих намерений. Непрерывно атакуя марокканские войска и колонистов, они заставили королевство возвести на оккупированной территории цепь укреплений, к западу от которой правит Марокко, а к востоку – власти не существует. Эта часть Западной Сахары полностью открыта для марокканской армии, западных военных, партизан-сахрави, наркоторговцев, террористов, контрабандистов и перевозчиков африканских нелегалов, пытающихся через Марокко попасть в Европу. Предсказуемый провал референдума о будущем Западной Сахары, который пыталась организовать ООН, подчеркнул слабую результативность ее миротворческой деятельности. Освобождение спустя четверть века пребывания в плену у сахрави марокканских военнослужащих, захваченных в период эскалации конфликта, могло быть достигнуто значительно ранее, если бы средства, затраченные на Миссию ООН по Западной Сахаре могли быть использованы для их выкупа. Лишь в настоящее время суммы, запрашиваемые «Аль-Каидой Магриба» и другими исламистскими группировками Сахары и Сахеля за захватываемых ими для получения выкупа пленников, достигли десятков миллионов долларов, в которые обходится работа ООН.

В настоящее время проблема Западной Сахары – нерешаема. Марокко не готово дискутировать вопрос создания на его территории независимого государства и может согласиться лишь на предоставление Западной Сахаре автономии, сохраняя в неприкосновенности свое военное присутствие, контроль над экономикой и системой безопасности, а также марокканское этническое большинство, сформированное за счет колонизации. Сахрави готовы продолжать борьбу, тем более что положение их в системе региональных сдержек и противовесов достаточно устойчиво: они оттягивают на юг, в Сахару, значительную часть марокканской армии, ослабляя ее присутствие на мароккано-алжирской границе в районе побережья. Иррегулярные подразделения сахрави представляют собой постоянно действующий на стороне Алжира военно-политический фактор. В этом качестве они могут рассчитывать на постоянную поддержку соперничающей с марокканской монархией алжирской военной хунты, тем более что военное воздействие извне на Марокко или Алжир, обладающих многочисленными профессиональными армиями, практически исключено. Изначальная марксистская ориентация Фронта ПОЛИСАРИО не оставила ему пространства для маневров на Западе и в исламских монархиях Залива, которые заинтересованы в марокканской армии и стабильности на территории королевства. При этом поддержка сахрави со стороны Алжира, оставшегося последним светским режимом Магриба, противостоящим радикальным исламистам, может быть только пассивной. В настоящее время эта страна не может позволить себе обострения отношений с Марокко, которое в случае военного конфликта поддержат Запад и монархии арабского мира – тем более что механизм их совместных действий в Южном Средиземноморье отлажен в Ливии.

Современная Эфиопия – страна, чья внешняя политика в соответствии с ее географическим положением и историей балансирует между Африкой и Большим Ближним Востоком. На протяжении всего ХХ века она была империей, которая боролась за свою независимость и целостность вначале с Италией, а затем с соседями – бывшими британскими и итальянскими колониями и собственными мятежными провинциями, восстания в которых поддерживались с территории Сомали, Судана и Джибути, периодически переходя в наступление. В итоге ее бывшая автономия Эритрея получила независимость, отрезав Эфиопию от моря. Мусульманский Огаден остался под управлением Аддис-Абебы. Сомали распалось на множество независимых анклавов, часть которых попала под управление исламистов. Выбить отряды Союза исламских судов из сомалийской столицы Могадишо удалось только после эфиопской интервенции, совершенной при поддержке Запада, с постепенной заменой воинских подразделений «исторического противника» Сомали на армии таких стран Африканского союза, как Уганда и Бурунди. Существенными успехами Эфиопии на дипломатическом фронте в 2011 г. стали падение режимов Каддафи и Мубарака, а также раскол Судана. Ослабление Каира и Хартума позволило властям Аддис-Абебы без оглядки на них пересмотреть в свою пользу и пользу своих соседей договор о распределении вод Нила, отдававший львиную долю стока Египту и Судану. Как следствие в отсутствие военной опасности с севера строительство гидроузлов на верховьях этой реки может быть реализовано в любое время. Южный Судан пока «держит нейтралитет» в водной войне, однако мало сомнений в том, что Джуба с опорой на Запад, Китай и африканских соседей не упустит своего шанса примкнуть к участию в транснациональном энергетическом консорциуме, снабжающем электроэнергией добрую половину континента.

Напряженные отношения Эфиопии с Эритреей и сомалийскими анклавами, часть которых склонна использовать ее в противостоянии с соседями, исламистами или пиратами, а другая видит в этой стране врага, осложняют ситуацию на Африканском Роге. Единственными морскими воротами Эфиопии, которая в прочих отношениях является региональной сверхдержавой, остается порт Джибути, прикрываемый от вторжений извне западными военными контингентами. Сохраняя с Россией прочные отношения, Эфиопия все больше углубляет их с Западом. Для последнего она является единственной страной региона, армия которой может, в случае необходимости, проводить масштабные операции на исламской периферии Африканского Рога. Существенно, что операции эти не могут носить долговременный характер. Присутствие эфиопских войск в Сомали и тем более Эритрее на постоянной основе полностью исключено. Это оставляет широкие возможности для долговременной активности в Сомали пиратских группировок и радикальных исламистов, враждующих между собой или заключающих тактические союзы в зависимости от политической конъюнктуры. Особой темой являются беженцы и перемещенные лица, миллионы которых находятся в регионе за пределами мест постоянного проживания на грани голодной смерти, усугубляемой эпидемиями и засухой 2011 г. Лагеря беженцев являются центрами вербовки исламистов, очагами криминальной деятельности и коррупции, в том числе вокруг распределения гуманитарной помощи. Занимающиеся ею международные организации практически бессильны пресечь эти процессы, тем более что в регионе сосредоточены крупнейшие лагеря беженцев планеты: только к северу от столицы Кении Найроби сосредоточено более 400 тысяч сомалийцев. На протяжении ближайших десятилетий границы Эфиопии с соседними странами будут прозрачными для военизированных группировок, террористов и беженцев, причем границы с Эритреей и находящимся в состоянии анархии Сомали будут границами войны.