Если б я был русский царь. Советы Президенту - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сатановский cтр.№ 72

Нет ничего плохого в Шариате как памятнике цивилизации и основе для дискуссий. Но в современном государстве религиозные уложения тысячелетней давности должны оставаться историей. Полагая возможным их возрождение, мы начинаем жить по правилам эпохи, когда они возникли. Эпоха эта называется Средневековьем. В самоубийственно толерантной Европе это происходит на наших глазах. Крови в результате там будет много. Большое спасибо, в этом кино мы уже были.

Cегодняшний арабский мир – два с небольшим десятка стран, занимающих пространство от Марокко до Ирака с запада на восток и от Сирии до Йемена с севера на юг. Мир этот разъединяет гораздо больше факторов, чем объединяет. Пожалуй, единственное, что объединяет его на протяжении последнего полувека, – противостояние с Израилем. Но и этот фронт расколот. Арабский мир объединяют также растущие опасения в отношении Ирана, опирающиеся на опыт противостояния с этой страной, и, как ни странно, неприязнь к палестинскому национальному движению. Лига Арабских Государств – не противостоящая Западу организация. Арабский мир, критикуя Запад, является потребителем всех технических новинок, которые он ему предоставляет, и видит в странах Запада единственное приемлемое место для того, чтобы там делали карьеру дети выходцев из элиты и среднего класса. Если посмотреть на то, куда именно идут потоки миграции, в том числе нелегальной, из Магриба и Машрика, мы увидим, что миллионы ливанцев, сирийцев, египтян, марокканцев и алжирцев сегодня живут в западном мире.

Арабский мир пока является рынком для России, но гораздо менее емким, чем в советские времена, когда отечественные инвестиции и льготные кредиты странам «социалистической ориентации» обеспечивали там наше присутствие, хотя эти кредиты нам никто никогда не возвращал. Сегодня это рынок для Газпрома, железнодорожников (несмотря на потерянные в Ливии $2 млрд), энергетиков, нефтяников, российских оборонных предприятий. Но времена таких мегапроектов прошлых лет, как Асуанская плотина, кончились, и слава богу. Мы можем строить там железные дороги, заниматься геологоразведкой, добывать нефть и газ, строить терминалы, можем даже обсуждать арабские инвестиции в Россию, хотя никакие арабские деньги – если только это не сирийские деньги, спасаемые от ЛАГ, в российскую экономику не придут. Это миф, который создан людьми, которым нравится год за годом ездить в оплачиваемые командировки и, возвращаясь обратно, рассказывать сказки «Тысячи и одной ночи» о том, что вот-вот в Россию придут десятки и сотни миллиардов арабских инвестиций. На самом деле эти деньги идут в Западную Европу и ЮВА, Южную Корею и Японию, Австралию и Латинскую Америку, США и Канаду. Не так уж мало уголков на планете, куда арабы, люди торговые, с древней «кредитной историей», готовы вкладывать деньги. Россия не является таким местом, за исключением ядерной промышленности и сферы военных технологий, куда из соображений безопасности нежелательно впускать ни западный, ни арабский, ни китайский капитал, хотя это единственные сферы, куда они готовы вкладывать в России серьезные деньги.

У России есть в арабском мире свои интересы. Но тем, кто ностальгирует о былом величии державы, можно напомнить, что советская политика там провалилась с треском. Все союзники и сателлиты – «братские арабские государства» – пребывали таковыми до той секунды, пока СССР давал бесплатное или очень дешевое оружие и вкачивал в их экономику десятки миллиардов долларов, перешедшие в небольшие сотни. Не случайно лишь Путину удалось решить вопросы со старыми советскими долгами, намертво застрявшими в арабских странах. В ельцинскую эпоху еще были какие-то иллюзии – потом их не осталось. Многомиллиардные уступки по советским долгам, которые приходилось делать, договариваясь с Йеменом и Алжиром, Ливией и Египтом, Сирией и Ираком, базировались на прагматичном признании того факта, что если денег все равно никто не вернет, то заключать новые контракты можно, лишь разблокировав ситуацию. Это был урок жестокий, но необходимый. «Арабская весна» смешала карты, и толку вышел ноль, но это уже не катастрофично. Хотя и свежеутонувших миллиардов тоже жаль.

Разумеется, сегодня у страны гораздо меньшее поле для работы в арабском мире, чем в советские времена. Но мир этот щедр на обещания, а не на благодарность. Он требует помощи, но сам не готов помогать бывшим союзникам, патронам и друзьям, когда тем нужна помощь. Автор хорошо помнит, как в секторе Газа Ясир Арафат открывал международный аэропорт – историческое событие для палестинцев, окно в мир! На дворе были 90-е, разгар надежд на мирное урегулирование. Единственные дипломаты в Газе, которых туда не пригласили, были российские. Да, собственно, зачем? Россия была для Арафата – даже для Арафата! – отыгранным партнером. Он взял от нее все что мог и списал со счетов, причем даже не притворялся, потому что не видел в этом нужды. Из той же оперы и возмущение, продемонстрированное Москве сирийцами и египтянами по поводу вооружений на миллиарды долларов, которые поставлялись им из СССР. В 90-е годы выяснилось, что они проиграли войны с Израилем не потому, что воевали так, как воевали, а потому, что им дали «плохое оружие». И претензии – бесконечные, безмерные и безразмерные претензии. Даже сегодня, когда вы общаетесь с арабскими политиками, они говорят: «Вы обязаны, вы должны, вы не можете допустить, чтобы ваше место заняли Франция, Британия, США»… Непонятно лишь, почему русские должны и обязаны что бы то ни было кому бы то ни было? Почему их вынуждают тащить на себе эти «чемоданы без ручки», которые, как палестинское урегулирование, тяжело нести, но бросить жалко? Почему должны тратить на это деньги, а иногда и жизни? Слишком много наших соотечественников погибло в войнах или умерло до срока из-за болезней, которые они подхватили на Ближнем Востоке. Чем больше в отношениях России с арабским миром будет жесткого прагматизма, даже если это будет напоминать американцев, немцев или китайцев, тем лучше. Конкуренты России, что бы они ни говорили, отнюдь не берут на себя обязанность бескорыстно дружить, защищать, обустраивать инфраструктуру и делать прочие глупости, которые делает Россия по традиционной привычке смешивать политику, межгосударственные отношения и отношения человеческие.

Сегодняшний арабский мир преодолевает глубочайший идеологический и религиозный кризис. Пытаясь найти новую самоидентификацию, выводящую из кризиса, духовные лидеры этого мира лишь говорят о готовности к интеграции в окружающий мир и сосуществовании с ним. Посвященные межрелигиозному диалогу саммиты и конференции, где выступают представители исламских групп, группировок и религиозных школ, не имеют ни малейшего отношения к процессам, которые на самом деле происходят в арабском мире. В нем царит нетерпимость, к власти приходят люди, напоминающие Савонаролу, доминирует культ насилия, религиозных войн и терроризма. Этот кризис будет преодолен, но для этого понадобится не одно десятилетие, а может быть, и столетие. Единственная полноценная демократия в исламском мире, о которой можно уверенно говорить, как о партийной демократии, – Исламская Республика Иран. Она не похожа на западную, но напоминает СССР, хотя место социализма, Политбюро и Генерального секретаря в Иране заменяют ислам, Совет по целесообразности и Рахбар.