Суверенитет духа - читать онлайн книгу. Автор: Олег Матвейчев cтр.№ 44

Бунюэль говорил, что он лично знает десяток испаноязычных писателей, которые лучше, чем Стейнбек во всех отношениях (его вкусу можно доверять). Ну и что? Кто их узнает в их испанском, уругвайском, аргентинском, мексиканском захолустье? Так и у нас сейчас. В России есть минимум десяток мыслителей мирового уровня, но в мировой интеллектуальной элите даже не возникнет мысли прочитать или процитировать русских, а у издателей — перевести. Да что могут сделать эти нецивилизованные русские, бывшие марксисты и проч.?

Но при определенной раскрутке, то есть создании школы, переводе на языки, издании, распространении… мы резко впишемся в мировую гуманитарную тусовку. Интеллектуальная элита просто рот разинет, и это может стать сенсацией.

В отличие от рынка хай-тека или рынка мяса, рынок философский имеет малую капиталоемкость (три миллиона долларов, и можно на весь мир раскрутить даже лошадиный круп).

Какова же ситуация в мировой философии? Она чрезвычайно благоприятна.

Умерли корифеи постмодерна (Барт, Фуко, Лакан, Делез, Деррида, Рикер, Бодрийар). Наследников не осталось, только эпигоны.

Сейчас на весь мир пишут французские интеллектуалы типа М. Сюреа и Глюксмана. Но Сюреа — просто пижонистый юноша, а если во Франции Глюксман считается интеллектуалом, то мне стыдно за Францию и легко понять до чего страна докатилась! По сути кроме Вирильо и Нанси (ну может, еще Лаку-Лабара, Бурдье и Бадью) французам некого предъявить, а эти доживают свой век.

В США на сотый раз «заваривают чай» витгенштейнианства и философии языка. Был там раскрученный философ уровня «ясельной группы» — Рорти, и тот помер.

В Германии еще с войны разброд и шатания, они завязли в кибернетике и социологии. Хабермас — философское лицо Германии, как когда-то создал одну «теорию коммуникативного разума», так с тех пор и отправил мозг на пенсию. В России по меньшей мере пяток людей во всех отношениях интересней Хабермаса. Да, есть еще Слотердайк, но этого мало для страны, которая раньше давала Канта, Шеллинга, Гегеля, Ницше и Хайдеггера.

Даже Славой Жижек или Хомский — наиболее популярные интеллектуалы на планете — просто публицисты и эпигоны.

Но главное в другом! Мир ждет новой философской моды! Все ждут нового «ИЗМа»!

Постмодернизм явно отходит в прошлое, что вместо него? Какой — новый «ИЗМ»? Вот это и есть великий шанс России, который будет преступлением упустить!

Если мы захватим этот рынок, раскрутим некий новый «изм», то мы станем самой модной страной: сначала в интеллектуальной элите, а потом и во всех слоях!

Задача в том, чтобы перестать вздыхать о судьбе России (это никому не интересно) а начать ставить «общечеловеческие вопросы», найти такие слова, которые могут объединить и Бен Ладена, и Буша, и китайского крестьянина, и немецкого бюргера, и наркобарона из Колумбии, и русского военного, и банкира с Уолл-стрит, и негра престарелых лет из Африки…

Кто-то скажет, что это невозможно, но еще 20 лет назад (хорошо или плохо это кончилось — отдельный вопрос) своим «новым мышлением» весь мир покорил Горбачев. Он сказал, что «все мы в одной лодке, мир может быть уничтожен ядерными арсеналами несколько раз и это может случиться в любой момент благодаря случайности». Он предложил отбросить нацеленное друг на друга оружие и сделал это первым. Раз кто-то должен принести жертву, чтобы спасти мир, то пусть это будет Россия. Мир оценил это, но ненадолго.

России необходим своего рода новый гуманитарный «манхэттенский проект». Как в свое время в США для создания оружия массового поражения были собраны лучшие физики, так и нам необходимо собрать все лучшие гуманитарные силы.

Реализовать проект не просто, а очень просто:

1. Собирается сотня самых наших головастых ребят, философов. Им выдаются гранты на три месяца 10–15 тысяч долларов каждому. Это железно позволяет философам с их уровнем доходов жить, — не работая, а писать книгу. Сразу предупреждают, что книга пойдет потом на Запад.

Требования к книге:

1) Она должна изумить Запад: «Оказывается, в России не только медведи по улицам бегают!».

2) Она должна задать новую интеллектуальную моду: некий пост-постмодернизм, а лучше протоизм.

3) Она должна быть критична по отношению к американизму и показать кризис традиционных моделей демократии и традиционной политической риторики, так что ее уже не возможно было бы просто так применять. Показать кризис двойных стандартов, симуляцию и импотенцию прежней политологии.

4) Она должна повышать имидж России, то есть иначе, чем они привыкли, объяснять и наши реформы, и нашу политику, и нашу ИСТОРИЮ.

5) Но главное, она должна быть посвящена проблемам Европы и мировым и предлагать совместный общий выход из кризисных ситуаций. Прежде всего, духовнокультурных апорий, а не политических или экономических.

2. Через три месяца у нас имеется минимум пара десятков книг. Далее, осуществляется перевод этих книг на английский, немецкий, французский, испанский, китайский, японский. Это минимум. Остальные потом сами переведут. Далее, специальный уполномоченный едет по издательствам, тем, что выпускают самую модную интеллектуальную литературу. Ведет переговоры, обещает пожизненные права на издание книг. Мы обещаем сами финансировать раскрутку, от них только издание и продажа, низкая цена и тираж не менее 20 000 каждой книги. Еще какие-то деньги будут нужны на пиар по философским кафе, по рецензиям в ведущих интеллектуальных журналах, по поездкам с лекциями в ведущих университетах с обязательными презентациями книг и бесплатной раздачей студентам (иначе нищие студенты не купят, а так мы им мозг обработаем бесплатно).

Итог: формирование новой интеллектуальной моды!

Делать это надо срочно, потому что скоро кто-то и так придумает новый «изм», и тогда придется уже реагировать: идти в фарватере, а не быть лидером. Есть и другая причина: американцы, которые привыкли господствовать на всех рынках, пока не лезут в философию, потому что недооценивают ее, увлекшись раскруткой попсы типа Гарри Поттера. Но есть и тревожные звоночки: раскрутка интеллектуальной попсы вроде Дэна Брауна и Пауло Коэльо. Скоро доберутся и до настоящего хай-хьюма! И тогда вся мировая философия будет американской. Мы вынуждены будем обсуждать те проблемы, которые они ставят и именно так, как они ставят. Если вообще захотим попасть в мировую тусовку.

Мне говорят, никаких философов мирового уровня у нас нет. Что понимать под мировым уровнем. Я бывал во Франции и видел, как на всех телеканалах выступает Антри Глюксман, который является у них чем-то вроде национального философа. Этот человек публикует статьи в защиту Шамиля Басаева и объясняет всем, что Ходорковский — это современный Сахаров. Что, у нас нет философов такого уровня? Да, кивают, таких найдем, но, это, мол, не то… Подождите! Всякое благо — это именно определенное благо, а не совокупность всех благ вместе. Если мы раскрутим на Западе 10 своих «глюксманов» и заткнем рот местным «глюксманам», разве это плохо? Если не породим этим проектом нового Аристотеля, еще и не факт, то это не повод вообще от проекта отказываться. Я пока предлагаю срочно застолбить за собой сам рынок, а уже потом наращивать качество.