1993. Элементы советского опыта. Разговоры с Михаилом Гефтером - читать онлайн книгу. Автор: Глеб Павловский cтр.№ 46

Я абсолютно не понимаю, кто он и что. Это странная личность для самого Достоевского. Ставрогин – невольник чего-то, только не чести.

Да, конечно! Порвав со своим прошлым, он не порывает с людьми прошлого. Он как бы их вчерашний наставник, фигура, кого-то на что-то подвигнувшая, кому-то нужная. Петруше он страшно нужен. И эту нужность тоже нужно объяснить. При всей Петрушиной хваткости, в их связи есть капля безумненького.

Вот странность, Ставрогин всему причина, но в каком-то смысле он там нигде не обязан быть. Для него, строго говоря, в романе нет места действия. Ему там не нужно было присутствовать. Но он зачем-то присутствовать хочет, хотя мог умыть руки. Представь себе, не будь в «Бесах» Ставрогина.

Тогда это совершенно другой роман.

Тогда получится роман «о плохой среде», что Достоевский ненавидел до чертиков. Все эти ссылки на среду, которая «заела». Либо надо возвращаться к Иксу, который приводит в движение сначала несколько человек, кружок, «наших», они создают воронку – и в нее втягивается страна! Достоевский зачем-то извлекает этот Икс и предоставляет ему возможности, а потом, с его же согласия, вменяет ему их в вину. Чертовский момент. Естественнее всего Ставрогину было там не присутствовать, а жить в Женеве. Он всему причина. Он кого-то задел, кого-то толкнул, кого-то переехал, но он мог и проехать дальше, что даже с точки зрения ненависти Достоевского к такому типу людей было естественно. Жизнь искорежил, всех сбил с толку и исчез, и нет его. Вот за что Достоевский дворянства терпеть не мог. А тут он заставляет Ставрогина в этом же качестве быть на месте.

Давай исключим, что Достоевский – гений, это вообще не тема. Или что Достоевский в данном случае приоткрыл завесу над собственной тайной. Интересно, но тогда мы занимаемся не романом, а Достоевским. Вот человек Ставрогин, зачем он здесь, вмешанный во множество судеб и в финал? Только в финале Достоевский его раскрывает – «гражданин кантона Ури». Только в акте самоубийства раскрывается гражданство и его появление. Связь с другими людьми и т. д. и т. п.

Достоевский серьезно относился к Чернышевскому как к человеку, который побуждает других, но знает, что этим его роль исчерпана. Что дальше нельзя лидерствовать – лидер потеряет себя и станет опасен людям. Потому что люди дальше должны действовать по-другому, повинуясь более естественным мотивам жизни. Чернышевский ведь относится к Рахметову иронически, это вообще свойство его романа. Без иронии тот был бы невыносим.

Но возвращаюсь к Ставрогину. Дело в том, что этот человек чем-то тревожно важный для всех. Что происходит? Куча людей, какой-то Запад, утописты, странные втянутости в темные дела, сопровождаемые убийствами, которые должны якобы принудить идти до конца. И этаким людям удается вовлечь всех! Все втягиваются – кроме того единственного, который и инициировал все это. Осознание его причастности, оттого и петля на шею. Но Достоевский, а за ним и читатель, повинуясь движению воли автора, не испытывает к нему отвращения. Он с ним в сложной паре, в сложных отношениях игры. И с младшим Верховенским, и со старшим. Тот ведь тоже нечто инициировал, из 40-х годов. Они не давали Достоевскому покоя до конца его жизни, люди 40-х годов, все связанные между собой странными отношениями: Герцен с Грановским, Катков с Тургеневым. Итак, три финала.

Финал в городе и финал в кантоне?

Да, и финал старшего Верховенского.

Правильно, а еще и финал в селе.

Очень непростое произведение. Представь себе Достоевского, пишущего полицейский роман, разоблачающий нигилистов. Только идиот в такое поверит.

«Бесы» – памфлет на ближайших родственников. Реален ли Ставрогин? Ставрогин и Рахметов. Перекличка Достоевского с Чернышевским. Центральный пункт «Что делать?» – призыв к своевременному уходу деятеля.

Михаил Гефтер: «Бесы» – это художественное открытие Достоевского: философский роман в жанре детектива. Не только в «Братьях Карамазовых», у него сплошь детективы. Даже с Настасьей Филипповной история достаточно детективная.

Глеб Павловский: Заметно его желание «Бесами» художественно набить морду. Всем все сказать и объяснить. Он, видимо, думал, что теперь он это всем разъяснит на пальцах. Иначе не было бы в начале его записей в книжках для романа имен реальных лиц. Там же половина героев сначала имеют имена реальных фигур, что говорит о памфлетных страстях. То Тургеневым, то Лермонтовым называет.

Конечно, «Бесы» – памфлет. Но памфлет на близких родственников. Родство – страшная вещь. Чернышевский на каторге встретился с ишутинцами и был от них в ужасе, в отвращении! Оттого, что узнал, что за люди идут определять судьбу того, что он начал, а ведь им общества не сотворить. Что же за сонмище такое он привел в движение?

Помнишь рассуждения от автора в романе, как бывает: является несколько человек, а к ним пристает «масса всякой сволочи». А когда он начинает их перечислять, то в «сволочь» попадают все слои общества!

Это гениальная мысль.

От губернатора до купчика.

Да, всех. Стальной козы барабанщики, генералы на деревянных ногах.

А заканчивает историей, где статский советник сознался, как три месяца состоял под полным управлением Интернационала, и, когда спросили, в чем управление, сказать не смог, и его отпустили с миром. Что общее в романах – оба очень смешные, «Бесы» и «Идиот».

У Достоевского ирония Чернышевского перешла в смеховую ипостась. Так что трудно понять, кого он, собственно, изобразил. Как у Эль Греко, сдвинутость всего, но не на 180 градусов, а именно на 120. Разве Ставрогин – реальная фигура? Совершенно нереальная! Но, знаешь ли, все во плоти. Человек, который не режиссирует событиями, а незримо присутствием, былой причастностью к одним и неуходящей причастностью к другим собирает их в сонмища, делая возможным действие. Одни им побуждены, другие на него рассчитывают, у третьих свое, но с оглядкой. Ставрогин пародирует, заострив ситуацию Чернышевского. А зачем, думаешь, Чернышевскому было Рахметова делать выходцем из очень богатой среды? Ведь он, кстати, нигде и не отказывается от денег видимым образом. Кто знает, вдруг у Рахметова деньги в швейцарском банке – эта сторона не раскрыта.

Ты думаешь, в «Бесах» существенна перекличка с «Что делать?»

Думаю, да. Потому что Федор Михайлович с тем миром внутренне порвать не мог, но и принять его, побывав на грани расстрела с мешком на голове, не мог тоже. Связь не в пародийном вывертывании, а в беспощадном развитии действия. Даже старик-свидетель влез в сюжет. Чего он полез вдруг в действие, молчащий приживал? Достоевский дает особую роль свидетелю, это прием, смягчающий отношение к Верховенскому-старшему. Он не так ничтожен, не так отвратителен. «Бедный Степан Трофимович».

Еще в «Что делать?» центральным пунктом, всеми не замечаемым, был призыв к своевременному уходу деятеля. Уходу от гибельного соблазна принять инициативу действия за право удержать будущее за собой. Эта тема из «Что делать» перейдет в «Бесы». Без отталкивания от злобы дня, ведь роман написан еще до Нечаевского процесса! Поразителен дар художника, которого лишен Солженицын – тот не смеет ввести такую фигуру. У него все заведомо полярно расставлены.