ФБР. Правдивая история - читать онлайн книгу. Автор: Тим Вейнер cтр.№ 88

Роберту Ф. Кеннеди было 35 лет, он родился в 1925 году, через несколько недель после того, как Гувер взял в свои руки руководство ФБР. Он не просил, чтобы его сделали министром юстиции, и он также не был первым кандидатом на эту должность у своего брата. Но в этом была логика. РФК был третьим президентом подряд, который назначал министром юстиции руководителя своей предвыборной кампании. Эта должность стала политической, требующей прежде всего лояльности. Роберт Кеннеди был в первую очередь верен своему брату. И их отец, миллионы которого помогли выиграть выборы, требовал этого. Гувер сказал своему давнему другу Джо Кеннеди, что одобряет это назначение [352] . И пожалел об этом.

Президент и министр юстиции сначала старались выказывать уважение Гуверу. Но это уважение не было у них естественным. Президент думал, что неофициальный обед в Белом доме время от времени удовлетворит Гувера. «Мы делали это для того, чтобы он был доволен, — сказал РФК. — Что касается нас, то было важно, чтобы он был доволен и оставался на своем месте, потому что он был символом, а президент победил с таким незначительным перевесом голосов» [353] .

Но «преломления хлеба» в Белом доме несколько раз в год было недостаточно. Его ничто не могло удовлетворить. Почти все в Роберте Кеннеди вызывало раздражение у директора. Преступление министра юстиции было тяжелым. «Он оскорбил ФБР» [354] , — сказал заместитель РФК в министерстве юстиции Николас де Бельвиль Катценбах.

«Мы не знаем, что делать»

Давняя проблема, связанная с Рафаэлем Трухильо, дала толчок борьбе между Гувером и Робертом Кеннеди.

16 февраля 1961 года, на четвертой неделе работы новой администрации, министр юстиции Кеннеди подписал приказы, направленные на вскрытие политической коррупции, которую использовал режим для поддержания своей власти. Были установлены первые из 582 прослушивающих устройств на телефонных линиях и почти 800 электронных жучков, которые были санкционированы при администрации Кеннеди.

ФБР прослушивало телефоны кабинета председателя Комитета по сельскому хозяйству палаты представителей Гарольда Кули, дома одного из служащих этого комитета, посольство и консульства Доминиканской Республики и конторы адвокатов лоббистов Трухильо. Насколько можно определить по существующим записям, это был первый случай со времен администрации Хардинга, когда министр юстиции распорядился прослушивать телефонные разговоры члена конгресса.

Но РФК вскоре отказался от этого. Расследование подошло слишком близко к дому. Если бы оно продолжилось, оно могло бы поймать в ловушку конгрессменов, сенаторов и политически связанных лоббистов, большинство из которых были консервативными демократами — влиятельными фигурами, которые были нужны Кеннеди, чтобы контролировать конгресс. Единственным человеком, которому было предъявлено обвинение, стал журналист отдела светской хроники Игорь Кассини — друг семьи Кеннеди, брат любимого модельера Джеки Кеннеди, светский лев и платный агент Трухильо. А факты и в том деле появились от репортера, проводившего свое расследование, а не ФБР. Роберт Кеннеди позже назвал расследование дела Трухильо «самым неприятным» [355] делом, с которым ему когда-либо приходилось сталкиваться, и «единственным расследованием, которое я прекратил, с тех пор как стал министром юстиции».

Кеннеди прекратил это дело после того, как в ночь на 30 мая 1961 года на окраине столицы на генералиссимуса напали из засады его противники и убили его. Моральная поддержка Соединенных Штатов не спасла двенадцать из четырнадцати заговорщиков от жестоких убийств из мести от рук сына, братьев и политических наследников Трухильо, которые быстро взяли власть в свои руки.

«Сейчас огромная проблема, — написал РФК вскоре после убийства Трухильо, — состоит в том, что мы не знаем, что делать» [356] .

У Белого дома ушли годы на то, чтобы найти ответ. Окончательное решение нашлось у Дж. Эдгара Гувера. В конечном счете сам Гувер выбрал нового главу Доминиканской Республики.

«Уволить Дж. Эдгара Гувера? Господи Иисусе!»

По собственному признанию Роберта Кеннеди, он не лежал без сна по ночам, тревожась о коммунизме или гражданских правах, когда стал министром юстиции. Он думал об организованной преступности. Он хотел, чтобы ФБР занялось мафией, как это делал он, когда работал в сенатском Комитете по вымогательствам.

Он попытался контролировать ФБР — по своему законному праву, — и эта борьба поглотила его до конца срока пребывания на посту министра юстиции.

Гувер был возмущен тем, что министр юстиции хотел охотиться на крупных мафиози вместо агентов Москвы. Он был в бешенстве от того, что Кеннеди пренебрежительно говорит о преследовании советских шпионов. Он с презрением относился к его идеям о создании федеральной комиссии по преступности и ударных силах противодействия организованной преступности. Его потрясали склонность Кеннеди к стандартным операциям, его тайные сделки, встречи один на один с сотрудником советского посольства, про которого было известно, что он шпион КГБ, и его роль универсального посредника при президенте в решении внутренних и иностранных проблем.

Гувер был в неподдельной ярости от того, что его вышестоящий начальник вызывал его к себе, а не наоборот. Путь от многокомнатного номера Гувера до высокого кабинета Кеннеди по коридорам министерства юстиции был недолог. Но Гувер отказывался проделывать его. «Бобби почти никогда не бывал в кабинете Гувера, а Гувер — в его кабинете», — сказал Катценбах. Не выносящие ни вида, ни звуков голоса друг друга, Гувер и РФК выбрали посредника. Один агент ФБР, которого оба они знали и любили, Кортни Эванс работал их официальным связным на протяжении трех лет. «Кортни, бывало, объяснял что-то Бобби одним образом, а Гуверу — другим, — сказал Катценбах. — Когда он пытался убедить Бобби в том, в чем хотел Гувер, это объяснялось таким образом, чтобы сделать это приемлемым для Бобби, и наоборот». Попытка служить двум хозяевам была задачей, с которой могли справиться немногие.

Позднее Эванс утверждал: «Я удерживал семью Кеннеди от того, чтобы они не уволили Гувера. Время от времени они распалялись на него. Они считали, что он впустую расходует людские ресурсы, занимаясь расследованиями дел, связанных с национальной безопасностью». Но идея об увольнении директора была близка к нереальной. «Уволить Дж. Эдгара Гувера? Господи Иисусе! — воскликнул Катценбах. — Я сомневаюсь в том, что президент Кеннеди мог бы пойти на это» [357] .