Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971 - читать онлайн книгу. Автор: Райнхард Гелен cтр.№ 86

Так же, как Ленину в 1918-1920 годах, который ошибся в своих расчетах, так и Сталину пришлось убедиться, что «прогнивший империализм» обладает удивительными жизненными силами. И хотя Китай в 1949-м стал коммунистическим, Сталин приобрел в результате этого не только колоссальные экономические проблемы, но и серьезного соперника, который начал оспаривать единоличное господство Советов в коммунистическом мире. Правда, чехословацким коммунистам в 1948 году удалось взять власть в свои руки. Но другие попытки коммунистов расширить свою сферу влияния провалились. Давление, оказанное на Турцию, с целью открыть проливы, успеха не принесло. Северные провинции Ирана Советам пришлось оставить. Коммунистическое восстание в Греции окончилось крахом. События в Малайзии показали, что у тамошних коммунистов явно не хватает сил, чтобы обеспечить выход Советского Союза на оперативный простор Юго-Восточной Азии.

В государствах, вновь обретших или только что получивших независимость, коммунистам не удалось прийти к власти, даже создавая прокоммунистические правительства. Самое глубокое разочарование доставили Сталину промышленно развитые европейские государства. После войны представители коммунистических партий, вошедшие на волне победы в высшие органы власти, стали постепенно исчезать из правительств и парламентов. В Западной Германии союзники воспрепятствовали проникновению советских ставленников в эти институты. Нужно подчеркнуть историческую заслугу доктора Шумахера, который сорвал попытку создать западногерманскую социалистическую единую партию путем объединения социал-демократов с коммунистами, как это произошло на востоке страны. Отношение западных держав к блокаде Берлина ясно показало, что они полны решимости положить конец дальнейшим успехам коммунистического движения в Европе.

По моему мнению, блокада Берлина стала, по сути дела, моделью «холодной войны». Она, эта блокада, занимает важное место в послевоенном развитии международных отношений. К берлинскому вопросу, который государственный секретарь США Дин Ачесон – он занимал этот пост с 1946-го по 1952 год – назвал «жизненно важной проблемой современности», я еще вернусь, когда буду более подробно рассматривать его связь с нынешним временем. Здесь же мне хотелось бы коснуться коротко первого пика перманентного берлинского кризиса.

Когда Сталин принял решение начать блокаду Западного Берлина, он действовал не только в соответствии с тезисом Ленина о том, что лишь тот будет владеть Европой и всем миром, кто обладает Берлином. Он намеревался устранить Западный Берлин как форпост Запада за «железным занавесом» и включить его в состав ГДР. Это был первый шаг на пути присоединения всей Германии к советскому блоку.

Мы никогда не сомневались в том, что захват Советами всей территории Германии – это одна из первоочередных целей советской политики в Европе. И только тогда, когда, несмотря на блокаду, Западный Берлин выстоял, коммунисты поняли, что в ближайшей перспективе у них нет шансов на успех. Сталин использовал запасной вариант, который предусматривал закрепление раздела Германии. Теперь он исходил из того, чтобы противопоставить только что созданной Федеративной Республике сильную и хорошо всем обеспеченную Германскую Демократическую Республику. Такой ход исключал возможность объединения обеих частей Германии без советского участия даже в необозримом будущем.

Не могу сказать с уверенностью, что в то время произвело более сильное впечатление на Сталина: решительные действия западных держав, установивших воздушный мост для обеспечения блокированного Западного Берлина всем необходимым, или же выдержка и образцовое поведение западноберлинского населения, выдержавшего неимоверно сильное давление коммунистической сверхдержавы.

Прорыв блокады Западного Берлина и поражение коммунистических войск в Южной Корее означали окончание периода, когда политическая стратегия и тактика мирового коммунистического движения были направлены на то, чтобы расширить силой сферу своего влияния.

Сталин сделал из всего этого радикальные выводы, которые учитывались его преемниками – от Хрущева до Брежнева. Он на долгое время приостановил стратегические наступательные действия и занялся укреплением и совершенствованием своего блока. В начале пятидесятых годов стала оформляться общекоммунистическая политика, проявляющаяся и ныне в попытках партий, не стоящих у власти, выйти из изоляции и укрепить сотрудничество с так называемыми прогрессивными силами. Цель этой политики – создание единого народного фронта, с помощью которого США будут постепенно вытеснены из Европы и изолированы в глобальном масштабе. Что же касается собственной сферы влияния, то здесь, в первую очередь, предусматривалось улучшение политических и идеологических позиций Советского Союза. Сделать это предполагалось, подключив на равных сателлитов и международные организации к выполнению задач, поставленных Москвой.

Конечно, этот процесс в целом протекает не прямолинейно и не без помех. В качестве примеров можно привести события 17 июня 1953 года в ГДР и 1956 года в Венгрии и Польше, разразившийся через двенадцать лет кризис в Чехословакии. Однако генеральная линия до сегодняшнего дня выдерживается неукоснительно.

Старания коммунистических партий войти в состав правительств своих стран осложнялись обстановкой «холодной войны». Упоминавшиеся прецеденты (например, захват власти коммунистами в Чехословакии) в конце сороковых и начале пятидесятых годов отбили охоту приглашать представителей компартий в состав правительств. Показательным, по моему мнению, для агрессивного характера коммунистической политики является тот факт, что с провозглашением в 1955 году принципа мирного сосуществования у компартий, не находящихся у власти, появились предпосылки на успех в диалоге с «прогрессивными силами». Народный фронт нового типа, созданный несколько лет назад в Финляндии и с более марксистским акцентом в Чили, отличается от народного фронта тридцатых годов тем, что в нем разрешается сотрудничество компартий с немарксистскими, например христианско-демократическими, силами. Коммунисты убеждены, что им с течением времени удастся прийти к власти благодаря более высокой дисциплинированности и лучшей организации. Пример с Кубой, где Кастро считал себя на первых шагах социалреформатором, а затем подпал под влияние коммунистов, подтверждает надежды Советов. Поэтому нам необходимо особенно внимательно следить за развитием событий в Чили и других странах, в которых коммунисты либо входят в правительства, либо готовы туда войти.

В качестве яркого примера действенности политики разрядки советская сторона часто приводит карибский кризис 1962 года. Мне хотелось бы показать некоторые нюансы политики мирного сосуществования в связи как раз с событиями вокруг Кубы. На Западе не один раз высказывалось мнение: карибский кризис будто бы служит доказательством того, что острые ситуации, в которые вовлечены обе сверхдержавы, не могут и не должны привести к войне. Хрущев, мол, подтвердил это демонтажом советских военных баз на острове. Он якобы решил пойти на политическое поражение, чем на риск тотальной войны. Мне представляется, что такой вывод – типичный плод западного образа мышления – требует корректировки. То, что расценивается как «поражение», на самом деле оставило Советам неограниченные возможности использовать Кубу в качестве базы для глобальной активности и проникновения фактически в любое государство. Во всяком случае, ошибочен вывод, сделанный западными политиками по результатам карибского кризиса: разрядки можно добиться, последовательно применяя принцип мирного сосуществования.