Отдел «Восток». Тайные операции западных спецслужб против СССР - читать онлайн книгу. Автор: Райнхард Гелен cтр.№ 17

Шеф «Валли-1» сразу согласился принять участие в подготовительной работе и получил от меня необходимые указания. В нашей беседе принял участие и его адъютант. Больше никто в наши дела посвящен не был. Штаб «Валли-1» находился с начала апреля в Альгое, через который в конце апреля прошли американские войска. Позднее этот район вошел во французскую оккупационную зону. Баун и его сотрудники, переодевшись в штатское платье, направились к заранее обусловленному сборному пункту. Все документы они надежно спрятали, как это сделали и мы в отделе «Иностранные армии Востока». В последние недели войны события нарастали столь стремительно, что пришлось лихорадочно работать, чтобы успеть укрыть наши архивы.

15 апреля 1945 года первые сотрудники отдела «ИАВ» выехали по железной дороге в Райхенхалль — нашу новую штаб-квартиру. С середины апреля мы занимались созданием тайников в горах, изготовлением фотокопий важнейших документов и их надежным укрытием. За несколько дней до конца войны работа была закончена.

В начале апреля 1945 года личный состав отдела был собран в Райхенхалле, за исключением небольшой группы сотрудников во главе с майором Шайбе, которую переподчи-нили непосредственно первому эшелону верховного главнокомандования вермахта в Голштинии.

В первую очередь, надо было обеспечить сохранение архива и рабочих материалов, которые потребуются нам в будущем. Всю документацию и картотеку агентуры мы перевезли в Южную Баварию. С них сделали еще одну фотокопию, затем по частям укрыли под землей поблизости от известных нам пунктов в Альгое и Хунсрюке. Мы понимали: практически нельзя было гарантировать стопроцентную сохранность наших тайников. Но разбивка документации по частям сводила к минимуму возможные потери. Впоследствии при раскопках мы обнаружили почти все, что спрятали.

Надо было обеспечить и сохранность архива. В марте 1945 года его привезли в Наумбург и спрятали поначалу в винном погребе моих друзей. Однако вскоре из документов, переданных агентом Цицероном, стало ясно, что американцы обменяют оккупированную ими Тюрингию на западную часть Берлина, которая находилась в руках русских, и создадут там свой оккупационный сектор. Поэтому пришлось принять срочные меры, чтобы перевести архив в другое место. Я распорядился немедленно погрузить его на два грузовика и вывезти из Наумбурга в Берхтесгаден.

Воспользовавшись оказией, отправил с ними свою жену и детей в Баварию. Ибо, если бы моя семья оказалась в руках русских, я не смог бы возобновить свою прежнюю деятельность. Советы, вне всякого сомнения, использовали бы мою семью, чтобы оказать на меня давление. По дороге грузовики попали под воздушный налет, но, к счастью, обошлось без жертв. Затем в районе Хофа их остановили эсэсовцы, которые потребовали, чтобы автомашины следовали в ближайшую казарму ССдля проверки груза и путевых документов. Для сопровождавших архивные документы людей при тогдашних обстоятельствах это было связано с риском для жизни, нисколько не меньшим, чем недавний налет авиации противника. Опытные водители, знавшие, что им угрожает, нашли после лихорадочных поисков еще одни ворота в за-боре, окружавшем казарму, которые были закрыты, но не охранялись. Им удалось их открыть, выехать на улицу и скрыться. Моя семья по пути следования нашла в Хаме, что в Баварском лесу, прибежище, где и осталась. А документы в полной сохранности были доставлены в Берхтесгаден-Райхенхалль, где тогда располагался отдел «ИАВ». И уж из Райхенхалля документы вывезли и спрятали в подобранных тайниках.

Чтобы сохранить кадры для будущей разведывательной организации, мы разбили личный состав отдела на три группы и разместили их в трех отдаленных пунктах в Альпах. Там мои сотрудники должны были укрываться примерно три недели после капитуляции, пока не уляжется суматоха и не прояснится обстановка. Тогда им предписывалось обратиться в ближайшую американскую военную комендатуру. Их, конечно, отправят в лагерь для военнопленных. Наверняка можно было ожидать, что оккупационные власти попытаются использовать сотрудников отдела «ИАВ», имевших большой опыт разведывательной работы, в своих интересах. Поэтому я дал указание моим людям не соглашаться ни на какое сотрудничество, пока они не получат лично от меня письменного разрешения.

* * *

…Подошло время, когда по намеченному плану мы должны были явиться в ближайшую военную комендатуру американцев. Сложные чувства обуревали меня. С одной стороны, я испытывал иронию— своеобразный юмор висельника: как-никак генерал-майор, занимавший во время войны солидную должность, пришел сдаваться в плен молодому американскому лейтенанту. С другой — возврата назад уже не было.

Комендант местного гарнизона, вполне понятно, сильно взволновался, когда перед ним оказались генерал и четыре офицера генерального штаба. Но он не мог до конца понять, какой «улов» выпал на его долю, так как не знал немецкого языка, а мы тогда еще не говорили по-английски. Комендант тут же позвонил своему начальству и получил указание доставить нас поодиночке в штаб дивизии в Вергль. Меня первого посадили в джип военной полиции и сдали офицеру службы «Джи-2» (американская армейская разведка). Он сразу сообразил, кто мы такие, и приступил к опросу, начав с меня. Но странное дело: беседа шла главным образом не о моей прошлой деятельности, а об обстановке в Германии во время национал-социализма.

После краткого опроса меня направили в Зальцбург. Солдаты военной полиции ехали сначала в одном направлении, затем — в другом и, не найдя, по-видимому, нужного им штаба, завезли меня в ближайшую небольшую гостиницу, где в зале ресторанчика уже находился какой-то пленный, которого через некоторое время увели. Смирившись с судьбой, я терпеливо ждал, что будет дальше. Перед открытой дверью стоял вооруженный до зубов часовой, охранявший меня. Весь вид его выражал беспокойство — как бы я не сбежал. На третий день в пустой ресторан случайно зашел какой-то американский офицер, и я попытался объяснить ему, что меня должны доставить в штаб корпуса. Объяснение шло трудно: американец с трудом понимал мой домашний английский. Наконец, он все-таки понял, о чем идет речь, и воскликнул:

— Ах да, мы совсем о вас забыли!

Офицер пообещал принять необходимые меры. И действительно, вскоре появился солдат военной полиции и скомандовал:

— Быстрей, быстрей, с вещами!

Меня посадили в джип и отправили в Аугсбург, где находился сборный лагерь для военнопленных армейского подчинения. Он состоял из одно— и двухквартирных небольших уютных домиков. Пленных, пока не прошедших допрос, размещали так, чтобы они не могли вступать друг с другом в контакт.

До тех пор я встречался лишь с американскими офицерами, которые оценивали обстановку в Германии и мире, находясь под влиянием официальной пропаганды. Почти все, с кем мне приходилось говорить, придерживались мнения, что Советский Союз в настоящее время находится якобы в стадии перехода от коммунистического к либеральному государству. О Сталине все отзывались положительно, как о Дядюшке Джо, и не имели ни малейшего представления относительно экспансионистских целей Советов.

* * *

В аугсбургском лагере я пробыл около трех недель, пока допрашивавший меня офицер не пришел к убеждению, что я не представляю для американцев никакой ценности. Положение в Советском Союзе его не интересовало. Он хотел разобраться во внутригерманских процессах и просил меня помочь ему в организационных вопросах и розыске различных германских должностных лиц, на что я отделывался молчанием. Однажды дверь моей комнаты резко распахнулась.