Август 1991 г. Где был КГБ? - читать онлайн книгу. Автор: Олег Хлобустов cтр.№ 37

По заявлениям американских разведчиков, призванных непосредственно заниматься работой с такой агентурой из числа советских граждан, осуществляемая в настоящее время американскими спецслужбами программа будет способствовать качественным изменениям в различных сферах жизни нашего общества, и прежде всего в экономике, что приведет в конечном счете к принятию Советским Союзом многих западных идеалов.

КГБ учитывает полученную информацию для организации мероприятий по вскрытию и пресечению планов американской разведки.

Председатель Комитета Ю. Андропов».

* * *

До недавнего времени многие не только журналисты, историки и политологи, но и политические деятели пытались поставить под сомнение достоверность этой информации, высказывая сомнение в наличии самого института агентуры влияния как средства «тайной войны». Называли ее «досужими вымыслами» то ли Ю. В. Андропова, то ли лично В. А. Крючкова, то ли КГБ в целом. И именно поэтому необходимо остановиться на этом вопросе подробнее.

Наличие и деятельность агентуры влияния отнюдь не является «изобретением», артефактом КГБ и Андропова лично.

Подобные операции влияния описывались еще в отчете… Ill col1_1В.К. за 1829 год! Начальник отделения контрразведки при штабе Петроградского военного округа Б. В. Никитин также в своих мемуарах, изданных в 1937 г. в Париже, рассказывал о деятельности в России в мае-июне 1917 г. «агента влияния» Германии некоего К.

Хорошо известные за рубежом «операции влияния» разведок применительно к эпохе Первой мировой войны еще в 20-е годы прошлого века описывались в закрытом учебном пособии для офицеров разведывательного управления РККА К. К. Звонаревым.

А как писали американские авторы Норман Палмер и Томас Ален, «агент влияния — лицо, используемое для оказания тайного влияния на государственных чиновников, средства массовой информации или активную часть населения в интересах и для достижения целей, преследуемых иностранной державой».

Вспомним при этом то, что писалось о задачах разведки А. И. Куком, С. С. Турло, зарубежными теоретиками тайных противоборств, в частности, А. Даллесом.

В статье «История учит», открывающей сборник документов 1945 — 1950-х годов XX века о внешнеполитической доктрине «Сдерживания коммунизма» из архивов США, И. М. Ильинский писал об агентах влияния следующее:

«Речь не идет о том, что эти и им подобные люди были напрямую связаны со спецслужбами США и других стран, хотя наверняка имелись и такие. Имеется в виду, что занимая крупные посты в органах партии и государства, они разделяли взгляды идеологического противника на будущее СССР. Конечно, лучше или хуже, они исполняли и свои служебные функции, иначе их сняли бы с постов. Но они говорили и делали также «нечто» такое, что разрушало Систему».

Известный исследователь истории спецслужб Э. Ф. Макаревич обоснованно подчеркивал, что Андропов «надеялся, что высшее руководство партии всерьез воспримет угрозу взращивания в СССР агентов влияния и, в конце концов, обяжет КГБ отслеживать настроения и нравственное состояние тех партийных деятелей, чьи дела и разговоры давали повод усомниться в их честности и порядочности. Дальновидный Андропов этим письмом подводил руководство партии к решению о снятии запретов на разработку руководящих кадров. Но «синдром 1937 года» крепко держал партийную верхушку. ЦК партии предупреждению не внял, как и многим иным. И тогда в СССР пошел, уже не останавливаясь, процесс зарождения «пятой колонны»».

Нельзя не отметить и следующее важное обстоятельство. В вышедшей в августе 1992 г. трудно представляемым сегодня тиражом 100 тысяч экземпляров книге' «Кремлевский заговор: версия следствия», бывший в то время генеральным прокурором России В. Г. Степанков и его заместитель Е. К. Лисов, «глубокомысленно», по их мнению, замечали что «по данным социологического опроса, лишь 20 % граждан поверили, что ЦРУ внедрило в высшие эшелоны власти советского руководства своих агентов».

Данное утверждение является абсолютно некорректным, поскольку записка Ю. В. Андропова об агентуре влияние в то время широко не публиковалась, равно как и выступление Крючкова в Верховном Совете СССР. (Первая его публикация была осуществлена в ноябре 1991 г. минской газетой «Время и мы», а в декабре того же года текст выступления В. А. Крючкова был опубликован в Москве газетой «Завтра»).

Следует, однако, заметить, что само по себе издание этой книги также не может не вызывать удивления. Во-первых, потому, что еще задолго до начала судебного разбирательства, официальными лицами разглашалась тайна следствия по уголовному делу, имевшему гриф «секретно».

Во-вторых, подобную публикацию нельзя не считать фактом попытки давления на народных заседателей в составе судебной коллегии.

Не может не вызывать удивления и тот факт, что Генеральный прокурор России В. Г. Степанков без комментариев оставил следующий фрагмент протокола допроса арестованного по «делу ГКЧП» В. А. Крючкова от 17 декабря 1992 г.:

«Поступала также информация о том, что после распада Союза начнется направленное давление на отдельные территории, совсем недавно единого бывшего Союза для установления на них иностранного влияния с далеко идущими целями.

Поступали сведения о глубоко настораживающих задумках в отношении нашей страны. Так, по некоторым из них, население Советского Союза якобы чрезмерно велико, и его следовало бы разными путями сократить.

Речь не шла о каких-то нецивилизованных методах. Даже приводились соответствующие расчеты. По этим расчетам, население нашей страны было бы целесообразно сократить до 150–160 миллионов человек. Определялся срок — в течение 25–30 лет.

Территория нашей страны, ее недра и другие богатства в рамках общечеловеческих ценностей должны стать достоянием определенной части мира. То есть, мы должны как бы поделиться этими общечеловеческими ценностями».

* * *

В связи с отмеченными нами беспрецедентными обстоятельствами появления «версии» В. Г. Степанкова и Е. К. Лисова, представляется необходимым также привести следующий фрагмент из показаний В. А. Крючкова в судебном заседании Военной Коллегии Верховного Суда Российской Федерации 30 ноября 1993 г.:

«…Не признаю и предъявленного мне обвинения в превышении власти— мой долг в качестве руководителя такого учреждения, как Комитет государственной безопасности СССР, состоял в том, чтобы охранять безопасность нашей страны, обеспечивать соблюдение законности, в том числе и Основного закона СССР — его Конституции.

Неуклонно проводившаяся определенными силами линия на незаконное, насильственное изменение существовавшего тогда конституционного строя и вынудила меня вместе с товарищами по работе предпринять необходимые меры по пресечению этих противоправных действий.

Действовал я строго в соответствии со своими обязанностями — на основе Конституции СССР в условиях крайней необходимости.

Упрекнуть себя могу лишь в том, что нам не удалось выполнить свои обязанности и уберечь страну и народ от тех жестоких испытаний, в которые они ввергнуты политическими авантюристами…».