Тавистокский институт - читать онлайн книгу. Автор: Даниэль Эстулин cтр.№ 40

Налицо фундаментальное столкновение идеалов: есть те, кто придерживается взглядов на человека, присущих эпохе Возрождения, и есть те, кто считает себя выше других людей, а в окружающих видит скот, чьи животные импульсы и инстинкты необходимо подавлять всей мощью государственного аппарата. Таков взгляд на человека, присущий эпохе просвещения и, в своей крайней форме, фашистскому государству. Чтобы массовое промывание мозгов стало возможным, необходимо отвергнуть взгляды эпохи Возрождения, ибо невозможно промыть мозги человеку, с сильным нравственным запалом ищущему истину.

Пока мы не приведем человечество в эпоху разума, прогресса и знания, история будет и дальше вершиться не по воле масс, а по воле кучки «пастухов», которые, неизвестно, в каких целях — в добрых или злых, — перегоняют человечество как стадо коров то на пастбище, то в стойло — а иногда и на бойню.

Для многих станет сюрпризом то, что немецкие нацисты экспериментировали с фрейдистской психологией масс. Это означает, что у Фрейда и у нацистов была одинаковая система взглядов на человека как на грешное существо, которому можно позволить существовать лишь в условиях строгих законов.

Человек вовсе не создан по образу и подобию живого Бога, говорит Фрейд. Наоборот, человек создал Бога по своему образу и подобию, чтобы облегчить муки существования. Фрейд называл интеллектуалов прошлого «инфантильными» за то, что они защищали религиозную доктрину: «Мы говорим себе, что было бы прекрасно, если бы существовал Бог — создатель мира и благое провидение... Вы обязаны всеми своими силами защищать религиозную иллюзию; когда она обесценится, — а ей поистине достаточно многое угрожает, — то ваш мир рухнет, вам ничего не останется, как усомниться во всем, в культуре и в будущем человечества. От этой крепостной зависимости я и все наши свободны. Поскольку мы готовы отказаться от порядочной части своих инфантильных желаний, то сумеем пережить, если некоторые из наших ожиданий окажутся иллюзиями».

Вся фрейдистская психология является формой промывания мозгов, потому что для того, чтобы согласиться с ее посылами, необходимо согласиться с тем, что человек представляет собой существо, которое должно отвергнуть существование универсального закона и Бога.

«Фрейдистская психология в той форме, в какой излагал ее сам Фрейд и неофрейдисты типа Карла Юнга, вошла в моду в 1920-е годы. Ее усиленно проталкивали в популярную культуру все тогдашние СМИ, газеты и журналы. Эта нездоровая с моральной точки зрения система ид, эго и супер-эго стала частью популярной культуры, как и убежденность в том, что творческие способности коренятся в сексуальном влечении». [151]

В своем исследовании психологии масс Фрейд отчасти опирался на книгу французского психолога Гюстава Лебона «Психология народов и масс», где утверждалось, что, находясь в толпе себе подобных, человек регрессирует до примитивного психологического состояния. «Люди в толпе забывают о моральных запретах и стандартах и становятся крайне эмоциональными». [152] Лебон описывает это как возвращение человека к его первобытной природе. «Человек, — пишет Лебон, — вернулся к своим животным корням». Вот в этом и состоит мобилизация масс. Парады во славу победы — лишь один из примеров этого феномена. Идея, что все добропорядочные граждане должны выйти на улицы и размахивать флагами, — лишь еще одна форма социального диктата.

Но у этого феномена есть еще один побочный эффект. «Хотя человек толпы становится более примитивным, более инфантильным и похожим на животное, он приобретает также обостренное чувство собственного могущества, тогда как его индивидуальное чувство ответственности за свои действия — что является ключевым фактором любых моральных суждений — сходит на нет». [153]

В то же время, отнюдь не соглашаясь с тем, что все должно быть направлено в сторону общей цели, Фрейд и Лебон игнорируют право человеческого разума поддаваться любопытству и идти туда, куда оно зовет. В конце концов, любопытство означает неподконтрольность в самой чистой форме — а в Америке такое чревато тюремным заключением по обвинению в антиамериканской деятельности. Наследие западной христианской цивилизации защищает свободу индивидуального разума от гибельного воздействия массовой культуры, массовой пропаганды и массовой мобилизации.

«Как нельзя обойтись без принуждения к культурной работе, так же нельзя обойтись и без господства меньшинства над массами, потому что массы косны и недальновидны», [154] — писал Фрейд в своем сочинении «Будущее одной иллюзии» (1927), где подвергал нападкам религию. С такими мыслями он был не далек от Гитлера; более того, именно идеи Фрейда сформировали ядро нацистской философии.

Задолго до публикации книги Гитлера «Моя борьба» Фрейд писал в «Психологии масс» о тех самых принципах руководства массами, вокруг которых было организовано нацистское государство. «Любая масса, будь то нация или случайным образом собранная группа людей, должна иметь вождя, — утверждал он, — человека, который придает ей свой “идеал Я”, ценность. Вождь становится общим “идеалом Я” для всех членов группы и воплощением всех индивидуальных способностей, так же как загипнотизированный человек передает всю свою волю гипнотизеру. Именно вождь, — продолжает Фрейд, — служит общим связующим звеном для массы людей; общая привязанность к вождю позволяет им идентифицировать себя друг с другом, что придает массе форму и направление».

Был ли Гитлер фрейдистом? «Известно, что Гитлер читал Лебона, — пишет Лонни Вольф в статье “Создание фашистского общества”. — Читал ли он Фрейда и конкретно “Психологию масс”, установить теперь невозможно. Но ясно, что те, кто привел Гитлера к власти и направлял его курс, Фрейда читали, как и вся правящая элита того времени: ведь именно они пропагандировали фрейдистские безумства и распространяли их по всему миру». [155]

Одним из известнейших неофрейдистов, открыто поддержавшим нацистов, был швейцарский психоаналитик Карл Юнг, чья дружба с Фрейдом закончилась после отказа последнего признать ценность гностического мистицизма. [156] Фрейд, который всячески возражал против интеграции мистических идей в психоанализ, ассоциировал мистицизм со спиритическими сеансами, голосами из потустороннего мира, привидениями, левитацией, трансами и пророчествами. [157]