Франция. История вражды, соперничества и любви - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 33

За первым ходом последовал второй — столь же сильный. Талейран опять же Никите Панину от имени Первого консула писал о решимости французов оборонять Мальту от осаждавших остров англичан. Так незаметно вводилась в переговоры чрезвычайно важная тема общности интересов двух держав. Это антианглийское острие направленности французской дипломатии было, несомненно, сильным средством в политике, сближавшей обе державы. Ни шпага папы Льва X, дарованная мальтийскому гроссмейстеру и преподнесенная Первым консулом российскому императору, ни комплименты и любезности, с итальянской непринужденностью, как бы сами собой срывавшиеся с уст или из-под пера прославленного французского полководца, — ни одно из этих средств обольщения, на которые был такой мастер Бонапарт, не достигли бы цели, если бы обе державы в тот момент не объединяла общность интересов.

Предложение о возвращении пленных было принято в Петербурге с большим удовлетворением. В нем справедливо увидели не столько рыцарский жест, сколько желание достичь двустороннего соглашения» [82] .

Между тем 5 сентября 1800 г. французский генерал Вобуа после двадцатимесячной блокады Мальты был вынужден капитулировать перед англичанами. Капитуляция была почетной, и французский гарнизон немедленно переправили английскими кораблями во Францию.

Когда до Петербурга дошла весть о падении Мальты, граф Растопчин немедленно потребовал от Лондона согласия на высадку в столице Мальты Валетте русского корпуса. Лондон не ответил. 22 ноября Павел приказал наложить секвестр на английские товары в русских лавках и магазинах, остановить долговые платежи англичанам, назначить комиссаров для ликвидации долговых расчетом между русскими и английскими купцами.

В декабре 1800 г. Россия подписала вместе с Пруссией, Швецией и Данией договоры, возобновлявшие в более широких размерах систему вооруженного нейтралитета 1780 года.

В ответ англичане пошли на примитивную хитрость. В январе 1800 г. английский посол во Флоренции посетил русского посланника, графа Моцениго и заявил, что Англия не имеет никаких видов на остров Корсику и что, по его мнению, «завоевание Корсики имело бы большое значение для его императорского величества».

Каково! Не только согласие России на замену Мальты Корсикой, но и сам факт переговоров взбесил бы Первого консула — корсиканца.

Но Павел не пошел на столь грубо сработанную провокацию. 18 (30) декабря 1800 г. русский император написал Бонапарту: «Господин Первый Консул. Те, кому Бог вручил власть управлять народами, должны думать и заботиться об их благе». Тут не грех опять процитировать Манфреда: «Сам факт обращения к Бонапарту как главе государства и форма обращения были сенсационными. Они означали признание де-факто и в значительной мере и де-юре власти того, кто еще вчера был заклеймен как "узурпатор". То было полное попрание принципов легитимизма. Более того, в условиях формально не прекращенной войны прямая переписка глав двух государств означала фактическое установление мирных отношений между обеими державами.

В первом письме Павла содержалась та знаменитая фраза, которая потом так часто повторялась: "Я не говорю и не хочу пререкаться ни о правах человека, ни о принципах различных правительств, установленных в каждой стране. Постараемся возвратить миру спокойствие и тишину, в которых он так нуждается"» [83] .

Примерно в октябре 1800 г. граф Растопчин подал императору довольно смелую записку. Я приведу лишь выдержки из нее: «Франция в самом изнеможении своем похваляется в виде завоевательницы обширных земель и законодательницы в Европе. Нынешний повелитель сей державы слишком самолюбив, слишком счастлив в своих предприятиях и неограничен в славе, чтобы не желать мира. Он употребит покой внутренний на приготовления военные против Англии, которая своей завистью, пронырством и богатством была, есть и пребудет не соперница, но злодей Франции...

Во время французского вооружения Англия вооружила попеременно угрозами, хитростью и деньгами все державы против Франции...»

Замечание Павла: «И нас, грешных!»

«Чтоб овладеть торговлею целого света, дерзнула завладеть Египтом и Мальтой. Россия как положением своим, так равно и неистощимою силою есть и должна быть первая держава мира... Бонапарт старается всячески снискать наше благорасположение...»

Замечание Павла: «И может успеть».

«Но при общем замирении... за исключением Австрии, все сии три державы кончат войну со значительными выгодами. Россия же останется ни при чем, потеряв 23 000 человек. Ваше Императорское Величество дали неоспоримое право истории сказать некогда грядущим векам: "Павел I, вступая в войну без причины, также и отошел от оной, не достигнув до цели своей, и все силы его обращены были в ничто от недостатка упорства в предпринимаемом..."»

Замечание Павла: «Стал кругом виноват» [84] .

Далее Растопчин предлагал проект раздела Турции по соглашению с Пруссией, Австрией и Францией. Он предлагал создать Греческую республику под протекторатом России и трех прочих держав, участвующих в предприятии. В предположительном разделе Россия должна была получить Румынию, Болгарию, Молдавию и Константинополь.

В конце записки император приписал: «Апробуя план ваш, желаю, чтобы вы приступили к исполнению онаго. Дай Бог, чтобы по сему было».

Во втором письме к Бонапарту Павел заметил: «Несомненно, что две великие державы, установив между собой согласие, окажут положительное влияние на остальную Европу. Я готов это сделать».

Русский посол в Париже Колычев предложил Бонапарту от имени своего государя принять титул короля с правом наследственной короны, «дабы искоренить революционные начала, вооружившие против Франции всю Европу».

В феврале 1801 г. в Париже по указанию Бонапарта началось изучение возможности совместного русско-французского похода в Индию. Но Павел опередил Первого консула и уже 12 января 1801 г. отправил Орлову, атаману Войска Донского, приказ начать поход в Индию. «Индия, — писал царь Орлову, — куда вы назначаетесь, управляется одним главным владельцем и многими малыми. Англичане имеют у них свои заведения торговли, приобретенные или деньгами, или оружием. Вам надо все это разорить, угнетенных владельцев освободить и землю привести России в ту же зависимость, в какой она у англичан. Торг ее обратить к нам».

Атаман дал казакам всего шесть дней на сборы, причем цель похода держалась в секрете. Всего Донское казачье войско выставило 510 офицеров, 20 947 казаков конных полков, 500 артиллеристов и 500 калмыков. Все они составили 41 конный полк. С войском шли две конно-артиллерийские роты, всего 12 пушек и 12 единорогов.

Поход казаков был очень труден. В начале марта началась оттепель. Степь размокла, грязь стала непроходима. Теперь каждая балка стала для войска страшным препятствием. С большим трудом казаки Орлова форсировали Волгу. Лошади падали от голода, и путь, пройденный казаками, обозначался длинной вереницей вздувшихся конских трупов да черными стаями кружившихся над ними ворон.