Упущенный шанс Врангеля - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 92

В 2002 г., работая над книгой «Великий князь Александр Михайлович», я просмотрел в спецхране «Ленинки» подшивку за 1930—1933 гг. номеров белоэмигрантского военного журнала «Часовой». Впечатление такое, что этот журнал издавался не в Париже спустя 10—12 лет после окончания Гражданской войны, а где-нибудь в Северной Таврии в начале 1920 г. Вот-вот, мол, пойдем в новый поход, большевики падут со дня на день. В каждом номере письма «оттуда», причем в большинстве своем от красных командиров. Тем давно осточертели большевики, они составляют заговоры и лишь ждут сигнала «из-за бугра», чтобы начать всеобщее восстание. Нетрудно догадаться, что «Часовой» достаточно внимательно читали на Лубянке. Так что репрессии против командного состава Красной Армии в чем-то и на совести господ эмигрантов.

Любопытная деталь, в 1933 г. в «Часовом» были помещены выдержки из берлинской газеты с описанием военных приготовлений большевиков в Приморье, в частности, во Владивосток по железной дороге были доставлены подводные лодки и торпедные катера, существенно увеличена дальность стрельбы береговой артиллерии. Тут меня поразила идеальная осведомленность немцев: они точно указали число катеров и лодок и время их прибытия, а также дальность стрельбы новых советских снарядов образца 1928 г. А с другой стороны – сарказм редакторов «Часового» по поводу глупых «колбасников», клюнувших на пропаганду большевиков.

У этих господ офицеров буквально помутился разум, они стали подобны сектантам. Разумеется, речь идет не о всех эмигрантах. Так, например, молодые офицеры и дети эмигрантов с большим интересом играли в любопытную игру под названием «младороссы». Численность младороссов в 1934 г. достигла 6 тысяч человек. Они носили синие рубашки, маршировали, устраивали шумные съезды. Был и свой вождь – бывший ротмистр Александр Казем-Бек. На съездах при появлении Казем-Бека младороссы вскакивали с криком «Слава Главе!» и выбрасывали вперед руку.

После войны ФБР выяснит, что Казем-Бек – агент советской разведки. А гестапо узнает в 1939 г., что глава русской национал-социалистической партии в Германии князь Авалов, он же особа, приближенная к императору Кириллу, имел отца-ювелира Рафаила Бермонта иудейского вероисповедания. Выяснится еще много интересного, но это – тема другой книги.

Ну а мы опять вернемся к нашему барону. 8 марта 1928 г. Врангель простудился и слег в постель. Лечил его русский доктор немецкого происхождения Вейнерт. Вызванный из Парижа профессор И.П. Алексинский вспоминал такие слова генерала: «Меня мучает мой мозг. Я не могу отдохнуть от навязчивых ярких мыслей, передо мной непрерывно развертываются картины Крыма, боев, эвакуации… Мозг против моего желания лихорадочно работает, голова все время занята расчетами, вычислениями, составлением диспозиций… Меня страшно утомляет эта работа мозга. Я не могу с этим бороться… Картины войны все время передо мной, и я пишу все время приказы… приказы, приказы!»

12 (25) апреля 1928 г. в 9 часов утра Петр Николаевич тихо скончался. Как вспоминала мать генерала, баронесса М.Д. Врангель, это были «тридцать восемь суток сплошного мученичества. Его силы пожирала 40градусная температура… Он метался, отдавал приказания, порывался вставать. Призывал секретаря, делал распоряжения до мельчайших подробностей».

Разумеется, среди эмигрантов немедленно поползли слухи о «руке Москвы»: кто говорил об отравлении, кто – о заражении туберкулезом, и т. п. Дочь барона Елена фон Мейндерф утверждала, что накануне болезни в доме Врангелей провел несколько дней неизвестный им ранее человек, якобы брат состоявшего при генерале вестового Якова Юдихина. Этот «брат» (о наличии коего солдат ранее никогда не говорил) был матросом советского торгового судна, стоявшего в Антверпене.

Барона отлично охраняли преданные ему офицеры, никого из посторонних к нему не пускали. Да и зачем советской разведке тревожить отошедшего от дел генерала? Правда, нашлись современные любители сенсаций, утверждающие, что накануне смерти Врангель создал сверхзаконспирированную шпионскую организацию в СССР. Причем настолько законспирированную, что о ее деятельности до сих пор никто ничего не знает. А может, барон еще и секретную экспедицию на Луну затеял?

На самом деле Врангеля лечили, помимо профессора Алексинского, русский врач Вейнерт и лучшие врачи Брюсселя. Все они констатировали смерть от естественных причин.

Барон Врангель был похоронен дважды. Первый раз в Брюсселе сразу после смерти, а второй раз 6 октября 1928 г. в Белграде в русской церкви Святой Троицы.

Король Александр I разрешил устроить пышные военные похороны. После войны, в правление маршала Тито, гробницу Врангеля прикрыли картонной иконой «Суд Пилата».

За 80 с лишним лет, прошедших после Гражданской войны, произошла забавная метаморфоза в изображении белых офицеров и генералов в нашей литературе, кино и СМИ. Поначалу, до 1960х годов, это были крайне отрицательные персонажи. Их отличала звериная злоба к своему народу, глупость, пьянство и кутежи с девицами. Замечу, все это действительно имело место. Еще в мирное время, то есть до империалистической и Гражданской войн, пьянство, кутежи, скандалы со светскими дамами, я уж не говорю об актрисках, были нормой в гвардейских полках.

Но советский Агитпром явно перебирал, и у думающей части нашего населения создавалось впечатление фальши.

С начала «оттепели» 1960х годов белогвардейцы в книгах и на экранах стали приобретать человеческие черты. Симпатии обывателей медленно, но верно стали склоняться на сторону белых. Появились глупейшие песенки про поручика Голицына с корнетом Оболенским.

Но вот наступил 1991 год, и белогвардейцы были уже почти официально признаны рыцарями без страха и упрека. Основных причин этому две. Ну, во-первых, нашим олигархам и руководимым ими политикам нужно было дискредитировать социалистический строй и отвлечь внимание населения от бедственного положения экономики России. А во-вторых, холоп иной раз и во втором, и в третьем поколении остается холопом. Можно по-разному оценивать роль Ленина в истории, но его формула «Раб, борющийся против рабской жизни, есть революционер, раб молчащий – просто раб, а раб, у которого слюньки текут от рабской жизни, есть подлый раб, холуй и хам», увы, более чем справедлива.

Современному холую и хаму так приятно произносить: «Ваше высокопревосходительство, Ваше сиятельство», с придыханием выговаривать: «Граф Бобринский» или «Князь Юсупов-Сумароков-Эльстон». Пусть у холуя будет в кармане диплом выпускника истфака, он все равно не знает, да и не хочет знать, что оба этих «сиятельства» ведут род около двух веков от бастардов, или по-русски байстрюков, прижитых по пьяной лавочке. Замечу, что с IX по XVI век включительно ни один байстрюк, истопник, торговец пирогами с грибами, чистильщик царских сапогов или двадцатилетний любовник шестидесятилетней августейшей дамы не пролез в князья.

Стоит заметить, что подобные явления свойственны не только России. В первые годы после Великой Французской революции слово «аристократ» считалось бранным. За одну принадлежность к титулованному дворянству могли отправить на гильотину. Ну а в конце Директории – начале Консулата быть аристократом вновь стало модно, и «холуи» и «хамы» угодничали перед ними и мечтали породниться.