Турция. Пять веков противостояния - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 84

Еще 21 октября (2 ноября) 1849 г. английская эскадра адмирала Парнера вошла в Дарданелльский пролив и встала на якорь за внешними турецкими фортами. Русский посол Брунов немедленно посетил британского министра иностранных дел Генри Джона Пальмерстона и потребовал объяснений. Пальмерстон начал выкручиваться и ссылаться на «плохие погодные условия», которые-де заставили эскадру Паркера укрыться в проливе. На это Брунов резонно возразил: «На что имеет право адмирал Паркер, на то имеет право также адмирал Лазарев. Если первый законно может войти в Дарданелльский пролив, то последний может пройти через Босфор». Угроза подействовала, и Пальмерстрон в конце концов признал маневры английского флота «ошибочными», пообещал, что «этого больше не случится», и объявил о недопустимости вольного толкования принципа закрытия Проливов. В тот момент англичане не имели чужого пушечного мяса для войны с Россией, и эскадра Паркера быстро убралась из Дарданелл.

16 февраля 1853 г. в Константинополь на пароходо-фрегате «Громоносец» прибыл чрезвычайный царский посол князь А. С. Меншиков. 24 февраля Меншиков был принят султаном Абдул-Мехадом. Во время аудиенции он вручил султану собственноручное письмо Николая I. Целью приезда Меншикова было заключение конвенции о статусе православной церкви в Палестине и Сирии, кроме того, он был уполномочен царем предложить Турции заключить оборонительный договор против Франции. Турецкие власти лавировали и тянули время. 17 мая 1853 г. Меншиков предъявил Турции ультиматум с требованием заключения конвенции о наблюдении и контроле иммунитета греческой церкви и, таким образом, провозглашения права России вмешиваться в любые вопросы, связанные с религиозной и административной регламентацией положения православного населения. Вопрос о статусе Проливов русской стороной не поднимался. 2 июня 1853 г. Меншиков, не дождавшись ответа на ультиматум, покинул Константинополь.

Теперь Николаю I, чтобы не потерять лицо, оставалось лишь применить силу. Царь планировал решить «восточный вопрос» tete-a-tete с Турцией, в крайнем случае рассматривалось вступление в войну Франции. По мнению царя и его министра иностранных дел, Англия должна была соблюдать строгий нейтралитет, а Австрия и Пруссия — благожелательный России нейтралитет. Особенно Николай I рассчитывал на австрийского императора Франца Иосифа I, которого он буквально спас от революции в 1849 г. Ни Александр I, ни Николай I не понимали, что никакие договоры с европейскими государствами, никакие благодеяния никогда не заставят европейских правителей полюбить Россию. Наша страна всегда была и будет бельмом на глазу у сильных мира сего в Старом и Новом Свете. А повод для конфронтации всегда найдется: в XIX веке Россию обвиняли в том, что она слишком монархическая и реакционная, в XX веке, наоборот, — слишком социалистическая и революционная. Россия виновата уже тем, что она слишком большая и сильная, и мешает разбойничать англоязычным странам.

В конце декабря 1852 г. Николай I набрасывает план операции: «Могущий быть в скором времени разрыв с Турцией приводит меня к следующим соображениям:

1) Какую цель назначить нашим военным действиям.

2) Какими способами вероятнее можем мы достичь нашей цели.

На первый вопрос отвечаю: чем разительнее, неожиданнее и решительнее нанесем удар, тем скорее положим конец борьбе. Но всякая медленность, нерешимость даст туркам время опомниться, приготовиться к обороне, и вероятно французы успеют вмешаться в дело или флотом, или даже войсками, а всего вероятнее присылкой офицеров, в коих турки нуждаются. Итак, быстрые приготовления, возможная тайна и решимость в действиях необходимы для успеха.

На второй вопрос думаю, что сильная экспедиция с помощью флота прямо в Босфор и Царьград может всё решить весьма скоро».

Дальше следовал расчет экспедиции: 13-я пехотная дивизия в составе 12 батальонов при 32 орудиях должна сосредоточиться в Севастополе, 14-я пехотная дивизия в таком же составе — в Одессе. Обе дивизии в один день садятся на суда десантных отрядов Черноморского флота, которые соединяются у Босфора, и захватывают Царьград, после чего, естественно, турецкое «правительство будет просить примирения или, в противном случае, будет стягивать свои силы у Галлиполи или Эноса в ожидании помощи от французов… Здесь рождается другой вопрос: можем ли мы оставаться в Царьграде при появлении европейского враждебного флота у Дарданелл и в особенности, ежели на флоте сем прибудут и десантные войска? Конечно, предупредить сие появление можно и должно быстрым занятием Дарданелл».

В феврале 1853 г. начальник штаба Черноморского флота и портов В. А. Корнилов представил в Военное министерство полный расчет перевозки намеченного Николаем I отряда.

19 марта 1853 г. Корнилов представил управляющему Морским министерством великому князю Константину Николаевичу докладную записку: «…по личному моему мнению: 1) турецкий флот в руках турок к плаванию в море едва ли способен, но может быть ими употреблен, в числе 5 линейных кораблей и 7 фрегатов, к защите Босфора в виде плавучих батарей, особенно при содействии имеемых у них больших пароходов. 2) Укрепления Босфора, хотя и получили против 1833 года некоторые улучшения, но при благоприятных обстоятельствах для Черноморского флота из линейных кораблей, фрегатов и больших военных пароходов покуда легко проходимы; и 3) заняв Дарданелльские укрепления посредством высадки на выгодном пункте, например, в Ялова-Лимане или против греческой деревни Майдос, и имея дивизию на полуострове Геллеспонте, флот Черноморский отстоит пролив против какого угодно неприятельского флота». Успех нападения Корнилов обуславливал соблюдением полной тайны: «И тот и дугой случай покушения на Константинополь посредством Черноморского флота и высадки десанта в Босфоре никак не должно предпринимать иначе, как при соблюдении самой глубокой тайны, и потому я бы полагал, дабы усыпить турок, такое действие провозглашать невозможным, а обратить общее внимание на Варну или Бургас».

Был ли реален план захвата Босфора в 1853 г.? Безусловно, да. По мнению автора, вероятность захвата Босфора составляла не менее 95 % (разумеется, при условии внезапности), а Дарданелл — не менее 50 %.

Ну а вдруг неудача? Все равно, хуже не было бы. Ну, потеряли бы мы несколько тысяч солдат убитыми и несколько кораблей потопленными. Так все равно флот пришлось топить в Севастополе, а людские потери в Дунайских княжествах превысили все максимально возможные потери при неудачной высадке десанта.

Даже если бы удалось захватить только Босфор, а союзники опередили бы нас и захватили Дарданеллы, операцию можно было бы считать успешной. Ведь речь шла не о выходе Черноморского флота в Эгейское море, а исключительно об обороне. Как уже говорилось, время для войны с Турцией было выбрано Николаем I исключительно удачно. Но в Босфоре русские могли бы успешно отбиваться от всей Европы долгие годы. Защитить Босфор было бы во много раз легче, чем Севастополь. Ахиллесовой пятой Севастополя было снабжение. Причем, особые трудности вызывала транспортировка орудий, боеприпасов и продовольствия через Крым. Снабжение же армии и флота в Босфоре могло весьма легко осуществляться через Одессу, Херсон, Николаев, Таганрог и другие русские порты. А значительную часть нужд армии можно было удовлетворить за счет трофеев. В Константинополе было всё. Пушки и порох можно было взять в Арсеналах, камень для укреплений — разобрать дома и старые крепости. Не стоит забывать, что 30–40 % населения Константинополя составляли христиане. Из десятков тысяч греков, армян, славян и т. д. можно было составить вспомогательные войска. Даже если предположить, что боевая ценность их невелика, то в любом случае они были бы неоценимы при строительстве укреплений, дорог, усмирения мусульманского населения (как делали это греки, мы уже знаем). И все это не прожектерство, а реальность. Так делалось во времена графа Алексея Орлова. Русская армия и флот в Архипелаге постоянно жили за счет турок, и вроде неплохо жили. При защите Босфора русское командование могло держать все свои силы в одном районе, не разбрасывая войска и артиллерию по всему побережью от Одессы до Новороссийска.