Русские пираты - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 4

Князь Олег вошел в нашу историю знаменитым походом на Царьград (Константинополь), в который в 907 г., оставив Игоря в Киеве, он отправился. Конные воины двинулись берегом, а большинство ратников – на судах. Согласно русской летописи, у Олега было 2000 судов, на каждом из которых размещалось по 40 человек. Таким образом, только морем шла восьмидесятитысячная рать. Это, естественно, многократное преувеличение летописца, но бесспорно, что число ратников было очень велико.

Когда в Босфор вошли сотни русских судов, греки «замкоша суд», то есть перекрыли вход в залив Золотой Рог в Константинополе боновыми заграждениями, состоявшими из бревен и цепей. Олег вытащил свои суда на берег, поставил на катки и, пользуясь попутным ветром, двинулся к столице, распустив паруса. Целесообразность этой операции представляется сомнительной. Князю значительно проще было оставить свои корабли на берегу, а не тащить их под стены столицы и лишать себя возможности быстрого отхода при изменении ситуации в пользу греков, например, при подходе большой армии из южных провинций Византии, как во время похода 860 г.

В ходе непродолжительной осады Константинополя часть русского войска рассеялась по окрестностям византийской столицы и разорила их. Согласно русской летописи, «много палат разбили и церквей пожгли; пленных секли мечами, других мучили, расстреливали, бросали в море».

В конце концов греки пообещали Олегу выплатить огромную контрибуцию – по 12 гривен на весло (по другим сведениям, на корабль).

Согласно летописи, «греки выслали ему кушанье и напитки с отравою, что Олег догадался о коварстве и не коснулся присланного и что тогда греки в испуге говорили: “Это не Олег, но святой Димитрий, посланный на нас богом”». Приведенный рассказ замечателен по тому представлению, которое наши летописцы имели о характере греков и о характере вещего Олега: самый хитрый из народов не успел обмануть мудрого князя! Олег, продолжает летопись, отправил к императору послов – Карла, Фарлафа, Велмуда, Рулава и Стемира, которые вытребовали по 12 гривен на корабль да еще клады на русские города: Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов, Любеч и другие, потому что в тех городах сидели Олеговы мужи… Олег требовал также, чтобы русь, приходящая в Царьград, могла брать съестных припасов, сколько хочет; гости (купцы) имеют право брать съестные припасы в продолжение шести месяцев – хлеб, вино, мясо, рыбу, овощи; могут мыться в банях сколько хотят, а когда пойдут русские домой, то берут у царя греческого на дорогу съестное, якори, канаты, паруса и все нужное. Император и вельможи приняли его условия с некоторыми изменениями.

Согласно легенде, именно в этом походе Олег демонстративно прибил свой щит к вратам Константинополя в знак покорения греков его воле.

После смерти Олега в июне 912 г. на киевский престол вступил сын Рюрика Игорь. О тридцатитрехлетнем правлении Игоря также известно крайне мало. В русских летописях отражены только пять эпизодов из его жизни.

Русские и советские историки утверждали, что «скандинавские источники не знают древнерусских князей до Владимира Святославича». Однако ряд современных авторов допускают возможность, что правивший в Альдейгьюборге (то есть в Ладоге) конунг Ингвар тождественен русскому князю Игорю. Но, увы, это остается лишь предположением.

Согласно русским летописям, в 903 г. Игорь женился на Ольге. О ней доподлинно известно только то, что она из Пскова, что дало широкое поле для фантазии наших историков и писателей. Они уже 200 лет выдумывают ее происхождение: то она славянка, то скандинавка, то из княжеского рода, то простая селянка и т.д.

Первой акцией нового князя стал поход на древлян – племя, жившее северо-западнее Киева. По версии летописца, «древляне, примученные Олегом, не хотели платить дани новому князю, затворились от него», то есть не пускали к себе за данью ни князя, ни его людей. Тогда Игорь с дружиной пошел на древлян войной, победил и наложил на них дань больше той, которую они платили прежде Олегу.

Через несколько лет Игорь захватил племя уличей, которые жили между реками Южный Буг и Днестр. Главный город уличей Пересечен выдержал трехлетнюю осаду, но в конце концов был взят дружиной Игоря.

Главным событием в княжение Игоря стал новый поход на Царьград. Тут нам на помощь приходят две византийские хроники X века. Вот выдержки из хроники Продолжателя Феофана:

«Одиннадцатого июня четырнадцатого индикта [941 г.] на десяти тысячах судов приплыли к Константинополю росы… Против них со всеми дромонами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патри-кий. Он снарядил и привел в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами. Когда росы приблизились и подошли к Фаросу [4] , патрикий, расположившийся у входа в Евксинский понт, неожиданно напал на них на Иероне. Первым вышедший на своем дромоне патрикий рассеял строй кораблей росов, множество их спалил огнем, остальные же обратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а еще больше взяли живыми. Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре. И послан был тогда по суше им наперехват из стратигов патрикий Варда Фока с всадниками и отборными воинами. Росы отправили было в Вифинию изрядный отряд, чтобы запастись провиантом и всем необходимым, но Варда Фока этот отряд настиг, разбил наголову, обратил в бегство и убил его воинов. Пришел туда во главе всего восточного войска и умнейший доместик схол Иоанн Куркуас, который, появляясь то там, то здесь, немало убил оторвавшихся от своих врагов, и отступили росы в страхе перед его натиском, не осмеливаясь больше покидать свои суда и совершать вылазки. Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена (т.е. Босфора), а из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов. Однако надвигалась зима, у русов кончалось продовольствие, они боялись наступающего войска доместика схола Куркуаса, его разума и смекалки, не меньше опасались и морских сражений и искусных маневров патрикия Феофана и потому решили вернуться домой. Стараясь пройти незаметно для флота, они в сентябре пятнадцатого индикта ночью пустились в плавание к фракийскому берегу, но были встречены упомянутым патрикием Феофаном и не умели укрыться от его неусыпной и доблестной души. Тотчас же завязывается второе сражение. И множество кораблей пустил на дно, и многих русов убил упомянутый муж. Лишь немногим удалось спастись на своих судах, подойти к побережью Килы и бежать с наступлением ночи. Патрикий же Феофан, вернувшийся с победой и великими трофеями, был принят с честью и великолепием и почтен саном паракимомена».

Не менее любопытен и рассказ епископа Кремонского (город Кремона находился в Италии близ Мантуи) Лиуд-пранда, прибывшего в качестве посла в Константинополь в 949 г. Сам он не застал русских, но составил описание по рассказам очевидцев: