Русская Мата Хари. Тайны петербургского двора - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 8

В князья из хохлов прыгнул Безбородко, секретарь Екатерины II. Надо сказать, что Безбородко был очень способным и талантливым администратором и политиком, но, увы, происходил из простой крестьянской семьи.

Понятно, что и Пушкина, и Суворова, потомков древних родов, коробило от подобных князей и графов. Недаром Суворов во дворце Екатерины низко кланялся лакеям.

– Что вы, Александр Васильевич, – ведь это же простой лакей!

– Протекцию ищу, голубчик, сегодня лакей, а завтра граф.

Чтобы как-то выделиться из такой компании, Пушкин острил: «Я, братцы, мелкий мещанин», а князь Суворов велел на надгробном камне высечь: «Здесь лежит Суворов».

Преступлений, подлостей и мерзостей не стеснялись не только новоявленные князья и графья, но и их «надменные потомки». Братья Орловы стали графами за зверское убийство в Ропше императора Петра III. Двадцатилетний Платон Зубов стал официальным фаворитом Екатерины II, которой тогда было под 70 лет, за что получил огромное состояние и графский титул.

Разврат, царивший в верхах, естественно, давал побочный продукт в виде внебрачных детей. В результате появилась масса титулованных особ, у которых вообще не было родословных, они не могли похвастаться даже предками – свинопасами или пирожниками. Хорошо звучит – граф Бобринский или графиня Бобринская. Современному плебею так и хочется поклониться. Но, увы, вся родословная их упирается в пьяницу графа Алексея Бобринского, совершенно заурядную личность, внебрачного сына Екатерины II, которого тайно воспитали в деревне Бобрики.

Если говорить серьезно, то с IX до XV века в княжеских родословных русских князей был образцовый порядок. На Руси шли усобицы, князья ослепляли и убивали друг друга, приходили с набегами печенеги, половцы и татары, но феодальный порядок соблюдался строго. Шестьсот с лишним лет во всех без исключения удельных княжествах сидели только князья Рюриковичи. В их ряды не удалось затесаться ни одному лакею, истопнику или певчему. Ни один внебрачный бастрюк не пролез в князья. Другой вопрос, что некоторые князья Рюриковичи, даже приняв христианство, имели параллельно несколько жен.

У каждого князя был свой двор. При дворе служили бояре, стольники, рынды и другие придворные чины. С легкой руки некоторых историков пошло гулять выражение «древний боярский род». Это то же, что сказать «древний генеральский род». Если папа был генерал, то сын не обязательно станет генералом. И сын боярина вполне мог умереть в чине стольника.

Великие князья и цари были вольны раздавать придворные звания. Однако и Грозный, и Михаил с Алексеем Романовы в известной степени соблюдали приличия и не производили в князья русских бояр, не говоря уже о холопах.

К концу XIX века российское дворянство не менее чем на 80 % было засорено безродными людьми. Дворянство как класс деградировало и диссоциировалось: часть его примкнула к либеральной интеллигенции, часть – к крупной и средней буржуазии.

Опереться на дворянство как класс царь, увы, не мог вопреки всем уверениям теоретиков марксизма-ленинизма. Создавать какую-либо политическую партию для поддержки самодержавия Александр III не хотел как по инерции, так и из нежелания делиться властью с ее руководством.

Александр II попытался привлечь подданных к управлению государством, само собой разумеется, в незначительных вопросах. Формально с 1864 года существовало земское самоуправление (и то, кстати, не во всех губерниях), а в городах были городские думы. Но выборы в эти органы самоуправления при всем желании нельзя назвать справедливыми. Так, земства избирались тремя группами населения: крестьянами, помещиками и горожанами. Число мест в земствах распределялось между группами соответственно сумме налогов, платимой каждой группой. Не трудно догадаться, кому принадлежало подавляющее большинство голосов в земстве.

Городское самоуправление (дума) избиралось домовладельцами. Тут не только рабочие, но и генералы, и профессора, не имевшие домов, были лишены права голоса. Замечу, что Пушкин, Лермонтов и Гоголь тоже не имели собственных домов.

Но и такое, назовем его сословным, самоуправление решало узкий круг хозяйственных задач – устройство сточных канав, ремонт мостов на проселочных дорогах, правила содержания собак и скота, очистка отхожих мест и т. п.

Чтобы читатель представил себе разграничение полномочий властей, приведу примеры деяний Николая II в мае 1895 года: «15 мая Его Величество Император соизволил дать свое согласие на создание в больницах города Нижний Новгород четырех коек, предоставляемых старикам, на сумму 6300 рублей, пожертвованных вдовой генерала Д. г-жой Катериной Д. В тот же день Его Величество дал свое согласие на создание стипендии в Первой Казанской гимназии на сумму 5 тысяч рублей, пожертвованных вдовой дворецкого советника, а также стипендии 300 рублей за счет выручки, получаемой этим городом».

Захотел, скажем, деревенский сход или местный помещик поставить в деревне или в имении церковь – на утверждение надо посылать план постройки в Петербург на усмотрение высших сфер. Таким образом, дела, которые запросто мог решить исправник, ну, в крайнем случае, градоначальник, решались лично императором.

Итак, страной управляла бюрократия. Спору нет, на нижнем и среднем уровне, до губерний включительно, аппарат плохо, но работал. А выше центрального нормально действующего аппарата не было. Нет, я не шучу! Например, был кабинет министров, был председатель кабинета. Но, увы, министры ему не подчинялись. Почти каждый министр имел право личного доклада царю. А у царя, в свою очередь, не было своего секретариата, то есть аппарата, который бы проверял доклады министров. Готовил различные правила, указы и т. д.

Такой порядок был терпим во времена мудрой Екатерины, которая собрала вокруг себя самых талантливых людей России – Панина, Орловых, Потемкина, Безбородко и др. Но Александр III и Николай II видели в министрах лишь исполнителей своей воли.

Кто же были эти министры? О начале царствования Николая II хорошо сказал министр иностранных дел А.П. Извольский: «… можно сказать, что в течение первых пяти лет нового царствования русская империя продолжала управляться почти буквально тенью умершего императора. Увы, с моей стороны не будет преувеличением сказать, что, когда советники Александра III уступили свое место людям по выбору самого Николая II, империя совсем не управлялась или, вернее, управлялась неразумно, что мною уже было описано».

Как ни плохи были министры, но еще худший вред, чем их правление, наносило решение важнейших вопросов Николаем II с какими-либо авантюристами типа Безбородко, Абазы, Папюса, а затем Распутина.

Кстати, в системе управления обороной империи были лица, даже по закону не подчиненные Военному ведомству и Морскому министерству (или управлению министерствами). Это были генерал-фельдцейхмейстер и генерал-адмирал. Они не подчинялись непосредственно министрам, но и министры не подчинялись им. К примеру, права генерал-адмирала определялись положениями от 1855, 1860, 1867, 1885 годов и т. д. То положения генерал-адмирала разграничивались с управлением Морским министерством, то управление Морского министерства подчинялось генерал-адмиралу. Где находилась линия разграничения их полномочий – никто толком не знал. Очевидно лишь одно: генерал-адмирал и генерал-фельдцейхмейстер – две самые хлебные должности в империи, через них проходили все заказы для армии и флота – от пушек и броненосцев до седел и кортиков.