Русская Мата Хари. Тайны петербургского двора - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 55

Зима прошла спокойно, но с наступлением весны все чего-то ждали. Что-то должно было произойти, вот только когда и где?

22 июня 1941 года немцы перешли границу нашей родины. Узнали мы об этом за утренним кофе и были убиты страшной новостью. Что будет с нашей несчастной Россией, и что будет с нами? Вова давно считал, что война между Россией и Германией неизбежна, и прекрасно понимал, что случится с Россией, если, не дай Бог, победят немцы.

Ни своего титула, ни отношения к немцам сын никогда не скрывал и хорошо осознавал, что его ждет в случае войны. Он был готов к испытаниям, которые ждали его впереди, и не таил этого от нас».

Как видим, Кшесинская опять лукавит. Немцы арестовывали во Франции не всех русских, а исключительно тех, кто активно занимался политикой. Писать о деятельности Вовы в руководстве младороссов Матильда не хочет и выворачивается как может: «Утром он [Вова] пошел в церковь в Клиши, которую очень любил, а потом отправился к другу в Везине, куда его пригласили на целый день. Не успел он выйти из дома, как к нам явилась немецкая полиция, чтобы его арестовать. Я объяснила, что сына не будет весь день, и полицейские ушли. Однако один из них снова вернулся и сказал, что на следующий день Вове нужно быть на площади Бово, где, как мы узнали, находилось одно из отделений гестапо…

Ни прятаться, ни убегать Вова не собирался, чтобы не подвергать нас риску, так как в этом случае явиться в гестапо приказали бы уже нам.

На следующий день, рано утром, Вова сам пошел в гестапо. Предчувствуя самое худшее, мы долго смотрели ему вслед, осеняя крестным знамением, пока он не скрылся за воротами нашей виллы “Молитор”».

Вова был арестован вместе с другими активистами партии младороссов. Немцы не очень четко представляли ее платформу и решили на всякий случай подстраховаться. В частности, за сведения о местонахождении Казем-Бека оккупационные власти обещали 100 тысяч марок. Красинский был помещен в концлагерь «Сталаг-122» под Компьеном. Там он получил № 119 и по иронии судьбы просидел ровно 119 дней.

С 1 августа 1941 года родители получили разрешение навещать Вову в «Сталаг-122». Матильда писала: «В один из приездов в Компьен мы познакомились с комендантом лагеря гауптманом Нахтигалем, офицером старой немецкой армии. К нацистской партии он не принадлежал. Он хорошо относился к заключенным и по мере сил стремился облегчить их положение, а нескольким человекам даже спас жизнь. Все заключенные его любили. Иногда он устраивал нам свидания с сыном у себя в кабинете и давал возможность спокойно поговорить».

Вскоре немцы разобрались с младороссами и отправили их по домам. 20 октября Вова уже был в Париже.

Чем занимались Кшесинская и ее сын в 1941−1944 годах во Франции, не известно. В воспоминаниях она молчит об этом, в других источниках я тоже ничего не нашел. Во всяком случае, если бы кто из ее семейства показал бы хоть кукиш немцам, Матильда расписала бы это на десяти страницах, как ее брат Иосиф – пощечину Монахову.

Большую часть времени в 1941−1944 годах Кшесинская и ее семья провели на вилле «Молитор» в Париже. Там они 24 июня 1944 года увидели дивизию Леклерка, входившую в оставленную немцами столицу. Опять передаю слово Матильде: «Сразу же после освобождения Парижа к нам со всех концов света стали приходить письма, телеграммы и посылки. Всех интересовала наша судьба, и это было очень трогательно.

С первых же дней осени дела в студии пошли хорошо, и учениц становилось все больше. В декабре приехала Диана Гулд, жена нашего знаменитого скрипача Менухина. Я ей очень обрадовалась, она была одной из моих любимых учениц. Она привезла с собой небольшую труппу, которая должна была развлекать солдат.

27 февраля 1945 года к моей студии подъехал военный грузовик с труппой балета «Сэдлерз Уэллз» во главе с Нинетт де Валуа. Всего их было 20 человек, одетых в военную форму. Они хотели засвидетельствовать мне свое почтение. Я была очень рада встрече с двумя бывшими ученицами, Марго Фонтейн и Памелой Мэй. Несмотря на то, что в то время достать духи было очень трудно, я их все же раздобыла и подарила каждой по флакону. Английская балетная труппа должна была выступить в театре на Елисейских полях.

Многие мои прежние ученицы приехали из Англии и Америки, чтобы меня навестить. Среди них была одна из моих любимиц, Ширли Бридж».

В мае 1950 года в Лондоне была создана Федерация русского классического балет. Целью ее было сохранение основных канонов русского классического танца и обучение с помощью методики, разработанной в императорских балетных училищах. В Федерацию вошли пятнадцать балетных школ.

Федерация русского классического балета через бывшую ученицу Кшесинской Барбару Вернон обратилась к Матильде с просьбой взять над ней шефство, на что та охотно согласилась. «Мне пришлась по душе идея продолжения традиции русского балета в английских школах танца, – пишет Кшесинская. – Это гарантировало балетному искусству солидную базу, что давало прекрасные результаты. Организаторы просили меня приехать на неделю в Лондон в мае 1951 года, чтобы принять участие в первом общем собрании членов Федерации. Кроме того, я должна была дать несколько показательных уроков, присутствовать на выпускных экзаменах и вручить выпускницам свидетельства со своей подписью.

21 мая я приехала в Лондон, где меня встретила Барбара Вернон со своим мужем Джоном Грегори и группой учениц. Разумеется, мы фотографировались, и было много цветов. Пятилетняя ученица Барбары Вернон, Виктория Даббит, вручила мне прелестную статуэтку Майкла Морриса.

С вокзала меня повезли в отель, расположенный напротив Кенсингтонского дворца и парка. Отель был старомодным, но симпатичным, и вечером я встретилась с репортерами и фотографами. В моем номере было полно цветов, которые присылали каждый день, и среди них букет сирени от Тамары Карсавиной. Я очень люблю сирень, потому что она напоминает мне о России.

На следующее утро, 23 мая, я присутствовала на первом туре экзаменов. Большую радость мне доставила встреча с моей бывшей ученицей Ниной Таракановой, ныне миссис Маклин. После экзамена меня попросила провести урок характерного танца, а я в свою очередь обратилась с просьбой к Нине Таракановой, чтобы она сделала это вместо меня. Она великолепно справилась с этой задачей, но в конце я не выдержала и тоже приняла участие в занятии как преподаватель.

После этого мы поехали к Арнольду Гаскеллу, который пригласил меня на завтрак вместе с Тамарой Карсавиной. Он жил на небольшой прелестной вилле. Легко представить себе мою радость от встречи с Тамарой! Мы сидели и вспоминали прежние времена. Здесь же присутствовал ее муж, мистер Брюс, очень приятный человек, с которым я познакомилась только сейчас. Жена Арнодьда Гаскелла была русской, а ее сестра вышла замуж за Марка Алданова. Гаскелл не говорил по-русски, но все понимал, что облегчало нашу беседу на русском языке».

Во время ужина в лондонском ресторане «Савоя» Матильда и Андрей увидели сидевшего за соседним столиком в одиночестве Давида Лишина. Он был рад встрече и пригласил Матильду с мужем за свой столик. Втроем они прекрасно провели вечер. «Жена Лишина, Таня Рябушинская, была у себя в номере вместе с дочерью, и после ужина мы поднялись наверх, чтобы взглянуть на маленькую Таню, а заодно и позвонили в Париж Вове».