Северные войны России - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 65

В первых числах июня 1710 года русское командование вновь начало готовиться к штурму. Шереметев предложил шведскому командованию сдать город, однако граф Штремберг ответил отказом. 14 июня русские начали интенсивную бомбардировку Риги. В течение 10 дней (с 14 по 24 июня) было выпущено 3380 бомб. Лишь 25 июня Штремберг наконец вступил в переговоры с русскими. К этому его побудили не столько бомбардировки, сколько требования немецкого населения города (дворянства, купечества и духовенства) о прекращении боевых действий. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что после Полтавы шведы проиграли войну окончательно и бесповоротно.

Переговоры о сдаче Риги продолжались более недели, наконец 4 июля был подписан акт о сдаче города. Согласно условиям капитуляции, шведский гарнизон имел право свободно покинуть город. И действительно, 5132 солдата во главе с графом Штрембергом под музыку вышли из города. Однако, как и в других аналогичных случаях, русские нарушили условия капитуляции. Так, генерал-майор Альфендель и 351 человек офицеров и солдат были сразу оставлены в плену как лифляндцы из завоеванных русскими городов. В городе были арестованы 22 члена магистрата и 610 горожан.

Победителям достались 561 пушка, 66 мортир и 7 гаубиц. Сообщая в Москву о взятии Риги, Шереметев писал: «С божьей милостью мне удалось с главным лифляндским городом Ригой, который до сего времени никогда и никакими средствами не был взят и во всей Европе непреступной девственницей считался, обручиться и привести его, как невесту, к честному соглашению».

4 июля князь Репнин вступил в город с шестью пехотными полками. 12 -июля в Ригу торжественно въехал и сам Б.П. Шереметев. Возле Карлусовых ворот магистрат преподнес ему золотые ключи от города. В кирхе Шереметев принял присягу Петру от курляндского дворянства и духовенства. Шереметев подтвердил все духовные и гражданские права рижан. 30 сентября Петр в Санкт-Петербурге подтвердил капитуляцию, подписанную Штрембергом и Шереметевым, но велел задержать в плену весь шведский гарнизон. Сам Штремберг был доставлен к царю в Петербург, а позднее обменен на русского генерала Вейде.

После взятия Риги основные русские силы подошли к крепости Динамюнде. Ее гарнизон в самом начале боевых действий составлял 1200 человек, позже морем прибыли еще 700 человек. Но во время эпидемии чумы свыше 90 процентов гарнизона умерло, так что оборонять крепость было попросту некому. 8 августа комендант Динамюнде К.А. Штакельберг капитулировал. В Динамюнде русским досталось 198 пушек, 14 мортир и 13 гаубиц.

После взятия Динамюнде русские войска двинулись к небольшой шведской крепости Пернов (Пярну), расположенной на восточном берегу Рижского залива в устье реки Перновы. Крепость Пернов была вооружена 201 орудием, а ее гарнизон первоначально составлял около тысячи человек, однако ко времени подхода русских большая часть его гарнизона тоже умерла от чумы. 14 августа гарнизон Пернова капитулировал после нескольких выстрелов. Из крепости вышли всего лишь 120 солдат и офицеров, остальные стали жертвами чумы. В крепости русские обнаружили 183 пушки, 14 мортир и 4 гаубицы.

Одновременно небольшой русский отряд занял остров Эзель. Единственный укрепленный пункт острова – крепость Аренсбург была занята «без всякого сопротивления от неприятеля». Здесь в качестве трофеев русским войскам досталось 66 пушек и 4 мортиры.

Теперь в Прибалтике у шведов осталась одна только крепость Ревель. Операция против Ревеля была начата еще в декабре 1709 года, когда нарвский комендант полковник В.Н. Зотов двинулся с тремя драгунскими полками к Феллину в Эстляндию. Вступление русских войск побудило большинство жителей Эстляндии укрыться в Ревеле, несмотря на «универсалы» русского командования, призывавшие к спокойствию, и обещания, что никакого разорения им не будет, если русским войскам будет поставляться продовольствие. Шведский гарнизон Ревеля составлял 4500 человек.

Подойдя в августе 1710 года к Ревелю, отряд Зотова расположился лагерем у Верхнего озера, служившим главным источником снабжения города пресной водой. По приказу Зотова канал, подававший воду из озера в Ревель, был немедленно перекрыт. Город лишился не только пресной воды, но и мельниц, расположенных на канале. Вскоре гарнизон и горожане почувствовали тяжесть блокады. Из-за скопления большого числа людей в городе начались болезни. 11 августа в городе был зарегистрирован первый случай чумы, свирепствовавшей затем до самого конца блокады. 15 августа по приказу Петра под Ревель прибыли шесть пехотных полков и еще один батальон, под командованием бригадира Иваницкого. Они заняли высоту на берегу моря, чтобы иметь возможность вести огонь по шведским судам, подходящим к городу. 18 августа к Ревелю подошла конница генерала А.Г. Волконского.

В конце августа из Пернова к Ревелю пришли войска генерала-поручика Боура. С прибытием этих войск сухопутная блокада Ревеля стала непроницаемой, но с моря шведские корабли свободно входили в Ревельский порт. Русский флот в районе Ревеля вообще не появлялся.

Петр решил психологически воздействовать на немецкое население Ревеля и отправил в город «универсал», в котором обещал «сохранить в полной неприкосновенности ...евангелическую религию, распространенную сейчас во всей стране и городах, все ее старые привилегии, свободы и права». Как видим, свирепый тиран при необходимости становился большим демократом, ревнителем старинных прав и свобод. Универсал Петра, падение Риги и Пернова, а главное, эпидемия чумы, сильно подорвали моральный дух гарнизона и жителей. Поэтому до бомбардировки города и штурма дело не дошло. 29 октября 1710 года Ревель капитулировал. Согласно условиям капитуляции, гарнизон эвакуировался в Швецию. В Ревеле русскими трофеями стали 10 мортир, 57 медных и 174 чугунных пушек. Со взятием Ревеля боевые действия в Прибалтике закончились.

Петр немедленно приступил к ремонту крепостей и гаваней в Лифляндии и Курляндии. По его указу был сформирован 15-тысячный лифляндский корпус из «природных тамошних дворян», то есть немцев. Царь приказал на выгодных условиях пригласить «иноземцев (в основном немцев – А.Ш.) на заселение мест, опустошенных язвою» (чумой). Что, не хватало Петру русских мужиков, или же он боялся дать русским вольности, обещанные лифляндцам и курляндцам? Так наш великий преобразователь заложил мины под территориальную целостность России, которые рванули потом дважды – в1918 и в 1991 годах.

Петр и его приемники на престоле не только не способствовали, но и умышленно тормозили русификацию Прибалтики. И дело тут не в статьях Ништадского мира и не в защите интересов коренного населения. На коренное население – эстонцев и латышей – русские монархи плевать хотели, да в большинстве случаев и не думали о них. На территории Российской империи в 1702-1914 годы происходила не русификация, а онемечивание эстонцев и латышей. Официальным языком в Эстляндии и Курляндии был немецкий, на нем говорили в государственных российских учреждениях. Даже жандармы и полиция здесь общались только по-немецки. Вся система образования была ориентирована на Германию.

Русские цари и царицы в угоду немецким баронам нанесли огромный ущерб России. Но это не близорукость Романовых. Немецкое дворянство им было крайне нужно как для внешнеполитических целей (в качестве рычага для вмешательства в германские дела), так и внутри страны (в качестве противовеса русскому дворянству). Не следует забывать и то, что император Петр III воспитывался в Германии и был всего на одну четверть русским, к тому же по женской линии. А все последующие цари (кроме Александра III) женились на немецких принцессах.