Россия - Англия: неизвестная война. 1857 - 1907 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 12

И вот в январе 1863 г. в Польше вновь вспыхнуло восстание. Царское правительство по старинке стало пугать европейские правительства призраком революции, очагом которой на сей раз стала Польша. Увы, это было далеко от действительности. Восстание было поднято исключительно шляхтой и католическим духовенством, к которым присоединилось некоторое число деклассированных элементов.

Напомню, что 1863 г. — это разгар реформ в Российской империи, проводимых императором Александром II: освобождение крестьян (в самый разгар восстания царь подписал закон о запрещении телесных наказаний), идет подготовка к созданию земств, судебной реформы и др. Другой вопрос, что довольно узкий круг русских революционеров из дворян и разночинцев требовал более кардинальных реформ — ликвидации помещичьего землевладения и т. п. Советские историки в своих трудах даже пытались объединить польских повстанцев и русских революционеров, мол, они вместе боролись с «проклятым царизмом». Увы, цели у них были совсем разные.

В Польше был самый большой в Европе процент дворян. К 60-м гг. XIX в. польское шляхетство непомерно, фантастически разрослось. Из шести миллионов поляков, живших в пределах Российской империи, потомственных дворян было около пятисот тысяч человек. Для сравнения: на пятьдесят миллионов остального населения европейской части империи приходилось всего лишь чуть больше двухсот пятидесяти тысяч потомственных дворян.

Откуда же взялась такая прорва благородных панов? Начнем с того, что многие были потомками шляхтичей из частных армий, собственность которых состояла из сабли и кафтана и которые кормились за счет подачек магнатов. Кроме того, в Польше было сравнительно легко пролезть в дворяне всякому сброду. Так, профессор Московского археологического института Л. М. Савельев писал: «С течением времени все эти самозванные Базилевские, Силевичи, Тарасевичи успевали уверить других, а может быть и себя, в своем польско-шляхетском происхождении. Оставалось его утвердить документально. С деньгами это было делом уже не таким трудным. Можно было добиться частною сделкой того, чтобы какой-нибудь — конечно, незначительный — шляхетский род согласился принять в свой герб; можно было склонить того или другого польского магната похлопотать перед сеймом о внесении в сеймовую конституцию и выдаче диплома на шляхетство под предлогом якобы утраты документов во время смут; но можно было также и обойти все эти формальности. На этот случай были под рукой евреи, которые охотно брались за фабрикацию необходимых документов» (47. С. 162).

Замечу, что в первой половине XIX в. в западных областях России было обнаружено несколько еврейских контор, наладивших массовое производство документов, подтверждавших дворянское происхождение, причем качество этих документов было превосходным.

Естественно, что этим «благородным панам» позарез нужны были война и смута. Повстанцы отбирали у польского населения под «квитанцию» лошадей, подводы, одежду и продовольствие. Деньги приобретались сбором податей за два года вперед, вымогательством у состоятельных лиц, грабежом касс и другими подобными способами. Сначала повстанцы набрали 400 тыс. злотых (1 злот =15 коп.), потом в июне 1863 г. в Варшаве из главной кассы Царства было похищено три миллиона рублей и в других местах еще около миллиона.

Повстанцы не ставили своей целью провести какие-либо демократические или экономические реформы. Главным их лозунгом была полная независимость Польши в границах 1772 г. «от можа до можа», т. е. от Балтийского до Черного моря, с включением в ее состав территорий, населенных русскими или немцами. Диссиденты, т. е. православные и протестанты, должны были кормить оголодавшую шляхту. Любопытно, что ряд польских магнатов «умеренных взглядов» предлагали русским сановникам компромиссное предложение — Польша останется в составе Российской империи под властью царя, но ее административные границы следует расширить до территориальных границ Речи Посполитой образца 1772 г., т. е. попросту панам нужны хлопы, и бог с ними, с «тиранией» и самодержавием.

Объективно говоря, в ходе восстания 1863 г. в роли революционеров выступили не паны и ксендзы, а Александр II и его сановники. Так, 1 марта 1863 г. Александр II объявил указ Сенату, которым в губерниях Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской и в четырех уездах губернии Витебской прекращались обязательные отношения крестьян к землевладельцам и начинался немедленный выкуп их угодий при содействии правительства. Вскоре это распространилось и на другие уезды Витебской губернии, а также на губернии Могилевскую, Киевскую, Волынскую и Подольскую. Таким образом, царь резко ускорил ход реформ в губерниях, охваченных восстанием.

Подавляющее большинство польских крестьян оставались в стороне от восстания, а многие помогали русским войскам. В отчетах об уничтожении польских отрядов в Люблинской и Гродненской губерниях говорится: «Местное население (малороссы) приняли самое деятельное участие в истреблении шаек».

По официальным русским данным к 1 мая 1864 г. восстание было окончательно подавлено. В ходе боев русские войска потеряли около 4500 человек, из них собственно в Польше 3343 человека (826 убиты, 2169 ранены, 348 пропали без вести). Потери польских повстанцев русские генералы оценивали в 30 тыс. человек. Сотни поляков были приговорены военно-полевым судом к смерти, тысячи — сосланы в отдаленные губернии Российской империи. Среди последних был и мой прадед дворянин Сильвестр Антонович Домброва, сосланный на Кавказ.

Действия царских властей современные интеллигенты могут считать жестокими. Но Александр II не менее жестоко обращался и с русскими нигилистами. А сравнение его политики с карательными действиями британских властей в ходе подавления восстания сипаев в 1857 г. в Индии делает Александра II чуть ли не либералом.

А мог ли Александр II действовать иначе? Ведь повстанцам не нужны были какие-либо реформы, с ними нельзя было пойти на компромисс, даже предоставить независимость на территориях в пределах Царства Польского. Панам нужно было или все, или ничего! Создание же Польши в границах 1772 г. было бы катастрофой для России.

Стоит заметить, что поляки еще в XVII в. поняли, что драться с москалями один на один — себе дороже. Поэтому при Петре I они надеялись на Карла XII, при Екатерине — на Людовика XV, а потом — на Людовика XVI, а также на турецких султанов и крымских ханов. При Александре I они понадеялись на Наполеона. Увы, история ничему не научила панов, в 1920 г. они надеялись на Францию, в 1939 г. — на Францию, Англию и Лигу наций, а теперь надеются на США и НАТО.

Надо ли говорить, что и в 1863 г. паны делали ставку на военную интервенцию Европы. Увы, они не учли, что европейские державы, как и во времена Екатерины II, интересовались Польшей только тогда, когда этого требовали их национальные интересы.

Первой однозначную позицию в польском вопросе заняла Пруссия. В ее составе исконно польских земель было куда больше, чем в Российской империи, а целью повстанцев было присоединение и этих земель к Великой Польше в границах 1772 г. Отдавать их Пруссия, естественно, не собиралась. Мало того, немцы ни до 1863 г., ни после не собирались давать полякам какую-то автономию, пусть даже культурную. Считалось, что поляки — обычные подданные прусского короля, и принимались все меры к их добровольно-принудительной германизации. Таким образом, поляки в России имели куда больше прав и привилегий, чем в Пруссии.