Россия на Средиземном море - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 62

Командование союзным флотом договорилось начать решительную борьбу с греческими пиратами.

10 октября 1827 г. в Наваринскую бухту вошла греческая шхуна, на которой союзным адмиралам доставили поздравление временного правительства с одержанной победой и благодарственный адрес. В ответ адмирал де Риньи составил Декларацию, подписанную русским и британским адмиралами 12 (24) октября 1827 г. В Декларации говорилось: «Тогда как союзники проливают кровь храбрых воинов своих, истребляя и поражая магометян, тогда греческие суда, вместо того чтобы стремиться на помощь к местам, угрожаемым опасностью, они как совершенные разбойники расселись в отдаленных водах, чтобы брать и грабить суда, принадлежащие нейтральным нациям». Командующие эскадрами осудили «законодательный греческий комитет», с чьими патентами «греческие корсары продолжают производить грабежи», а призовая комиссия – «единственное судилище, установленное греческим правительством, старается придать грабежам сим законный вид». Адмиралы объявили, что комиссия эта не имеет права «судить без их согласия ни одного купеческого судна» и запретили крейсерские действия греческого флота далее фактического района его военных действий против турок и египтян, то есть «от Воло до Лепанта, включая Саломину, Егину, Гидру (Идру) и Специю». А все военные суда греков, пересекшие эту линию, будут преследоваться. В случае же явного нарушения данной Декларации греческий флот буден уничтожен «подобно турецко-египетскому».

Также Декларацией запрещалось «распространять восстание» на «турецкой» территории, то есть в Албании и на острове Хиос.

Командование греческого флота признало требования Декларации справедливыми, и уже 17—23 октября адмирал Кохрейн подписал прокламацию, в которой говорилось, что все суда, «какого бы они роду ни были… если они не будут внесены в реестр и занумерованы», пойманные в море с оружием и «без письменного вида», объявлялись пиратскими. С командами этих судов разрешалось поступать по законам международного права, в том числе и вешать, «если найдутся виновными». А торговым судам водоизмещением менее 100 тонн вообще запрещалось иметь какое-либо оружие.

Борьба с греческими корсарами имела смысл только для Англии и Франции. Во-первых, серьезно страдали купеческие суда под их флагами, а во-вторых, правительства этих стран не желали полного поражения Турции.

А вот России воевать с корсарами не было никакого резона. Русских купеческих судов в начале 1828 г. в Восточном Средиземноморье не было, не считая греческих под русским флагом. Разгром же Турции был в интересах России.

Царь тянул с разрывом с Османской империей из-за войны с Персией. Но 10 февраля 1828 г. Персия была вынуждена подписать Туркманчайский трактат о мире. Теперь у России были развязаны руки, и 14 апреля 1828 г. Николай I опубликовал манифест о войне с Турцией.

И Гейден, и командиры русских кораблей знали, что полномасштабная война с турками неминуема, но все-таки приняли участие в борьбе с греческими корсарами. Так, фрегат «Нестор» в феврале 1828 г. попытался захватить базу корсаров в районе порта Миндра (Мандра). Фрегат встал у выхода из залива. По приказу его командира капитан-лейтенанта И.С. Сытина были спущены шлюпки с десантом, которые отправились в глубь залива. Там были обнаружены два корсарских судна. Одномачтовый бот с одной пушкой и 40 человеками команды сдался сразу, а команда шестипушечной двухмачтовой шхуны решила драться. Греки посадили шхуну на мель, а сами укрылись на берегу в развалинах монастыря. Командир десанта лейтенант И.Л. Тимашев стал высаживать десантников на бере г. Одна из шлюпок села на мель, и греки тут же открыли по ней ружейный огонь. Тогда Тимашев повел десантников в атаку, в результате которой греки были вытеснены из развалин и прижаты к морю. Русские матросы, мстя за троих своих тяжело раненных товарищей, почти всех корсаров перекололи штыками, а пытавшихся спастись вплавь перестреляли. Из 60 корсаров только десять остались живы и были взяты русскими в плен.

А в это время фрегат «Нестор» обстреливал из пушек корсарский бот со 150 греками на борту под командой «капитана» Грезиоти. Бот пытался проскочить к берегу и помочь засевшим в развалинах грекам, но огонь «Нестора» вынудил его сдаться.

Первые два судна русские моряки сожгли, а десятерых пленных, захваченных на берегу, заковали в кандалы и оставили на фрегате. Бот же был разоружен и под конвоем приведен в Эгину, где вместе с пленными сдан правительству.

А операция эта закончилась очень интересно. Президент Каподистрия вынес капитану Сытину официальную благодарность «от лица Греции за истребление судов, наносящих бесчестие греческому флоту». Однако из десяти пленных повешены были только двое. Капитана же Грезиоти вообще отпустили на свободу, чтобы «при первой надобности… вооружить и отослать на свой счет 200 человек в армию» [112] .

Как видим, низкопоклонство русских офицеров перед англичанами и французами переходило все границы. Убивать греков, воевавших против общего врага, считалось достойным делом, и даже тот же Тимашев рассчитывал на награды. А между тем на Черном море десятки турецких и британских судов ежегодно доставляли на Кавказ сотни тонн оружия и боеприпасов для разбойничьих племен горцев. Вот бы кого перевешать на реях! Но увы, там почти все суда отпускали с миром, да еще снабжали водой и провиантом.

5 апреля 1828 г. эскадра Гейдена покинула Мальту и отправилась к берегам Греции. Оставаться в главной базе англичан на Средиземном море после начала войны с Турцией было нежелательно и даже опасно.

В ночь на 21 апреля в районе Наварина с фрегата «Нестор» и брига «Усердие» при свете полной луны увидели неизвестное трехмачтовое судно. Русские корабли приблизились к незнакомцу, и «Кастор» дал предупредительный выстрел. На судне спустили паруса и объявили, что это турецкий 20-пушечный египетский корвет «Шарк Йилдызы» («Восточная Звезда»). На рассвете командир корвета вместе с переводчиком прибыл на «Нестор» и доложил, что судно идет в Александрию, на борту 400 инвалидов египетской армии, больные и старики, отпущенные на родину, а также 240 человек команды.

Однако осмотр судна русской призовой командой показал, что среди пассажиров оказались и греки, насильно увозимые в Египет, – четыре мальчика и три женщины. Это одно давало русским право захватить судно. Мало того, командир корвета уже знал о начале войны с Россией.

29—30 апреля большая часть турок была высажена на берег в районе Корона, а сам корвет 4 мая приведен к острову Порос, где стояла эскадра Гейдена. На Паросе корвет перевооружили четырьмя 12-фунтовыми пушками и шестнадцатью 18-фунтовыми карронадами, и он под названием «Наварин» вошел в состав русского флота. Первым командиром корвета стал капитан-лейтенант Павел Степанович Нахимов.

Гейден уже на Мальте начал подыскивать новую базу для русской эскадры. Поначалу он выбрал остров Парос, где, как мы помним, еще Орлов «учинил русскую губернию». Контр-адмирал лично осмотрел Парос и обсудил вопрос с греческим президентом Каподистрией. В итоге вместо Пароса был выбран остров Порос (Поро).