Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 70

Верфи в Петербурге и Николаеве строили броненосцы, а затем и дредноуты, не уступавшие по водоизмещению их британским и германским аналогам.

Тем не менее нет оснований проливать слезы по поводу России, которую мы потеряли. Вот пример. Обуховский или Металлический заводы изготовили десятки 305-мм башенных установок для наших кораблей. Но электрические приводы к ним заказывали во Франции или Германии; муфты Дженни, то есть устройства для плавной наводки орудия, – в США; шары, на которых вращалась артустановка, – в Швеции, Германии и т. д.; дальномеры и другие приборы управления стрельбой – в Англии, Франции и Германии.

Главная же беда была в полнейшей некомпетентности наших адмиралов. Обуховский завод с 1895 г. изготавливал лучшую в мире 305/45-мм пушку, которая могла стрелять старым снарядом недальнобойной формы на 25 км. Но наши адмиралы на учениях предпочитали стрелять на дистанцию 4 км. Мало того, по их указанию угол возвышения орудий был ограничен 15 %. И потребовалась революция, чтобы большевики задрали стволы пушек под 45 % и получили дальность те же 25 км, а введя обтекаемый снаряд (образца 1928 г.) – все 30 км.

Обуховский завод еще в конце XIX в. освоил выпуск 37-мм и 47-мм автоматических пушек Максима. И вот Военное и Морское ведомства отказались от них из-за слишком большой скорострельности. Вспомнили об автоматических пушках лишь в 1914 г.

В системе управления обороной империи были лица, даже по закону не подчиненные Военному ведомству и Морскому министерству (или управлению министерствами). Это были генерал-фельдцейхмейстер и генерал-адмирал. Они не подчинялись непосредственно министрам, но и министры не подчинялись им. К примеру, права генерал-адмирала определялись положениями от 1855, 1860, 1867, 1885 гг. и т. д. То положения генерал-адмирала разграничивались с управлением Морским министерством, то управление Морского министерства подчинялось генерал-адмиралу. Где находилась линия разграничения их полномочий – никто толком не знал. Очевидно лишь одно: генерал-адмирал и генерал-фельдцейхмейстер – две самые хлебные должности в империи, через них проходили все заказы для армии и флота от пушек и броненосцев до седел и кортиков.

Нетрудно догадаться, кто занимал эти должности. При Екатерине Великой генерал-адмиралом был наследник цесаревич Павел. Хотя, надо честно сказать, наломать дров на сем поприще ему мешала сама мать вначале с Потемкиным, а потом с Платоном Зубовым. Дальше должность генерал-адмирала занимали царские братья. В наследство от отца Николаю II достался генерал-адмирал родной дядя Алексей Александрович (1850–1908 гг.).

Генерал-фельдцейхмейстерами в галантном XVIII в. были фавориты императриц и их братья – П. Шувалов, Г. Орлов и П. Зубов.

В первой четверти XIX в. хлебная должность генерал-фельдцейхмейстера уже не уходит из дома Романовых. В 1852 г. Николай I назначает генерал-фельдцейхмейстером своего двадцатилетнего сына Михаила. В 1862 г. великий князь Михаил Николаевич назначается наместником царя на Кавказе. В этой должности он находится до 1881 г. и ухитряется руководить русской артиллерией из Тифлиса (и это при отсутствии железнодорожного сообщения между Тифлисом и Петербургом). Но, вернувшись в 1881 г. в столицу, Михаил Николаевич там долго не засиживается, а большую часть времени проводит во Франции на Лазурном берегу. С 1903 г. и до самой своей смерти в 1909 г. он безвылазно живет в Каннах, по-прежнему исполняя роль генерал-фельдцейхмейстера.

С началом царствования Николая II артиллерийские дела постепенно прибирает к рукам сын великого князя Михаила Николаевича Сергей. Николай II производит его в генерал-инспекторы артиллерии, но фактически его полномочия оказались больше, чем у генерал-фельдцейхмейстера.

Роли великих князей Алексея Александровича и Сергея Михайловича в русской истории настолько схожи, что у неискушенного читателя легко может возникнуть мысль о тенденциозности автора. В самом деле, и Алексей, и Сергей очень мало смыслили в военном деле, особенно в материальной части. Тот же Алексей особенно и не стеснялся своей безграмотности. При докладе начальника морской академии А. Епанича об отчислении ряда офицеров Алексей заявил: «Неужели из-за того, что эти офицеры не имеют установленных баллов, их надо отчислить из академии? Вот я никаких этих девиаций, навигаций и прочих не знаю, а я генерал-адмирал». Оба давали отчет о своих делах только царю. Любую критику их деятельности со стороны подчиненных в печати или даже в частных разговорах можно было подвести под статью об оскорблении императорской фамилии.

За время нахождения в должности как Алексей, так и Сергей большую часть времени провели… во Франции. Оба великих князя были крайне любвеобильны, и о них ходили одинаковые анекдоты, распространяемые не эсерами и большевиками, а их августейшими родственниками и придворными. «Жизнь Алексея занимали верткие дамы и неповоротливые броненосцы» и «Мы имеем прекрасный балет и отвратительную артиллерию». Последняя фраза относилась к Сергею, который кроме сухопутной артиллерии руководил Театральным обществом и Императорским русским балетом. Благодаря Алексею и Сергею балерины стали бедствием русской армии и флота.

Вдоволь порезвившись в молодые годы, оба ловеласа стали верными любовниками и завели себе по балеринке: Алексей – француженку Элизу Балетту, а Сергей – польку Матильду Кшесинскую. Собственно, ничего экстраординарного в этом не были, так как Императорский балет давно стал коллективным гаремом семейства Романовых. Большинство связей с балеринами было случайными, но некоторые великие князья заводили от балерин большие «внебрачные» семьи: Константин Николаевич с балериной Анной Кузнецовой, Николай Николаевич (старший) с балериной Екатериной Числовой и т. п. Без всякого сомнения, для современных историков Балетта и Кшесинская затерялись бы в веселой компании кузнецовых и числовых, если бы не непомерная жадность этих «штучек». А что тут, собственно, такого, спросит неискушенный читатель, великие князья были богатейшими людьми России, и почему они не могли позволить себе достойно содержать «штучки»?

Увы, в конце XIX в. семейство Романовых отличалось патологической скупостью. Это вам не женское правление XVIII в. Александр III неоднократно приказывал «из экономии» перелицовывать себе форменные штаны. Николай II после многомесячного знакомства с Распутиным впервые дал ему 20 (двадцать!) рублей. Старец презрительно отказался и больше ни копейки не получил от царской четы.

Нетрудно догадаться, что источником благосостояния Кшесинской и Балетты был огромный военный бюджет России. И полбеды, если бы оба великих князя просто воровали из ассигнований на оборону. Беда была в том, что выбор образцов военной техники, заказ ее, строительство портов, крепостей, железных дорог и т. п. определялись не потребностями обороны страны, а степенью выгодности того или иного заказа для пары ловеласов и их «штучек».

Великий князь Сергей Михайлович и его метресса Кшесинская вместе с руководством завода Шнейдер во Франции и Путиловского завода в России организовали преступное сообщество. Формально продолжали устраиваться конкурсы на выбор вооружений среди иностранных и русских заводов, но заказы неизменно отдавали фирме Шнейдер, хотя ее изделия всегда (!) были хуже орудий Круппа.