Великий антракт - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 90

Страница

С началом перестройки журналисты – любители сенсаций начали писать о фашистских базах на Кольском полуострове и в Арктике, которые-де им в 1939–1940 гг. предоставил Сталин. И оттуда-де злодеи-немцы действовали против англичан. Это 100-процентная липа!

В середине октября 1939 г. между Германией и Советским Союзом велись переговоры о предоставлении Германии концессии в заливе Западная Лица, но, за исключением осмотра акватории залива, никаких конкретных действий по созданию базы не проводилось.

Более основательным поводом для вторжения в Норвегию союзных войск стала советско-финляндская война. Еще весной 1938 г. Сталин предпринимает попытки уладить миром все спорные вопросы с Финляндией. Причем действует он очень тонко и осторожно. Поначалу решено было не использовать официальные дипломатические каналы, а установить прямой канал связи: Сталин – Б.А. Рыбкин (резидент нашей разведки в Хельсинки) – финские министры. В целях конспирации операция была закодирована как «Дело 7 апреля». Кстати, в этот день состоялась первая беседа Рыбкина со Сталиным.

14 апреля 1938 г. заведующий Хельсинкским отделением «Интуриста» Б.Н. Ярцев посетил квартиру министра иностранных дел Финляндии Рудольфа Холсти. После продолжительной беседы с министром Ярцев немедленно вылетел в Москву. Но среди прибывших в Москву пассажиров руководителя «Интуриста» не оказалось, а резидента НКВД Рыбкина ждал черный лимузин. Через час Рыбкин уже беседовал со Сталиным. В тот же день произошла конфиденциальная беседа Холсти с премьер-министром Финляндии Каяндером.

Из Москвы Ярцев-Рыбкин вернулся в Хельсинки через Стокгольм, где имел доверительную беседу с министром иностранных дел Швеции Р. Сандлером, проявившим большой интерес к вопросам безопасности Аландских островов, а также еще с рядом нужных лиц.

11 июня 1938 г. по инициативе финнов состоялась встреча Ярцева с премьером Каяндером. С 30 июня в переговорах с Ярцевым принимал участие и заместитель министра иностранных дел Таннер.

Таким образом, финское руководство имело возможность спокойно и конфиденциально подготовить соглашение с СССР и выйти с готовым и согласованным соглашением к парламенту и народу. Но увы, финское руководство тянуло время. Тогда советское правительство решило перейти к официальным переговорам. В конце октября 1938 г. Ярцев-Рыбкин был отозван. В декабре начался дипломатический зондаж в ходе переговоров А.И. Микояна с финской торговой делегацией в Москве.

Дальнейшие переговоры начались в Москве 5 марта 1939 г. С советской стороны в них принимали участие нарком иностранных дел М.М. Литвинов, с финской – посланник Ирье Коскинен. Обмен мнениями протекал вяло и нерегулярно.

С началом Второй мировой войны советская сторона усилила дипломатическую активность. 5 октября 1939 г. Молотов пригласил в Москву на переговоры финского министра иностранных дел Э. Эркко «для обсуждения актуальных вопросов советско-финских отношений». 9 октября вместо ответа советскому правительству Финляндия начала переброску войск к советско-финской границе. Страну охватил националистический бум, раздавались открытые призывы к войне с СССР.

11 октября закончилась мобилизация армейских возрастов до 33-летнего возраста (то есть 15 возрастов!). 12 октября в Москву наконец прибыла финская делегация на переговоры, но вместо министра иностранных дел ее возглавил посол Финляндии в Швеции Ю.К. Паасикиви.

13 октября 1939 г. на переговорах в Кремле советская делегация предложила заключить пакт о взаимопомощи между Финляндией и СССР. Финская делегация категорически отвергла это предложение. 14 октября советская делегация предложила поменять финскую территорию на Карельском перешейке площадью 2761 кв. км на советскую Карелию площадью 5529 кв. км (то есть вдвое большую!). Финны опять отказались. С 23 октября по 9 ноября советская сторона сделала еще несколько предложений о продаже, аренде или обмене спорных территорий. На все это последовал отказ финской стороны. Военный министр Финляндии Ю. Ниукканен открыто заявил, что «война нам выгоднее, нежели удовлетворение требований России».

25 октября министерство иностранных дел Финляндии объявило, что территориальные воды Финляндии от меридиана 29° (маяк Сейвястэ-Стирсудден) на запад до меридиана 21°20ў (маяк Утэ) минированы, за исключением фарватера, ведущего в Ленинград.

По советской версии, 26 ноября 1939 г. в 15 ч. 45 мин. финская артиллерия в районе Майнилы выпустила семь снарядов по позициям 68-го стрелкового полка на советской территории. Убиты три красноармейца и один младший командир.

В тот же день наркомат иностранных дел СССР обратился с нотой протеста к правительству Финляндии и потребовал отвода финских войск от границы на 20–25 км.

Финское правительство отрицало факт обстрела советской территории и предложило, чтобы не только финские, но и советские войска были отведены на 25 км от границы. Это формально равноправное требование было издевательством, ведь тогда советские войска пришлось бы вывести из Ленинграда.

29 ноября 1939 г. посланнику Финляндии в Москве была вручена нота о разрыве дипломатических отношений СССР с Финляндией.

30 ноября в 8 ч. войска Ленинградского фронта получили приказ перейти границу с Финляндией. В тот же день президент Финляндии К. Каллио объявил войну СССР.

Во времена перестройки любители сенсаций выдвинули несколько версий майнильского инцидента. По одной из них, обстрел 68-го полка произвело какое-то «секретное» подразделение НКВД. По другой версии, вообще никакой стрельбы не было, и в 68-м полку 26 ноября не было ни убитых, ни раненых. Есть и другие версии. Но увы, никаких документальных подтверждений ни одна из версий не имеет.

По мнению же автора, инцидент в Майниле еще ждет своих исследователей. Это очень интересная проблема для… узких военных специалистов. Но для политиков и народов России и Финляндии инцидент не имеет ровно никакого значения. Какая, скажите, разница – это провокация финской военщины или НКВД? К примеру, у Петра Великого для начала Северной войны был более чем анекдотичный повод [146] , но никому из «демократов» не приходит в голову назвать его агрессором. Как в 1700 г., так и в 1939 г. были нарушены жизненные интересы России, и ей пришлось силой вернуть то, что было силой у нее отнято во время смут 1608–1617 и 1917–1922 гг.

Отметим еще один небольшой нюанс. Советская пропаганда в 1939–1940 гг. говорила о войне не с финнами, а с белофиннами. Нам из XXI века термин «белофинн» кажется выдумкой советской пропаганды. Уже полвека подавляющее число жителей Финляндии поддерживает правительство. Но в 1939 г. Сталин мыслил еще категориями 1917–1922 гг., когда были красные и белые финны. И в 1939 г. в Финляндии было много сторонников социализма, да и просто нормальных людей, которым до такой-то матери было до советской Карелии и до базы на полуострове Ханко. Другой вопрос, что большинство таких граждан помалкивало, а наиболее разговорчивых отправляли на перевоспитание за колючую проволоку финских концлагерей.

Страница