Великая контрибуция. Что СССР получил после войны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 39

Следует заметить, что немцы называли свои колесногусеничные тягачи 1-, 3-, 5-, 8-, 12- и 18-тонными, имея в виду не их грузоподъемность в тоннах, а условный груз, который они могли буксировать по пересеченной местности в условиях средней проходимости.

Однотонный полугусеничный тягач Sd.Kfz. 10 предназначался для буксировки противотанковых пушек калибр 3,7 см, 5 см и 7,5 см. На его базе был создан легкий БТР. Мощность двигателя Sd.Kfz.10 составляла 90—115 л. с. Скорость по шоссе — до 65 км/ч.

Легковой автомобиль-тягач с силой тяги 3 тонны Sd.Kfz. 11 предназначался для буксировки 10,5-см легких полевых гаубиц и 15-см реактивных минометов. На его базе был создан средний БТР. Мощность двигателя 90—100 л. с. Скорость хода 50–70 км/ч.

Средний тягач Sd.Kfz.6 в 5 тонн буксировал 10,5-см легкую гаубицу, 15-см тяжелую гаубицу, 10,5-см пушку и 8,8-см зенитную пушку. Мощность двигателя 90—115 л. с. Скорость по шоссе 50–70 км/ч.

Средний тягач Sd.Kfz.7 в 8 тонн буксировал 15-см тяжелую гаубицу, 10,5-см пушку и 8,8-см зенитную пушку. Мощность двигателя 115–140 л. с. Максимальная скорость хода по шоссе 50–70 км/ч.

Тяжелый тягач Sd.Kfz. 8 в 12 тонн буксировал зенитные орудия калибр 8,8 см и 10,5 см, а также 21-см мортиры обр. 18. Мощность двигателя 150–185 л. с. Скорость хода по шоссе 50–70 км/ч.

И, наконец, тяжелый тягач Sd.Kfe.9 в 18 тонн мог буксировать все типы танков, все тяжелые артсистемы большой и особой мощности, а также 12,8-см зенитные орудия. Естественно, что орудия особой мощности перевозились в разобранном виде. Соответственно, для перевозки одной 21-см пушки К.39 требовалось три тягача Sd.Kfz.9, а для 24-см пушки КЗ — пять тягачей. Для 35,5-см мортиры М. 1 — семь тягачей. Мощность его двигателя составляла 230–250 л. с. Скорость хода 50–70 км/ч.

Кроме полугусеничных тягачей для возки артиллерии в вермахте использовались и чисто гусеничные машины. Особую известность среди них получил трактор RSO фирмы «Штайр».

Любопытно, что в 1946–1948 гг. на московском автозаводе им. Сталина по инициативе главного конструктора Б.М. Фиттермана было изготовлено и испытано не менее двух вариантов полугусеничного тягача ЗИС-153. В нем сочетались элементы грузового автомобиля ЗИС-151 с гусеничным шасси тягача Sd.Kfz.ll.

В процессе доводки ЗИС-153 в 1949 г. был установлен передний ведущий мост, а поздний вариант 1951–1952 тт. имел укороченную танковую ходовую часть с традиционным расположением четырех двойных обрезиненных катков. В 1953 г. на нем был собран опытный полугусеничный бронетранспортер с двигателем мощностью 180 л. с. и 16-местным корпусом с толщиной лобовой брони 13 мм и 7,62-мм пулеметом, весивший 10 т.

Надо ли говорить, что наибольшей популярностью у наших генералов, партноменклатуры и «придворных» деятелей искусств пользовались германские легковые автомобили.

Процитирую воспоминания Николая Молокова, личного шофера генерал-майора И.П. Рослого: «В то время я служил в Ростоке. Вот там-то впервые и увидел темно-синий кабриолет “Майбах”, принадлежащий Герою Советского Союза, командиру 9-го гвардейского корпуса генерал-лейтенанту Рослому. Ходили слухи, что машину он получил в подарок за штурм рейхсканцелярии от командующего 5-й ударной армии генерал-полковника Берзарина, ставшего потом первым комендантом Берлина…

У генерала Рослого были и другие машины. Служебный “Виллис”. И личная “Татра”. Очень обтекаемая и необычная машина — с большим “плавником” на крыше, воздушным охлаждением и приводом на задние колеса. На ней командира корпуса возил старшина Михаил Ночка. Он-то и подсказал генералу: “Берите на “Майбах” Молокова. Ему служить еще долго. Да и парень он толковый”.

Так я стал водителем личного кабриолета Рослого. Шел 1947 год…

— Это чудо, а не машина, — восторженно рассказывает Николай Молоков. — Огромная, весом больше двух тонн. Четыре двери, мягкий складной верх. Салон отделан ярко-красной натуральной кожей. На панели приборов я впервые в жизни увидел такой прибор, как тахометр. Строго по центру стояли электрические часы. И, наконец, радиоприемник ‘Телефункен”. Что удивительно, на “Майбахе” радиоантенна напрочь отсутствовала.

Я подозреваю, что она была “замаскирована” и проходила где-то внутри складной крыши.

А подвески! И задние и передние — независимые. О такой конструкции мы никогда раньше и не слыхивали. Двигатель… Шесть цилиндров. На каждые 3 цилиндра — отдельный карбюратор. 140 лошадиных сил.

Мы, армейские водители, частенько сравнивали различные трофейные машины. Самым-самым из самых-самых оказался немецкий черный пульман-лимузин коменданта Берлина генерала Берзарина. Из-под капота 8-цилиндрового мотора выходили большие хромированные трубы. Мощность —170 лошадиных сил. Настоящий монстр! Мой “Майбах” против этой махины — все равно, что игрушка…

Генерал-полковник Берзарин слыл знатоком всякой экзотической автомототехники. Он собрал немало трофейных машин и мотоциклов. А ездить на мотоциклах он обожал страшно. Кстати, эта слабость и сыграла трагическую роль в его судьбе. 16 июня 1945 года Берзарин вместе со своим ординарцем разбился на мотоцикле, налетев на “Студебеккер”.

Вскоре генерала Рослого перевели в Москву. Старшина Ночка демобилизовался. “Татра” генерала осталась где-то в Германии. Сам Рослый уехал пассажирским поездом в столицу. “Майбах” погрузили на железнодорожную платформу и отправили вслед за генералом…

Мы ехали по шоссе Москва — Симферополь. Тихо урчал двигатель. Я включил второй “диапазон” и нажал на газ. Мотор встрепенулся. Стрелка спидометра перевалила за цифру “80”. Дорога была пустынной. Лишь изредка навстречу попадались полуторки. За нами пристроился черный “ЗИС”. Он быстро нагнал нас, радиаторы поравнялись. Задние окна лимузина — плотно зашторены. За рулем — военный в наглухо застегнутом френче. Такие носили офицеры НКВД. Шофер небрежно глянул на нас. Затем презрительно скользнул взглядом по “Майбаху”. Тут же отвернулся. Черный “ЗИС” ушел вперед.

Генерал Рослый многозначительно посмотрел на меня. Мол, ничего себе. Что он себе позволяет!

Я надавил на педаль газа сильнее. Скорость — 100! Мы догоняли черный “ЗИС”. Еще немного… и теперь обе машины неслись ноздря в ноздрю по длинному прямому шоссе. Человек-френч мертвой хваткой вцепился в руль и с такой силой нажал на педаль газа, что выхлопная труба “энкавэдэшного” лимузина заверещала, точно стая жаворонков.

“ЗИС” снова стал обгонять нас.

Я передвинул рычажки-монетки в крайнее положение. Тахометр показывал 4000 оборотов в минуту. Мы шли на максимуме. На скорости 130 мы настигли и обошли “ЗИС”. Нам вслед неистово ревел клаксон. В ответ я врубил на полную катушку сирену — она досталась нам в наследство от прежних хозяев машины — обитателей рейхсканцелярии. Вскоре силуэт “ЗИСа” растаял где-то позади.

Пейзаж бешено мелькал за окошком. Ветер свистел. Машина летела плавно, без вибраций и тряски. Когда мы набрали 160, я понял, что, наверное, это и есть предел…

Генерал одобрительно посмотрел на меня и приказал сбросить газ…