Англия. Ни войны, ни мира - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 69

Второй же задачей русской дипломатии была жесткая политика в отношении с Англией, вплоть до разрыва дипломатических отношений и начала войны. Но такая позиция не исключала и компенсации Англии, например, передачу ей Кипра и Египта, которые ею также были захвачены в конце концов.

В начале 1876 г. князь Горчаков предложил главам правительств Австрии и Германии графу Андраши и князю Бисмарку обсудить сложившуюся на Балканах ситуацию при встрече трех министров, приурочив ее к предстоявшему визиту царя в немецкую столицу. Предложение Горчакова было принято.

29 апреля (10 мая) 1876 г. император Александр II прибыл в Берлин и провел там три дня. Все эти дни происходили непрерывные консультации между Горчаковым, Андраши и Бисмарком.

1 мая (12 мая) 1876 г. был опубликован знаменитый меморандум трех императоров — Александра II, Франца-Иосифа I и Вильгельма I. Суть меморандума формально заключалась в сохранении целостности Османской империи при «облегчении участи христиан». Однако там содержался пункт, серьезно ограничивавший власть султана на славянских землях. Так, в пункте 3 говорилось: «для устранения всяких столкновений турецкие войска будут сосредоточены в нескольких определенных пунктах, по крайней мере, до тех пор, пока умы не успокоятся». Пункт 4 гласил: «Христиане сохранят оружие, также как и мусульмане». Пункт 5: «Консулы или делегаты держав будут наблюдать за введением реформ вообще...» {110}

Разумеется, меморандум в лучшем случае закреплял нестабильную ситуацию на Балканах.

Правительства Франции и Италии незамедлительно ответили, что они согласны с программой трех императоров. Но Англия в лице кабинета Дизраэли высказалась против нового вмешательства в пользу балканских славян. Англия, подобно Австро-Венгрии, не желала допустить ни их освобождения, ни усиления русского влияния на Балканах. Руководители британской внешней политики считали Балканы плацдармом, откуда Россия могла угрожать турецкой столице, а, следовательно, выступать в роли соперника Англии, оспаривая у нее первенствующее влияние в Турции и на всем Востоке.

Премьер Дизраэли был очень озабочен продвижением русских в Средней Азии и желал остановить их руками турок и австрийцев, начав войну на Балканах. Либеральная оппозиция в лице Гладстона возражала, что Англия сейчас не имеет никакого интереса бороться с Россией и что для цивилизованного государства позорно оказывать поддержку столь варварскому правительству, как турецкое. Корреспондент либеральной газеты «Daily News» обрисовал картину болгарских погромов, где турецкое правительство, чтобы предупредить возмущение, дало волю башибузукам безнаказанно жечь, убивать и насиловать. Глад-стон издал свою брошюру под заглавием «Болгарские зверства», направленную против туркофильской политики британского кабинета. Оппозицией были созваны во многих больших городах митинги для выражения негодования политикой султана.

В свою очередь, Дизраэли начал играть на шовинизме британских лавочников. В лондонских кафешантанах пелись патриотические и воинственные куплеты. Сильно распространенная уличная песня «Мы не хотим войны, но, черт возьми (by jingo), если нельзя иначе...» внесла в английский политический жаргон два новых слова — «джинго» и «джингоизм» — для обозначения шовинистов и шовинизма.

Британская эскадра покинула Мальту и стала на якорь в Безикской бухте недалеко от входа в Дарданелльркий пролив.

30 мая 1876 г. в Константинополе был свергнут своими новыми министрами, а затем убит султан Абдул-Азиз, которого подозревали в намерении уступить «Европе». На престол был возведен Мурад V. Это событие совершилось в обстановке бурного подъема турецкого национализма и мусульманского фанатизма.

27 июня (8 июля) 1876 г. в Рейхштадском замке в Чехии состоялась встреча Александра II с Францем-Иосифом и Горчакова с Андраши. В результате состоявшихся там переговоров не было подписано ни формальной конвенции, ни даже протокола. Итоги достигнутого сговора были изложены обеими сторонами каждой в отдельности в двух записях. Одна была продиктована Андраши, другая — Горчаковым. Эти две записи, никем не заверенные и притом в ряде пунктов расходившиеся друг с другом, являлись единственными документами, в которых закреплены были результаты рейхштадтских переговоров. Согласно обеим записям, в Рейхштадте было условлено «в настоящий момент» придерживаться «принципа невмешательства». Если же обстановка потребует активных выступлений, решено было действовать по взаимной договоренности.

В случае успеха турок обе державы «потребуют восстановления довоенного status quo в Сербии». Что касается Боснии, Герцеговины, а также Болгарии, державы будут настаивать в Константинополе на том, чтобы они получили устройство, основанное на программе, изложенной в ноте Андраши и в Берлинском меморандуме.

В случае победы сербов «державы не окажут содействия образованию большого славянского государства». Впрочем, под давлением России Андраши все-таки согласился на территориальное приращение для Сербии и Черногории. Сербия, согласно горчаковской записи, получала «некоторые части старой Сербии и Боснии», Черногория — Герцеговину и порт на Адриатическом море. По записи Андраши, Черногория получала лишь часть Герцеговины. «Остальная часть Боснии и Герцеговины должна быть аннексирована Австро-Венгрией». По русской же записи, Австрия имела право аннексировать только «турецкую Хорватию и некоторые пограничные с ней (то есть с Австрией) части Боснии, согласно плану, который будет установлен впоследствии». О правах Австрии на Герцеговину в русской записи вообще не упоминалось. Ясно, что Рейхштадское соглашение таило в себе источник недоразумений и конфликтов: Австро-Венгрия претендовала на всю Боснию и Герцеговину, а Россия не желала соглашаться на их передачу сопернице.

Далее, по Рейхштадскому соглашению Россия получала согласие Австрии на возвращение Юго-Западной Бессарабии, отторгнутой у России в 1856 г., и на присоединение Батума.

В случае полного развала европейской Турции Болгария и Румелия должны были, по русской версии, образовать независимые княжества, по австрийской записи — автономные провинции Османской империи; по австрийской версии, такой провинцией могла стать и Албания. Русская запись не упоминала об этом. Эпир, Фессалию (по австрийской записи, также и Крит) предполагалось передать Греции. Наконец, «Константинополь мог бы стать вольным городом».

20 июня 1876 г. Сербия и Черногория, стремясь поддержать повстанцев в Боснии и Герцеговине, объявили Турции войну. Большая часть русского общества поддержала это решение. В Сербию отправилось около семи тысяч русских добровольцев. Во главе сербской армии стал герой туркестанской войны генерал Черняев. Тем не менее в Петербурге все понимали, что одним сербам и черногорцам с турками не сладить. И действительно, 17 октября 1876 г. под Дьюнишем сербская армия была наголову разбита.

3 октября в Ливадии Александр II собрал секретное совещание, на котором присутствовали цесаревич Александр, великий князь Николай Николаевич и ряд министров. На совещании наряду с продолжением дипломатических усилий с целью прекращения конфликта на Балканах было решено начать подготовку к войне с Турцией. Основной целью военных действий должен был стать Константинополь. Для движения к нему будут мобилизованы четыре корпуса, которые перейдут Дунай у Зимницы, двинутся к Адрианополю, а оттуда — к Константинополю по одной из двух линий: Систово — Шипка или Рущук — Сливно. По последней в том случае, если удастся в самом начале овладеть Рущуком. Командующими над действующими войсками назначены: на Дунае — великий князь Николай Николаевич, аза Кавказом — великий князь Михаил Николаевич. Решение вопроса — быть или не быть войне — поставлено в зависимость от исхода дипломатических переговоров.