Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений - читать онлайн книгу. Автор: Анджела Стент cтр.№ 44

В 1936 году, когда Москва установила новые территориальные границы для трех республик Закавказья, три района в составе Грузии, этнически к Грузии не относившиеся, – Абхазия, Аджария и Южная Осетия – получили статус автономий. Как и многие другие территориальные образования в составе СССР, эти автономии сохранялись, пусть и силой принуждения, но как только Советский Союз канул в Лету, исчезли и узы, связывающие эти образования. Между прочим, многие видные – и печально известные – советские руководители по национальности были грузинами, начиная со Сталина, правившего Советским Союзом целых четверть века. Его соратник и земляк Лаврентий Берия в самые мрачные годы СССР руководил НКВД, советской тайной полицией. Позже другой грузин, Эдуард Шеварднадзе, который, прежде чем стать министром иностранных дел СССР, занимал аналогичный пост в правительстве Грузинской ССР, совместно с Михаилом Горбачевым председательствовал при демонтаже советской империи. Отношения между Москвой и Тбилиси в советские времена, с одной стороны, были близкими и доверительными, а с другой – не чуждыми противоречий. Среди русских было немало тех, кто питал теплую симпатию к этой прекрасной, экзотической, очень напоминающей Средиземноморье стране, где можно было с удовольствием провести отпуск. Но были и те, кого злило объединявшее всех грузин сильное чувство национальной солидарности. После развала СССР русские особенно болезненно отреагировали на твердое желание Грузии вырваться из орбиты бывшего СССР. «Нас удручает несанкционированный политический выбор Грузии, решившей ориентировать свою политику на сближение с Западом», – жаловался один из представителей высшей российской власти {290}. Бывший американский посол сформулировал эту же мысль резче: «Отношения России и Грузии напоминают развод по-плохому» {291}. С точки зрения российского руководства президент Грузии Эдуард Шеварднадзе был фигурой очень неоднозначной. Ему приписывали решающую роль в развале СССР. В российском политическом истеблишменте многие считали Шеварднадзе предателем.

Когда Советский Союз развалился на куски, Грузия под властью нового президента Звиада Гамсахурдия погрузилась в хаос. Южная Осетия и Абхазия объявили о выходе из состава Грузии, и между ними и Тбилиси разразился военный конфликт. В ходе конфликта 230 тысяч грузин подверглись этническим чисткам в Абхазии, и по его окончании российский миротворческий контингент остался на территории как Абхазии, так и Южной Осетии. Шеварднадзе вернулся из Москвы в Тбилиси в 1992 году, и в 1995 году страна избрала его своим президентом. Государством он управлял по советским рецептам: правящая партия и исполнительная власть слились в единое целое.

С самого начала отношения с Москвой у Шеварднадзе складывались трудно. Как министр иностранных дел СССР он сыграл решающую роль в событиях, которые привели к краху ГДР; именно из-за этого офицер КГБ Владимир Путин почувствовал себя в Дрездене как в осажденной крепости. С одной стороны, возможностью так долго оставаться у власти Шеварднадзе был обязан России. С другой стороны, во времена, когда в правительстве Ельцина царили хаос и неразбериха, часть российских военных, хотя вряд ли с полного ведома Москвы, помогали абхазским и южноосетинским мятежникам, а кроме того, на самого Шеварднадзе было организовано несколько покушений. У Москвы же все больше обеспокоенности вызывала ситуация в Панкисском ущелье на границе с Грузией: оно все больше превращалось в прибежище для чеченских боевиков, а Тбилиси не мог – или не желал – что-либо предпринимать по этому поводу. Примаков обвинил Грузию, что она использует чеченских боевиков в борьбе с абхазскими и южноосетинскими сепаратистами. Правда, напряженность в этом вопросе разрядилась, когда грузинские силовики начали сотрудничать с российскими спецслужбами по выдворению чеченских боевиков из Панкиси на территорию России {292}. Но мирная передышка в отношениях с Грузией длилась недолго. Тбилиси активно противился более тесным связям с Россией, и это, как и активизация западных НПО на территории Грузии, определенно указывало, что готовится почва для новой конфронтации.

Грузия изо всех сил боролась за то, чтобы выстроить жизнеспособное государство. Требовалось обустроить беженцев из бывших грузинских территорий. Хотя Абхазия и Южная Осетия считались «замороженными конфликтами», любой из этих неразрешенных территориальных споров мог «разморозиться» и спровоцировать новый взрыв вооруженных столкновений. Между тем правительство Грузии демонстрировало целый ряд симптомов постсоветского синдрома. Поколение молодых грузинских политиков, честолюбивых и целеустремленных, преимущественно с западным образованием, все сильнее отдалялось от правительства Шеварднадзе. Накануне парламентских выборов ноября 2003 года их пути окончательно разошлись. Группы оппозиционной молодежи стали громче заявлять о себе, они выходили на демонстрации и требовали перемен.

Учитывая стратегическое положение Грузии и тесные связи, которые Вашингтон поддерживал с Шеварднадзе еще с 1980-х годов, вполне объяснимо, что в 1990-е годы Грузия была одним из крупнейших в мире получателей американской помощи на цели установления демократии и экономического развития в расчете на душу населения. В совокупности за 11 лет правления Шеварднадзе помощь США Грузии составила почти $1 млрд {293}. Вашингтон сделал солидные вложения в Грузию, как экономические, так и политические, и администрацию Буша все сильнее беспокоило недовольство, назревавшее в стране летом 2003 года по мере приближения парламентских выборов. В июле Буш попросил бывшего госсекретаря Джеймса Бейкера – человека, который с успехом отстоял сторону Буша при подведении итогов на спорных президентских выборах 2000 года, – отправиться в Грузию и попробовать примирить противоборствующие силы. У Бейкера сложились тесные взаимоотношения с Шеварднадзе еще в эпоху президентства Джорджа Буша-старшего, когда он и Шеварднадзе в ранге министров иностранных дел договаривались о мирном окончании холодной войны. Бейкер пустил в ход свою недюжинную переговорную силу и силу убеждения, чтобы повлиять на различные партии; он встречался и с Шеварднадзе, и с представителями оппозиции, предостерегая последних воздержаться от массовых уличных демонстраций {294}. Бейкер полагал, что добился согласия сторон; эти договоренности стали известны как «План Бейкера» и должны были снизить вероятность фальсификации выборов, обеспечить более широкое представительство оппозиционных партий во власти. Но после отъезда Бейкера грузинский парламент, где проправительственные силы составляли большинство, утвердил правила формирования Центральной избирательной комиссии, противоречившие положениям Плана Бейкера, и наводнил ее ставленниками Шеварднадзе.

Парламентские выборы в Грузии состоялись 2 ноября 2003 года. Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ и другие международные НПО направили наблюдателей на избирательные участки и в пункты подсчета голосов. Грузинская организация по защите гражданских прав «Кмара» (в переводе с грузинского – «хватит»), частично финансируемая Институтом «Открытое общество» Джорджа Сороса, а также другими НПО, вела параллельный подсчет голосов избирателей на основе данных экзит-полов. Центральная избирательная комиссия Грузии объявила, что Шеварднадзе получил большинство голосов. БДИПЧ заявил, что эти выборы не соответствуют международно признанным демократическим стандартам. В следующие три недели массовость и накал уличных демонстраций протеста непрерывно нарастали. Во главе протестующих стояло трио молодых политиков-реформаторов: Михаил Саакашвили, Зураб Жвания и Нино Бурджанадзе.