Достопочтенный Школяр - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ле Карре cтр.№ 61

Ко благодарил Нельсона за свою победу. По крайней мере, Джерри понял, почему тот упорно не желал отвечать на вопрос об удаче, – это было вторжение в его сокровенные чувства.

Бывает усталость, знакомая только секретным агентам, – когда вдруг чувствуешь непреодолимый соблазн проявить благородство и великодушие, но это может стать «поцелуем смерти», предвестником беды. Джерри постоял еще минуту, глядя на орхидеи, на каменного мальчика, сопоставляя это с тем, что он слышал и знал по собственному опыту. У Джерри появилось непреодолимо опасное ощущение завершенности, как будто он встретил каких-то людей, а потом вдруг обнаружил, что это – его собственная семья. У него было чувство, как будто он нашел то, к чему долго стремился.

Перед ним был человек. Он живет в таком-то доме, у него такая-то жена, у него цель в жизни и он играет по правилам, которые Джерри нетрудно понять. Человек, не имеющий определенных политических убеждений. Однако в тот момент Джерри понял его лучше, чем когда-либо понимал сам себя. Мальчик из бедной семьи чиу-чау в конце концов становится распорядителем Жокейского клуба, кавалером ордена Британской Империи, приказывает перед забегом окатить своего жеребца из шланга. Мальчик из Хакка, который вел цыганскую жизнь и которому лодка заменяла дом, устраивает своему сыну христианские похороны по баптистскому обряду и ставит на его могиле английский памятник. Капиталист, который ненавидит политику. Юрист, не достигший больших профессиональных высот, главарь организованной преступной группировки; человек, который строит больницы и управляет авиакомпанией, замешанной в торговле наркотиками. Жертвователь денег на религиозные храмы играет в крокет и разъезжает на «роллс-ройсе». Американский бар в китайском саду, и русское золото на доверительном счету. Все, что он узнал о Ко, складывалось в сложную мозаику, и некоторые ее части трудно было увязать друг с другом, но все это в тот момент нисколько не тревожило Джерри; это не казалось зловещим предзнаменованием или необъяснимым парадоксом. Скорее наоборот, он воспринимал все эти обстоятельства как детали, сплавленные самим Ко, его целенаправленными усилиями и жесткой волей в единое целое – в лице одного, хотя и очень неоднозначного человека, который чем-то довольно сильно напоминал Джерри старину Самбо. Но, пожалуй, другое ощущение было еще сильнее – казалось, что общество этого человека ему не претит. Уэстерби вернулся к выходу с ощущением спокойствия, великодушия и щедрости, как будто не Ко, а он выиграл забег. Но на дороге реальность снова привела его в чувство.

Машин было уже немного, и ему сразу удалось найти такси. Они не проехали и сотни метров, как Джерри увидел Люка: тот выписывал кренделя на кромке тротуара. Удалось уговорить его сесть в такси и высадить у входа в клуб иностранных корреспондентов. Из гостиницы «Фурэма Хотел» Уэстерби позвонил домой Кро: дал два звонка и положил трубку, потом снова набрал номер и услышал, как Кро вопрошает: «Кто вам нужен, черт побери?» Он попросил господина Сэвиджа, в ответ его послали куда подальше и сообщили, что он не туда попал; потом, выждав полчаса, давая возможность Кро добраться до другого телефона, Джерри пешком дошел до отеля «Хилтон» и снова перезвонил.

– Наш друг объявился собственной персоной, – сказал Джерри. – Был в центре всеобщего внимания из-за большого выигрыша. Когда все кончилось, очень славная белокурая дама подвезла его в спортивной машине – Джерри назвал номер машины. – Ясно, что отношения между ними дружеские. Они вели себя очень демонстративно и не по-китайски.

– Круглоглазая? Европейская женщина?

– Конечно, черт побери, круглоглазая! Где, черт возьми, ты видел…

– Господи Иисусе, – негромко выдохнул Кро и повесил трубку, прежде чем Джерри успел рассказать ему о храме маленького Нельсона.

Фойе уютного особняка Министерства иностранных дел на Карлтон Гарденс, часто используемого для проведения совещаний, постепенно заполнялось. Люди приходили по двое и по трое, но внимания друг на друга не обращали – так бывает на похоронах. На стене висело объявление: «Внимание! Воздержитесь от обсуждения не подлежащей разглашению информации». Смайли и Гиллем с довольно унылым видом настороженно пристроились прямо под ним на краешке дивана, обтянутого бархатом цвета лососины. Комната была овальная (стиль рококо в интерпретации Министерства общественных работ). На расписном потолке Вакх гонялся за нимфами, которые относились к перспективе быть пойманными намного благосклоннее Молли Микин. У стены стояли пустые пожарные ведра, двое служащих охраняли дверь, ведущую внутрь. За овальными подъемными окнами парк был залит осенним солнечным светом, шуршали сухие листья.

Сол Эндерби широкими шагами вошел в комнату, следом за ним – сотрудники Министерства иностранных дел. Гиллем знал его только по имени. Когда-то он был послом Великобритании в Индонезии, а теперь считался главным экспертом по Юго-Восточной Азии. Поговаривали, что он всецело поддерживает жесткую американскую политику. За ним шел заместитель министра, получивший эту должность по настоянию профсоюзов, и еще один человек – немного нелепо и не по обстоятельствам щегольски одетый. Он на цыпочках подошел к Смайли, в недоумении развел руками, как будто эта встреча застала его врасплох.

– Неужели это возможно? – неестественно громко прошептал он. – Неужели это он? Да, это действительно он! Джордж Смайли, во всей своей красе. Дорогой мой, да тебе удалось сбросить несколько килограммов. А кто этот милый мальчик рядом с тобой? Нет-нет, не говори мне. Я знаю. Это Питер Гиллем. Я о нем слышал. Говорят, он ничуть не испорчен неудачами.

– О нет, только не… – непроизвольно вырвалось у Смайли. – О Господи Боже мой. Родди.

– Что ты хочешь этим сказать? «О нет, только не… О Господи Боже мой, Родди»? – требовательно спросил, передразнивая его, Мартиндейл, ничуть не обескураженный, все тем же театрально громким шепотом. – Ты, наверное, хотел сказать: «О да! Да, это Родди. Я просто вне себя от радости, что снова вижу тебя, Родди!» Послушай, прежде чем соберется вся эта шушера, расскажи мне, как поживает несравненная Анна? Только мне, чтобы никто больше не слышал. Я могу устроить обед в вашу честь? Для вас двоих? Вы можете сами выбрать, кого мне пригласить. Как, согласен? Между прочим, да, я действительно являюсь членом комитета, если именно этим вопросом занят сейчас ваш крысиный умишко, молодой человек по имени Питер Гиллем. Я получил новое назначение, я – ценный специалист, и наше новое начальство от меня просто в восторге. Неудивительно – я сколько с ними возился.

Дверь, ведущая во внутренние помещения, резко открылась. Один из служащих у дверей прокричал: «Джентльмены!» – и знатоки этикета посторонились, пропуская женщин вперед. Их было двое. За ними последовали мужчины, Гиллем замыкал процессию.

В первые несколько мгновений могло показаться, что они в Цирке: специально суженный проход, в котором охранники проверили в лицо каждого входящего, потом – импровизированный временный коридор. Он вел к конструкции, напоминающей вагончик-бытовку для строителей. В этом «вагончике» не было окон, и он был подвешен и зафиксирован на стальных тросах в пустом пространстве, словно в лестничном пролете. Гиллем совсем потерял Смайли из виду. Когда он поднялся по ступенькам из древесностружечной плиты и вошел в комнату для проведения секретных совещаний (там практически невозможно было организовать подслушивание), то увидел только тени людей, ожидающих начала заседания при свете синего ночника.