Холодная война. Политики, полководцы, разведчики - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 51

За четыре года до этого, 24 июня 1956 года, на военно-воздушный парад в Тушине пригласили двадцать восемь иностранных делегаций. На приеме Хрущев обратился к начальнику штаба военно-воздушных сил США генералу Натану Твайнингу:

— Прекратите засылать нарушителей в наше воздушное пространство! Мы будем сбивать непрошеных гостей. Мы превратим ваши самолеты в летающие гробы!

1 мая 1960 года его грозное предупреждение стало реальностью. Советские радары засекли появление У-2. Хрущев требовал от военных сбить самолет:

— Позор! Страна дала вам все, а вы не в состоянии сбить один самолет.

Заместитель министра обороны и главнокомандующий войсками противовоздушной обороны страны маршал Сергей Семенович Бирюзов в сердцах бросил:

— Если бы я был ракетой, я бы сам его сбил!

Когда самолет, пилотировавшийся Пауэрсом, вошел над Свердловском в зону поражения новых зенитных ракет, все было кончено. Его подбили первой же ракетой. Она разорвалась рядом с самолетом, повредив хвостовое оперение и крылья. Пилот потерял управление. Катапультироваться он не мог, потому что разрывом ракеты его сиденье сдвинуло вперед, ноги застряли под панелью управления. Он с трудом вылез на фюзеляж и прыгнул с парашютом. И тут в самолет попала вторая ракета.

В ЦРУ не верили, что пилот попадет в руки советских чекистов живым. Летчиков снабжали таблетками с цианистым калием. Правда, в декабре 1956 года произошла трагикомическая история. Летчик, отправленный в небо Болгарии, во время полета сосал леденцы. Он клал их в карман на правом колене комбинезона. В то утро техники положили смертельные таблетки в тот же карман. Во время полета пилот положил в рот такую таблетку, но она показалась ему безвкусной, и он ее выплюнул. Он остался жив, потому что не успел перекусить тонкую стеклянную капсулу. После этой истории многие пилоты не брали смертоносные таблетки. В ЦРУ не настаивали, потому что считалось, что, если в самолет попадет зенитная ракета, пилот наверняка погибнет.

Но Гэри Пауэрс благополучно приземлился и в августе 1960 года оказался на скамье подсудимых. Процесс продолжался три дня. Пауэрс говорил, что он не враг советского народа, и просил проявить гуманность. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к десяти годам тюремного заключения.

В январе 1961 года Хрущев выступал на пленуме ЦК компартии Украины в Киеве:

— Наше международное положение хорошее, внушает уважение и страх. Я бы сказал, средней дальности ракеты мы уже прекратили производить, потому что столько их наделали, что даже излишки есть. (Аплодисменты.) Поэтому если бы противник на нас напал, то мы могли Англию, Францию, Испанию, Турцию, Италию и другие страны стереть с лица земли в два-один час. (Аплодисменты.) Что касается Америки, мы еще в долгу. Еще немного надо подтянуться. (Аплодисменты.)

Англия и Соединенные Штаты работали совместно над системой раннего предупреждения о ракетном нападении. Система обошлась в миллиард долларов, но давала Англии двенадцать минут, Америке — полчаса до того, как на них обрушатся советские ракеты. Лондон нуждался не в двенадцати минутах, а в двенадцати часах, чтобы успеть перебросить свои стратегические бомбардировщики в безопасные районы.

Долговременным ответом на необходимость в разведывательной информации стали спутники-шпионы. Первый запустили через три месяца после того, как сбили самолет Пауэрса…

Что касается сбитого американского летчика Фрэнсиса Гэри Пауэрса, то ему пришлось провести в советской тюрьме всего два года. В ночь с 21 на 22 июня 1957 года ФБР арестовало в Нью-Йорке советского нелегала Вильяма Генриховича Фишера. При аресте он назвался Рудольфом Ивановичем Абелем. Американцы считали Фишера главой советской разведывательной сети в Соединенных Штатах, укравшим атомные секреты. Его приговорили к тридцати годам тюремного заключения. Абель провел в американской тюрьме пять лет.

Все эти годы советская разведка искала возможность выручить его из беды. Организацию обмена пойманными шпионами взяла на себя восточногерманская разведка. Обменом занимался адвокат из ГДР Вольфганг Фогель. Он помог избежать отсидки ста пятидесяти разведчикам. Вольфганг Фогель, о чем в те годы мало кто знал, был доверенным лицом министра государственной безопасности ГДР.

Пока существовала ГДР, адвоката Фогеля считали на Западе героем, на самом деле он наживался на своих подопечных — приобретал за гроши их имущество и стал на этих сделках миллионером. После распада социалистической системы его признали виновным в шантаже и подделке документов и приговорили к двум годам тюремного заключения с отсрочкой исполнения. Но без таких, как он, холодная война была бы еще холоднее.

Казнь была назначена на одиннадцать часов вечера в пятницу 19 июня 1953 года. Возник спор: кого казнить первым? Сотрудники Федерального бюро расследований, которые вели это дело, предложили сначала усадить на электрический стул Этель Розенберг. Тогда ее муж Юлиус, более слабый характером, не выдержит и расскажет то, что он скрывает. Но директор ФБР Эдгар Гувер отверг это предложение: не может быть и речи, чтобы женщину, мать двоих детей, казнили, а ее мужа оставили в живых.

Президент Дуайт Эйзенхауэр сказал Гуверу, что, если Розенберги в последний момент изъявят желание дать показания, он отменит смертный приговор. Договорились так: супругов спросят по отдельности, не хотят ли они признаться. Если да, их жизнь спасена. Даже если кто-то из них уже на электрическом стуле захочет говорить, казнь отменят.

Эдгар Гувер до последнего верил, что Этель Розенберг сломается, — ни одна мать не захочет оставить детей сиротами. Но директор ФБР ошибся. Перед казнью к ней привели раввина. Он сказал ей:

— Двое твоих детей останутся сиротами, но у тебя еще есть шанс, дай показания, которые от тебя ждут!

Она ответила:

— Я невиновна и лгать не стану.

Судьба Юлиуса и Этель Розенберг решилась, когда арестованный в Англии физик-атомщик и агент советской разведки Клаус Фукс опознал на одной из фотографий Гарри Гоулда, своего связника в сорок четвертом — сорок пятом годах. Так следователи ухватились за конец длинной цепочки.

Гарри Гоулд признался, что десять лет работает на советскую разведку. Совершенно случайно агент ФБР показал ему фотографию инженера Дэвида Грингласса, который работал в Лос-Аламосской лаборатории, где создавалась ядерная бомба. Грингласса подозревали всего лишь в похищении урана. Многие тогда в Лос-Аламосе крали куски урана. Не понимая, как опасна радиация, использовали их в качестве пепельницы. Гарри Гоулд сказал, что Грингласс тоже советский агент.

А Дэвид Грингласс сообщил, что передавал секретные документы советской разведке через мужа своей сестры радиоинженера Юлиуса Розенберга, который его и завербовал. В ФБР пришли к выводу, что именно Розенберг руководит шпионской сетью. Его жену Этель арестовали только для того, чтобы давить на обожавшего ее Юлиуса.

Этель Розенберг прекрасно пела. Она могла бы стать оперной певицей. Они с мужем очень любили друг друга, объединяли их не только чувства, но и общие политические взгляды, стремление к справедливости. Они были на стороне республиканцев, когда в Испании вспыхнул мятеж и началась гражданская война. Они поддерживали Советский Союз, который сражался против гитлеровской Германии.