Холодная война. Политики, полководцы, разведчики - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 42

Для Бевина было характерно личностное отношение к делу. Он часто повторял: «Моя внешняя политика». Он возненавидел Молотова. Убедить Молотова в чем-либо оказалось невозможным. На Вячеслава Михайловича не действовали аргументы, он просто повторял привезенные из Москвы инструкции. При этом Бевин гордился пролетарским происхождением и сравнивал свои натруженные руки с руками профессионального бюрократа Молотова, который происходил отнюдь не из рабочих.

Министр иностранных дел Эрнест Бевин, как и глава лейбористского правительства Клемент Эттли, был твердым противником тайных операций. Но в то время считалось, что с их помощью можно выиграть холодную войну. Появились тайные армии, которые снабжались по воздуху и управлялись по радио. Управление специальных операций (террор и диверсии на вражеской территории) во время войны привлекло к себе множество талантливых людей — из сферы бизнеса и мира науки. Профессиональные разведчики и военные их недолюбливали.

— Для победы они ничего не сделали, — пренебрежительно говорил один из генералов. — Только романтизировали образ антисоциального ненадежного типа, который не захотел, как положено солдату, получить удар штыком в живот или сгореть заживо в танке.

В конце 1945 года остатки управления специальных операций влили в состав разведки, которая находилась в подчинении министерства иностранных дел. Все тайные операции, включая радиопропаганду, оказались под крышей МИД, хотя это весьма далекие от чистой дипломатии занятия. 10 ноября 1945 года министерство иностранных дел получило право вето: отныне все специальные операции требовали санкции дипломатов. Спецслужбам это не понравилось, потому что дипломаты могли запретить любую операцию под предлогом, что она «политически опасна»…

Но блокада Берлина, события в Чехословакии, вообще все, что доносилось из-за железного занавеса, производило на европейское общественное мнение тягостное впечатление. И уже дипломаты соглашались — в определенных масштабах тайные операции необходимы.

После победы над Германией специальные службы стали возвращаться к предвоенному состоянию, что означало сокращение штата и финансирования. Но по-настоящему крупных сокращений в спецслужбах не произошло. Слишком хорошо в Лондоне помнили, как после Первой мировой спецслужбы почти что разогнали…

Работа нашлась — в оккупированной Германии, а также в Греции, Палестине, Юго-Восточной Азии, где вспыхивали мятежи и шли настоящие партизанские войны. К 1947 году стало ясно, что началась новая война — холодная. В Англии деньги из бюджета всегда выдавали со скрипом, но в 1948 году британские спецслужбы оживились. 1 ноября 1948 года британское правительство обвинило Советский Союз в ведении холодной войны — путем использования пятой колонны и тайных операций.

Вооруженные силы Соединенных Штатов и Великобритании давили на свои спецслужбы, требуя, чтобы они занялись не только вербовкой агентуры, а и создавали подпольные силы сопротивления внутри советского блока.

20 сентября 1945 года президент Гарри Трумэн подписал распоряжение № 9621 о ликвидации политической разведки — управления специальных операций (УСС). Распоряжение вступило в силу 1 октября. Во-первых, был составлен доклад о серьезных ошибках УСС в годы войны. Во-вторых, конгресс требовал резко сократить военный бюджет.

Но холодная война все изменила. Через два года Трумэн создал Центральное разведывательное управление (ЦРУ). Тайные операции были поручены управлению координации политики под руководством Фрэнка Визнера. В его подчинении были около двух тысяч человек, сорок семь резидентур по всему миру и бюджет в двести миллионов долларов.

Генерал Уолтер Беделл Смит, который был послом в СССР, согласился в 1950 году стать директором ЦРУ. Смит думал, что будет руководить разведкой, а принял организацию, которая вела холодную войну, а иногда и не очень холодную. ЦРУ располагало собственными радиостанциями, газетами, авиакомпаниями и даже небольшими частными армиями.

Смит был невысокого мнения о тайных пропагандистских операциях, которыми увлекались его подчиненные. Вспоминал, как во время Второй мировой решили сбросить большое количество листовок над нацистской Германией, но пачки не раскрылись, весь груз рухнул на немецкую баржу на Рейне, и баржа пошла ко дну.

— Это был самый большой успех психологической войны в Европе, — добавлял генерал Смит с иронической улыбкой.

Директива Совета национальной безопасности Соединенных Штатов № 20/1 от 18 августа 1948 года санкционировала тайные операции и психологическую войну против Советского Союза. После ссоры Сталина с югославским лидером Иосипом Броз Тито в Вашингтоне рассчитывали на отпадение от СССР стран-сателлитов. В западной зоне оккупации оказалось достаточное число бывших советских граждан, враждебно относившихся к сталинскому режиму.

«Одна из главных проблем, — вспоминал генерал Смит, — касалась исполнения соглашения, достигнутого в Ялте и подтвержденного в Потсдаме, относительно возвращения на родину перемещенных лиц — военнопленных и принудительно вывезенных на работы в Германию. Возвращением русских занималась советская комиссия, которая обосновалась во Франкфурте.

Мы считали, что должны помочь возвращению в Россию тех советских граждан, кто желает вернуться, и тех, кто обвиняется в военных преступлениях. Мы, разумеется, не собирались отказываться от традиционной готовности Америки предоставлять убежище политическим беженцам, которых в Германии были тысячи. Многие из них оказались выходцами из Балтийских стран, включенных в состав Советского Союза, и тех частей Польши и Румынии, которые русские аннексировали. Одно американское подразделение перестаралось и стало силой запихивать в поезд перемещенных лиц, которые отказывались возвращаться в Советский Союз. Несколько человек пытались найти убежище в церкви и умоляли американских солдат не отправлять их в СССР. Когда это стало неизбежным, один или двое из них покончили с собой.

Мы немедленно издали приказ о том, что силой должны отправляться в Советский Союз только реальные военные преступники. Насильственное возвращение противоречит нашим принципам, особенно когда речь идет о тех, кто боится, что станет жертвой репрессий из-за его политических взглядов».

Агенты британской разведки вербовали в лагерях для перемещенных лиц украинцев, грузин, латышей, эстонцев, литовцев для заброски в Советский Союз. Их учили радиоделу, шифровке и расшифровке телеграмм, владению оружием, искусству вести наблюдение и выживать в трудных условиях.

В холодную войну миллионы были истрачены на заброску парашютистов по ту сторону железного занавеса. Как радовались сотрудники разведки, когда кто-то из агентов выходил на связь! Сама по себе переброска на вражескую территорию считалась успехом. Если агент начинал передавать информацию, это был праздник.

Циники и скептики из ЦРУ не верили в успех этого дела и говорили:

— Единственное, о чем свидетельствуют прыжки с парашютом, — так это о силе тяготения.

Пока не появились разведывательные спутники, агент, обосновавшийся рядом с советским военным аэродромом, в случае начала войны мог информировать о взлете советских бомбардировщиков раньше, чем первый самолет возникнет на экране радиолокаторов.