Один день без Сталина. Москва в октябре 41- го года - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 34

Для Германии выпуск двадцати одной тысячи самолетов был недостижимой целью. Германия не имела таких средств и такого количества топлива. Авиационные заводы получали на треть меньше алюминия, чем требовалось, и лишь половину необходимой им меди. Чтобы продолжить выпуск бомбардировщиков «Юнкерс-88», пришлось пожертвовать более старой моделью — пикирующим бомбардировщиком «Юнкерс-87», хотя машина хорошо себя показала в Испании. Между тем «Юнкерс-88» летчики признали неудачным: невысокая скорость и слабое вооружение. Во время битвы за Англию в одном из рапортов начальству говорилось: «Экипажи боятся не врага, они боятся летать на Ю-88».

В 1940—1941 годах в Германии наблюдалась стагнация военного производства и катастрофическое падение производительности труда. В 1940 году, когда Германия потратила на оружие шесть миллиардов долларов, а Великобритания всего три с половиной миллиарда, британская промышленность выпустила в двенадцать раз больше бронированных автомобилей, больше боевых кораблей, танков и артиллерийских орудий.

Обострилась проблема с топливом. Германия импортировала нефть — в основном из Румынии. Кроме того, немецкие заводы выпускали синтетический бензин: четыре миллиона тонн в сороковом году, шесть с половиной миллионов тонн (это был максимум) в сорок третьем. Эти цифры не обеспечивали потребности вермахта.

В конце мая 1941 года генерал Адольф фон Шелль доложил командованию, что вермахту придется отказываться от моторов из-за нехватки топлива. Страдала подготовка военных летчиков. Водителей в вермахте сажали за руль после того, как они проедут всего пятнадцать километров, то есть неопытных новичков. В ноябре сорок первого остановилась работа на заводе компании «Опель», где выпускали грузовики для вермахта: не осталось ни капли бензина, чтобы грузовики могли выехать из сборочного цеха.

Германия оккупировала большую часть Западной Европы, но это не решило ее проблем. Помощь Соединенных Штатов помогла Англии выжить и продолжить борьбу. Гитлер решил, что если он не захватит ресурсы Советского Союза, то мировой войны ему не выиграть. Репутация Красной армии после сталинских репрессий и неудачной финской войны была такова, что Гитлер не сомневался в быстрой и легкой победе.

Если бы не череда ошибок и преступлений сталинского руководства, Гитлер или вовсе не решился бы напасть на нашу страну, или вермахт был бы разгромлен далеко от Москвы. Это к вопросу о мудрости и дальновидности Сталина.

Почему же в октябрьские дни сорок первого он все-таки не улетел из Москвы?

Ответ надо искать не в сводках с линии фронта, а в особенностях его характера и представлений об окружающем мире.

Если бы он покинул Москву, это произвело бы на страну тягостное впечатление. Многие бы решили: раз сдали Москву, значит, проиграли войну… Нет смысла сражаться.

А что подумают в мире? Союзники, Соединенные Штаты и Англия, на помощь которых он теперь очень рассчитывал, поставят на нем крест.

27 июня в Москву срочно вернулся британский посол Стаффорд Криппс, с которым еще недавно советские руководители и разговаривать не желали. Теперь с ним прилетели военная и экономическая делегации — их с нетерпением ждали в советской столице. Англичане, которые только что были главными врагами и предметом насмешек в Кремле, превратились в главных союзников. Посла Криппса принял Сталин, разговор шел о поставке военной техники и снаряжения, необходимых Красной армии.

3 июля 1941 года Сталин, обращаясь к стране, произнес слова, прежде немыслимые:

— В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки.

12 июля в Москве было подписано «Соглашение о совместных действиях Правительства Советского Союза и Правительства Его Величества в Соединенном Королевстве в войне против Германии».

Восстановили дипломатические отношения с Бельгией, Норвегией, Польшей, аккредитовали посла при их правительствах, находившихся в изгнании. 18 июля подписали соглашение с правительством оккупированной и расчлененной немцами Чехословакии о взаимопомощи в борьбе против гитлеровской Германии. 26 сентября Москва признала генерала Шарля де Гол-ля, главу Французского национального комитета, представителем сражающейся Франции.

Соединенные Штаты еще не находились в состоянии войны с Германией, но президент Франклин Делано Рузвельт тоже сказал, что поможет Советской России, которая стала жертвой агрессии. 29 июля в кабинет Сталина вошел Гарри Гопкинс, личный представитель президента Рузвельта.

1 октября в Москве закончилась конференция представителей СССР, США и Великобритании, подписали секретный протокол о поставках Советскому Союзу вооружения, техники и других материалов, а также пшеницы.

Резко изменились настроения в мире, поддержавшем борьбу советского народа против немецких захватчиков. Посол в Лондоне Иван Михайлович Майский сообщал в Наркомат иностранных дел о восторженном отношении англичан и даже белой эмиграции. В те октябрьские дни он записал в дневнике: «Были с Агнией на «Сорочинской ярмарке» в театре «Савой». Поставлена она группой «белых». Весь сбор с представления предназначен в Красный Крест для нужд СССР… Вместе с нами в ложе была жена Черчилля и лорд Илиф со своей половиной. Перед началом представления исполнили «Боже, храни короля» и «Интернационал». Все стояли… Как война все перепутала! Советский посол на представлении белой труппы, а белая труппа собирает деньги для Красной армии, причем жена британского премьера благословляет это начинание».

Сталин дал новые указания Коминтерну: срочно перестроить всю работу и забыть о болтовне насчет мировой революции. Коммунистические партии не должны ставить вопрос о социалистической революции в своих странах, их задача — помогать советскому народу.

25 июня генеральный секретарь Исполкома Коминтерна Георгий Димитров информировал Сталина об указаниях, данных британской компартии, которая не успела так быстро перестроиться:

«Во-первых, не надо изображать вероломное нападение германского фашизма на СССР как войну между двумя системами — капитализмом и социализмом. Так характеризовать германосоветскую войну — это значит помогать Гитлеру в деле сплочения вокруг себя антисоветских элементов в капиталистических странах…

Во-вторых, надо учитывать, что продолжение Англией войны против Германии является поддержкой справедливой войны советского народа. Поэтому неправильны ваши нападки на Черчилля… Требовать в нынешней обстановке замены правительства Черчилля народным правительством — значит лить воду на мельницу прогитлеровским антисоветским элементам в Англии».

«Не знаешь, кого любить, — меланхолически записал в дневнике Аркадий Первенцев. — То меня убеждали, что Гитлер — сволочь, то начали кричать, что враги хотят поссорить Россию с Германией и мы связаны узами совместно пролитой крови, то приказали кричать «людоед Гитлер», то убеждали, что англичане сволочи и загребают жар чужими руками, то англичане друзья и никакого жара не загребают… Ну, я понимаю, но ведь очень трудно перестроить народ, ведь была дезориентирована даже армия…»