Через минуту раздался щелчок подключаемых к цилиндрам соединительных перемычек. Лобзанг выкрикнул следующий ряд номеров.
Пока монахи метались от раковин с топленным жиром к Удлинителям, Лю-Цзы наблюдал за ближайшей колонной. Она продолжала быстро вращаться, но он уже млг с уверенностью сказать, что может различить вырезанные на ней знаки.
Лобзанг вновь пробежал глазами по приборной доске, оглядел грохочущие цилиндры, а затем повернулся к линиям ставень.
Об этом не пишут в свитках, думал Лю-Цзы. Этому не научишь в классах, хотя они и пытались. Хороший оператор вертушек должен впитать это с молоком матери, всю эту теорию, что они зубрят сейчас. Он должен чувствовать ход времени, видеть вместо рядов Удлинителей низины и горы времени. Старина Шобланг хорошо умел вынуть пару часов зря потраченного времени из школы, где скучающие ученики даже не замечали этого, и перебросить в мастерскую с трудягами-рабочими за тысячу миль оттуда, да так, что вы только диву давались. И этот трюк, что он проделывал с яблоком, чтобы удивить послушников. Он клал его на подушечку перед ними и резко изливал на него время из маленьких веретен. И через мгновение перед зрителями уже несколько тщедушных деревьев, которые тут же рассыпаются в пыль. «Вот случиться с тобой, если ты не будешь понимать, что происходит», — говорил он.
Лю-Цзы, пробегая мимо, посмотрел на кучку серой пыли под разваливающимся шлемом. Ну что ж, может, это был путь, которым он хотел уйти…
Крик страдающего камня заставил его глянуть наверх.
— Смотрите, чтобы вертушки были смазаны, ленивые черти! — завопил он, сбегая вниз к рабочим. — Следите за этим! Не трогать руками шпонки! У нас все получается!
Во время беготни он продолжал следить за колоннами. Они больше не крутились беспорядочно. Теперь у них была цель.
— Думаю, у тебя получается, парень! — закричал он фигуре на помосте.
— Да, но я не могу сбалансировать их! Слишком много времени развернуто, и мне некуда поместить его!
— Сколько?
— Почти сорок лет!
Лю-Цзы глянул на ставни. Сорок лет это почти нормально, но он…?
— Сколько?
— Сорок! Прости! Некуда принять их!
— Нет проблем! Укради их! Сбрось груз! Мы всегда можем набрать их заново! Сбрасывай!
— Куда?
— Найди большое место в океане! — дворник указал на грубо намалеванную на стене карту мира. — Ты знаешь как?… Ты видишь как задавать правильное вращение и направление?
Еще раз воздух осветила голубая вспышка.
— Да! Думаю да!
— Да, я уверен, ты можешь! Начнешь когда захочешь!
Лю-Цзы покачал головой. Сорок лет? Он волновался из-за сорока лет? Сорок лет были ничем! Монахи к этому времени уже сбросили в море пятьдесят тысяч лет. Вот что хорошо в океане. Он просто остается большим и мокрым. Он всегда был большим и мокрым и всегда будет большим и мокрым. О, ну может быть рыбаки начнут вылавливать странную щетинистую рыбу, которую раньше видели только в музеях, но кого заботит, что случится с косяком трески?
Звуки изменились.
— Что ты делаешь?
— Я нашел место на 422! Я могу принять еще сорок лет! Нет смысла тратить время! Я собираю его обратно!
Последовало еще одно изменение тональности.
— Сделано! Уверен, у меня получилось!
Несколько больших цилиндров уже остановились. Сейчас Лобзанг перемещал катушки на приборной доске быстрее, чем мог уследить пораженный Лю-Цзы. Над его головой захлопывались ставни, одна за другой, теперь на их месте было только почерневшее от времени дерево.
Никто не может быть так аккуратен, ведь так?
— У тебя остались только месяцы, парень, месяцы! — прокричал он. — Нет, чтоб мне провалиться, остались дни…дни! Смотри на меня!
Дворник помчался к той части зала, где стояли Удлинители поменьше.
Это было место для тонкой отладки времени на цилиндрах из известняка, дерева и других краткоживущих материалов. К его изумлению, многие из них уже замедляли вращение.
Он подбежал к рядам дубовых колон нескольких футов в высоту. Но даже те Удлинители, что сматывали часы и минуты, замедлялись.
Послышался писк. Последний маленький меловой цилиндр, похожий на волчок, задребезжал на своей подставке.
Лю-Цзы подкрался, внимательно глядя на него, и поднял руку. Этот писк оставался сейчас единственным звуком в зале, если не считать случайного пощелкивания остывающих опор.
— Почти, — крикнул он. — Остановился… погоди, погоди…ну…
Удлинитель, не больше шпульки величиной, замедлился, повернулся и…замер.
В рамах захлопнулись последние ставни.
Рука Лю-Цзы опустилась.
— Сейчас! Отключай приборную панель! Никто ничего не трогает!
На мгновение в зале повисла мертвая тишина. Монахи, задержав дыхание, наблюдали.
Это был вневременный миг, миг идеального баланса.
тик
И в этот вневременный миг приведение мистера Шобланга, для которого вся сцена была туманной и нечеткой, словно оно наблюдало ее через марлю, произнесло:
— Это просто невероятно! Ты видел это?
— ВИДЕЛ ЧТО? — сказала темная фигура позади него.
Шобланг обернулся.
— О, — сказал он и добавил с внезапной уверенностью. — Ты Смерть, так?
— ДА. ПРОСТИТЕ, Я ОПОЗДАЛ.
Дух, некогда известный как Шобланг, посмотрел на кучку пыли, которую теперь представляло собой его земное пристанище, служившее ему в течение шестисот лет.
— Я тоже, — сказал он и подтолкнул Смерть локтем.
— ИЗВИНИТЕ?
— Я говорю, извини, я тоже опоздал. Бум, бум.
— ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ?
— Э, ну знаешь…Прости, я опоздал. Похоже на… дуба дал.
Смерть кивнул.
— О. Я ПОНЯЛ. Я ТОЛЬКО НЕ ПОНЯЛ «БУМ БУМ».
— Э, этим я хотел показать, что это была шутка, — сказал Шобланг.
— АХ, ДА. БЕЗ ЭТОГО Я БЫ НЕ ДОГАДАЛСЯ. ФАКТИЧЕСКИ, МИСТЕР ШОБЛАНГ, ХОТЬ ВЫ И ПОЗДНО, ВЫ, В ТО ЖЕ ВРЕМЯ, РАНО. БУМ, БУМ.
— Прости?
— ВЫ УМЕРЛИ РАНЬШЕ ПОЛОЖЕННОГО.
— Ну, да, я так и знал!
— У ВАС КАКИЕ-НИБУДЬ СООБРАЖЕНИЯ, ПОЧЕМУ? ЭТО ВЕСЬМА СТРАННО.
— Все что я знаю, это, что вертушки взбесились, и я, должно быть, получил разряд, когда одна из них превысила допустимую скорость, — сказал Шобланг. — Но, что насчет этого парня, а? Посмотри, как он заставил этих засранцев попрыгать! Хотел бы я поучить его сам! Что я говорю! Скорее он мог бы давать мне советы!