Ленин. Соблазнение России - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 51

Эти деньги в Россию не попали. На них провели в сентябре 1917 года третью Циммервальдскую антивоенную конференцию в Стокгольме. Она была направлена в равной мере и против Германии. Первая конференция левых интернационалистов-социалистов состоялась 5–8 сентября 1915 года в швейцарской деревне Циммервальд. Конференция после долгих дискуссий призвала к миру без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов…

В августе 1918 года большевик Григорий Львович Шкловский, работавший в Берне, сообщал Ленину: «Моор — немецкий агент, купленный за деньги агент. Доказательств больше чем достаточно».

Ленин писал члену ЦК Карлу Радеку, командированному в Стокгольм:

«Но что за человек Моор? Вполне ли и абсолютно доказано, что он честный человек? Что у него никогда не было и нет ни прямого, ни косвенного снюхивания с немецкими социал-империалистами?.. Я очень и очень просил бы принять все меры для строжайшей и документальнейшей проверки этого, тут нет, то есть не должно быть, места ни для тени подозрений, нареканий, слухов и тому подобного».

Но Карл Моор оказался полезен большевикам. Помог вытащить Карла Радека из немецкой тюрьмы (его посадили 15 февраля 1919 года, когда он нелегально приехал в Германию на первый съезд компартии). Дал денег вдове расстрелянного в Баварии Ойгена Левине, главы исполнительного Совета Баварской советской республики.

Григорий Шкловский работал тогда в торгпредстве в Берлине. Он писал в сентябре 1921 года Ленину:

«Я встретил здесь Моора. Вы, вероятно, помните, что я считал его немецким агентом и протестовал против его поездок в Россию, чем навлек на себя даже гнев т. Радека. Мои дальнейшие наблюдения за ним меня в этом роде деятельности Моора ничуть не разубеждали…».

После окончания Гражданской войны и смерти Ленина Моор попросил вернуть ему деньги, которые он одолжил большевикам. Это растянулось на пять лет. Моор приезжал, лечился в Кремлевской больнице, приводил себя в порядок в Доме отдыха ветеранов революции имени Ильича. Последнюю часть суммы решили выплатить решением секретариата ЦК 9 сентября 1927 года.

Историки свидетельствуют: по сей день не найдено ни одного подлинного документа (фальшивок сколько угодно) о контактах Ленина и его окружения с немецким правительством и о получении от него денег.

А как же история с возвращением большевиков-эмигрантов в Россию весной семнадцатого через территорию Германии, вражеского государства? Разве это не доказательство преступного сговора с врагом?

Сотрудничества не было, но стремление большевиков свергнуть царскую власть соответствовало интересам кайзеровской Германии. Вот почему в семнадцатом году немцы разрешили большевикам-эмигрантам проехать через свою территорию, хотя должны были их арестовать как граждан враждебного государства.

Грянула Февральская революция. Ленин отчаянно стремился в Россию. Было два пути — через Англию и Германию. Понимал: англичане обязательно арестуют — за антивоенную позицию. Так, может быть, немцы по той же причине пропустят?

6 марта 1917 года страшно возбужденный известиями из России Ленин писал своей любимой женщине и соратнику Инессе Арманд:

«По-моему, у всякого должна быть теперь одна мысль: скакать. А люди чего-то ждут. Конечно, нервы у меня взвинчены сугубо. Да еще бы! Терпеть, сидеть здесь…

Я уверен, что меня арестуют или просто задержат, если я поеду под своим именем… В такие моменты, как теперь, надо уметь быть находчивым и авантюристом… Есть много русских богатых и небогатых русских дураков, социал-патриотов и т. п., которые должны попросить у немцев пропуска — вагон до Копенгагена для разных революционеров.

Почему бы нет?..

Вы скажете, может быть, что немцы не дадут вагона. Давайте пари держать, что дадут!»

Александра Коллонтай писала из Петрограда Ленину и Крупской:

«Дорогой Владимир Ильич и дорогая Надежда Константиновна!

Вот уже неделя, что нахожусь в водовороте новой России, яркость и сила впечатлений такова, что передать ее даже не пытаюсь…

Народ переживает опьянение совершенным великим актом. Говорю “народ”, потому что на первом плане сейчас не рабочий класс, а расплывчатая, разнокалиберная масса, одетая в солдатские шинели. Сейчас настроение диктует солдат, солдат создает и своеобразную атмосферу, где перемешивается величие ярко выраженных демократических свобод, пробуждение сознания гражданских равных прав и полное непонимание той сложности момента, какой переживаем… “Мы — уже у власти” — таково самодовольно ошибочное настроение у большинства в Совете…».

Читая эти письма, Ленин еще больше рвался в Россию.

Очень щепетильный в вопросах морали меньшевик Юлий Мартов предложил обменять русских эмигрантов из Швейцарии на интернированных в России гражданских немцев и австрийцев. Представители Германии дали согласие.

Исполнительная комиссия Центрального эмигрантского комитета отправила телеграмму министру юстиции Временного правительства Александру Федоровичу Керенскому с просьбой разрешить проезд через Германию.

Подготовка к возвращению русской эмиграции из Швейцарии в марте и апреле семнадцатого проходила гласно и обсуждалась в прессе. Англичане и французы (союзники России) отказались пропустить русских социалистов — противников войны — через свою территорию. Немецкие власти согласились. Не потому, что немецкой разведке удалось заагентурить русских эмигрантов, — не стоит переоценивать успехи немецких разведчиков. Возвращение в Россию очевидных противников войны было на руку Германии. Немцам и вербовать никого не надо было!

Немцы решили пропустить эмигрантов через свою территорию. В Берлине жаждали сепаратного мира с Россией. 29 марта 1917 года канцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег говорил в рейхстаге:

— У нас нет ни малейших оснований враждебно относиться к борьбе русского народа за свободу или желать возвращения автократического старого режима. Наоборот, мы хотим, насколько это в наших силах, помочь нашему восточному соседу в деле строительства счастливого будущего и избавления от английского засилья. Германия всегда была и остается готова заключить почетный мир с Россией.

Но Ленин (германский шпион — каким его считают) ничего об этом не знал. Переживал: «В Россию, должно быть, не попадем!!! Англия не пустит. Через Германию не выходит». Ленин упросил швейцарского социалиста Фрица Платтена взять на себя все хлопоты.

2 апреля 1917 года МИД Германии разрешил обмен русских эмигрантов на интернированных в России немцев и австрийцев. 5 апреля германское военное командование обещало без проверки документов пропустить шестьдесят русских эмигрантов. Германия очень рассчитывала, что радикальные русские социалисты выведут Россию из войны, что позволит перебросить все силы на Западный фронт.

Поездка вовсе не была тайной. Напротив, русские эмигранты запросили мнение левых партий других стран. Видные социалисты из Швейцарии, Франции, Швеции, Норвегии подписали «Протокол о поездке», поддержав право русских товарищей проехать в Россию через Германию. Протокол опубликовали газеты в Стокгольме. А вот деньги на поездку собрали с трудом. Иначе говоря, немецкого золота в кошельке не оказалось.