История внешней разведки. Карьеры и судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 128

Сын Марины, о котором писал Пастернак, Георгий Эфрон по прозвищу Мур, после ареста сестры, самоубийства матери и расстрела отца оказался в конце ноября 1941 года совершенно один. Он учился в девятом классе, голодал. В начале 1944 года его призвали в армию. Как хорошо умеющего писать и рисовать, его назначили в штаб писарем. Но ему было стыдно отсиживаться в штабе, и он попросился на передовую. В июле 1944 года он был смертельно ранен.

Георгий Эфрон тоже стал добровольцем, как и его отец.

Желание служить честно и бескорыстно — самое важное в их семейном характере.

В 1929 году Марина Цветаева писала поэму «Перекоп» — о последних эпизодах борьбы Красной и Белой армий в Крыму. Главным источником поэтического вдохновения был бывший офицер Белой армии и ее муж Сергей Эфрон.

Ему и посвящена поэма (как и многие другие ее стихотворения) — «Моему дорогому и вечному добровольцу». Эти слова кажутся мне самым точным определением личности Эфрона. Лучше поэта никто не скажет. Марина Цветаева знала и понимала своего мужа глубже, чем кто бы то ни было.

Смогла бы Марина Цветаева продолжать любить тайного агента сталинской разведки и последовать за ним в Советский Союз, которым, в отличие от своего мужа, отнюдь не восхищалась? Мог ли вечный доброволец Сергей Эфрон быть секретным агентом? Разве соответствует это его характеру — следить за кем-то, вербовать других агентов, готовить убийство?

Все, кто знал его, считали Эфрона человеком добрым, приятным.

«Я знал в Париже старшего брата Сережи — актера Петра Яковлевича Эфрона, больного туберкулезом и рано умершего, — писал Илья Эренбург. — Сережа походил на него — был очень мягким, скромным, задумчивым…»

Потом, конечно, появились воспоминания, в которых его называют человеком со стальной волей. Но сестра Марины Анастасия, которая хорошо знала их обоих, не раз заметит в своих «Воспоминаниях»: «Его огромные добрые глаза»…

Сергей Эфрон, оказавшийся сначала с белыми, а потом с красными, всякий раз бескорыстно сражался под тем знаменем, которое казалось ему символом чести и справедливости. Платным наемником и бесчестным предателем он не был.

Весной 1939 года советский полпред в Китае Иван Трофимович Луганец-Орельский с женой Ниной Валентиновной приехал в Москву в отпуск. Как положено, доложился руководству и отправился отдыхать в Цхалтубо — в санатории НКВД. Хороший отдых высокому гостю взялся обеспечить лично нарком внутренних дел Грузии старший майор госбезопасности Авксентий Нарикиевич Рапава. Почему дипломат отдыхал в санатории НКВД и опекал его нарком внутренних дел — на это были особые причины, ставшие известными значительно позже.

И вдруг газеты сообщили, что в ночь на 8 июля 1939 года в результате автомобильной катастрофы погибли полпред в Китае, его жена, а также водитель товарищ Чуприн. Центральные газеты поместили некролог: «Нелепый случай вырвал из наших рядов активного члена большевистской партии и крупного советского дипломата…»

Некролог подписали заместители наркома иностранных дел Владимир Потемкин, Соломон Лозовский, Владимир Деканозов. Нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов своей подписи не поставил. Но на это мало кто обратил внимание.

Катастрофа произошла в два часа ночи между городом Кутаиси и курортом Цхалтубо на шестом километре шоссейной дороги. Комиссия Кутаисского горсовета установила, что причиной аварии стала порча рулевого управления. Акт подписали члены технической комиссии и старший госавтоинспектор: «Авария произошла в результате того, что у продольной рулевой тяги, в месте крепления ее у рулевой сошки, отвернулась незашлинтованная пробка. Рулевая тяга сошла с места крепления, и машина потеряла управление».

В этом сообщении почти все было ложью. Машина была исправной — до того, как ее сбросили в пропасть. Водителя, указанного в протоколе ОРУД ГАИ, не существовало в природе. А советский полпред в Китае и его жена погибли задолго до того, как машину сбросили в ущелье. Они оба были сначала арестованы НКВД, а затем убиты.

В архиве внешней политики Министерства иностранных дел в личном деле убитого полпреда сохранилось всего несколько листков. Нет даже фотографии. Назначение в Китай было его единственной дипломатической миссией. Его настоящее имя — Иван Трофимович Бовкун. Он родился в Луганске, поэтому в Гражданскую войну, когда партизанил, взял себе революционный псевдоним — Луганец. В те годы это не возбранялось, почти все советское руководство пользовалось партийными псевдонимами и кличками. Теперь и не всякий вспомнит, скажем, что настоящая фамилия Молотова — Скрябин.

В 1918 году Бовкун-Луганец присоединился к левым эсерам, которых на Украине именовали боротьбистами. Партия возникла в мае 1918 года в результате раскола украинских социалистов-революционеров. Печатным органом левых эсеров стала газета «Боротьба», поэтому их так и называли — боротьбистами. В 1920 году боротьбисты самораспустились и перешли к большевикам. Кому-то удалось занять крупные посты. Григорий Гринько стал союзным наркомом финансов. Панас Любченко — главой правительства Украины. Александр Шумский — республиканским наркомом просвещения.

В 1937 году украинский НКВД приступил к ликвидации бывших боротьбистов. Глава республиканского правительства Панас Петрович Любченко застрелился, не дожидаясь ареста. Впрочем, ходили слухи, что его застрелили чекисты из его собственной охраны. Бывшего наркома Шуйского посадили, а после окончания ссылки убили.

Из бывших боротьбистов вышли некоторые крупные чекисты, в том числе уже упоминавшийся в этой книге Иван Васильевич Запорожец, заместитель начальника Ленинградского управления НКВД, которого считают непосредственным организатором убийства Кирова.

После Гражданской войны Иван Бовкун работал в Черкассах, Белой Церкви, Бердичеве. С 1925 года учился в Высшей партийной школе в Москве. Недолго проработал в исполкоме города Проскурова. В 1928 году молодого партийного работника Бовкуна-Луганца направили в пограничные войска ОГПУ, он командовал погранотрядом в Волочинске. С 1929 по 1931 год Бовкун учился в Военной академии имени М.В. Фрунзе и был распределен в ОГПУ. С 1931 года служил в системе госбезопасности в Москве и в других городах.

В 1936 году решением ЦК его отправили в стратегически важную точку — китайский город Урумчи, административный центр Синьцзянь-Уйгурского района. Дипломатическое прикрытие — должность вице-консула. В зарубежную командировку он отправился вместе с женой. С Ниной Валентиновной Угапник они поженились еще в 1930 году. У них родилась дочь Валентина, растить которую пришлось бабушке с дедушкой.

Сталин помогал уйгурам обрести независимость в надежде, что они вообще отделятся от Китая и, может быть, присоединятся к Советскому Союзу. Работали с уйгурами сотрудники разведки, поэтому должность вице-консула и занял чекист Бовкун-Луганец-Орельский. Для загранработы он взял себе новую фамилию — Орельский. Заполняя анкету в Наркомате иностранных дел, назвал себя Иваном Трофимовичем Орельским.