Железный Шурик - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 53

Но Карибский кризис подточил единоличную власть Никиты Сергеевича. Товарищи по партийному руководству увидели его растерянным, увидели, как он признал свою ошибку и отступил.

Николай Григорьевич Егорычев, который был тогда первым секретарем московского горкома, рассказывал мне, что в один из этих октябрьских дней он был у Фрола Романовича Козлова, тогда уже второго человека в партии. В этот момент Козлову позвонил кто-то из крупных военных с вопросом:

— Американцы подошли к нашему судну, хотят досмотреть. Как быть?

— Разрешить! А что еще? Мы же дали согласие.

— Но там же наше оружие! Оно секретное.

— Ну и что! Пусть смотрят. Мы же действительно уходим.

Козлов повесил трубку и доверительно сказал Егорычеву:

— Ну, а наш дед-то совсем расквасился. Очень он перепугался!

Если бы позиции Хрущева не ослабли, осторожный Козлов ни за что не позволил бы себе выразиться о первом секретаре столь пренебрежительно.

Никогда еще Никита Сергеевич не переживал такого поражения. Так, может быть, выстрелы в Далласе — месть КГБ удачливому президенту?

Посол Добрынин отправил шифровку в Москву с предложением ничего не скрывать и немедленно передать американцам фотокопии переписки советского посольства с Освальдом и его женой. Это был беспрецедентный шаг, но Москва ответила согласием. Советские руководители были готовы на все, лишь бы развеять подозрения Соединенных Штатов.

Сам Хрущев пришел в американское посольство в Москве, чтобы выразить соболезнование. На похороны Кеннеди прилетел член президиума ЦК и первый заместитель главы правительства Анастас Иванович Микоян, чьи дипломатические способности Хрущев высоко ценил. Годом раньше Микоян уже побывал в Вашингтоне с деликатной миссией. Он встречался с Джоном Кеннеди в надежде уладить отношения после Карибского кризиса.

К Анастасу Микояну приставили для охраны двух агентов ФБР, которые повсюду его сопровождали. Американцы попросили Анастаса Ивановича после похорон не задерживаться в Вашингтоне по соображениям безопасности. Ожидали новых террористических актов.

Но тревога советских руководителей была напрасной.

Федеральное бюро расследований получило подтверждение о непричастности КГБ к убийству президента из неожиданного источника. Второй человек в руководстве американской компартии, Моррис Чайлдс, в день убийства Кеннеди находился в Москве. Он приехал за деньгами, которые ЦК КПСС регулярно выдавал американским коммунистам.

Его принимали на высшем уровне. Он беседовал с секретарями ЦК Михаилом Андреевичем Сусловым и Борисом Николаевичем Пономаревым (он же заведовал международным отделом ЦК). Моррис Чайлдс своими глазами видел их смятение, когда они стали обсуждать, как выкрутиться из дурацкой истории с Ли Харви Освальдом. Они говорили между собой совершенно откровенно по-русски, не подозревая, что американец все понимает. Моррис Чайлдс старательно скрывал свои познания в русском языке. Слушая разговоры московских руководителей, Чайлдс уверился в том, что КГБ непричастен к покушению на Кеннеди.

Моррис Чайлдс много лет был тайным осведомителем ФБР. Вернувшись из Москвы, он сразу же, в мотеле рядом с аэропортом, пересказал своему куратору из американской контрразведки, что именно обсуждали в своем кругу высшие советские руководители.

Государственный департамент США заявил, что нет оснований полагать, будто Россия, Куба или какая-либо другая страна замешаны в убийстве Кеннеди.

В Москве по указанию Хрущева председатель КГБ Семичастный поручил своим разведчикам представить доклад о том, кто же на самом деле убил Кеннеди. Работу возглавил начальник первого главного управления (внешняя разведка) генерал Александр Михайлович Сахаровский.

Первое главное управление КГБ отвергло версию убийцы-одиночки и пришло к выводу, что Джон Фицджеральд Кеннеди стал жертвой заговора, в котором объединились ультраправые круги, нефтяные магнаты, ЦРУ, кубинцы из антикастровских организаций и мафия…

Теперь этот документ рассекречен.

Двадцать третьего декабря шестьдесят третьего года, через месяц после убийства Кеннеди, КГБ переслало в ЦК и МИД аналитическую записку. В ней говорилось:

«Имеющиеся в распоряжении Комитета госбезопасности разведывательные данные дают основание считать, что убийство 22 ноября с.г. в г. Далласе (штат Техас) президента США Д.Ф. Кеннеди организовано реакционными монополистическими кругами в союзе с профашистскими группами Соединенных Штатов с целью усиления наиболее реакционных и агрессивных аспектов в политике США.

Указанные круги были недовольны отдельными сторонами внешней политики Кеннеди, в частности некоторыми мероприятиями по нормализации советско-американских отношений, расширению политических прав негритянского населения, а также известным ограничением интересов части буржуазии США, прежде всего нефтяных и металлургических монополий».

Джон Фицджеральд Кеннеди, возможно, не так уж сильно почитался бы американцами, если бы не выстрелы в Далласе сорок с лишним лет назад. А так его образу не повредили никакие последующие разоблачения, даже рассказы о том, как ему в Белый дом приводили профессиональных дам легкого поведения.

Ли Харви Освальд пережил Джона Кеннеди всего на двое суток. Его самого застрелили в коридоре полицейского управления прямо на глазах журналистов. Так что движущие мотивы Освальда и его возможные вдохновители и соучастники так и остались загадкой. Теперь уже навсегда.

Шелепин вслед за своим предшественником Серовым продолжал чистку архивов госбезопасности от опасных документов. Чекисты наткнулись на взрывоопасные материалы, связанные с расстрелом пленных польских офицеров.

Тринадцатого апреля сорок третьего года берлинское радио сообщило, что в деревне Катынь возле Смоленска немецкие оккупационные войска обнаружили тела нескольких тысяч польских офицеров, расстрелянных НКВД.

Пятнадцатого апреля ГЛАВА польского правительства в изгнании Владислав Сикорский встретился с премьер-министром Англии Уинстоном Черчиллем.

Сикорский сказал, что есть серьезные основания полагать, что поляки действительно убиты НКВД. Черчилля интересовало только одно — необходимость единых действий с Советским Союзом в борьбе против Германии. Он не хотел слышать о Катыни и цинично сказал Сикорскому:

— Если ваши офицеры мертвы, их уже не оживить. Не поддавайтесь на провокацию. Немецкая пропаганда пытается посеять рознь между союзниками. Да, большевики могут быть очень жестоки. Но в этом их сила, а она служит нашему общему делу, уничтожая немецкую силу.

Владислав Сикорский не меньше других был заинтересован в победе над нацистами. Но он понял, что это тот редкий случай, когда немцы говорят правду. Найденные в Катынском лесу тела лишь подтверждали уже имевшиеся у поляков сведения о трагической судьбе офицеров, попавших в советский плен осенью тридцать девятого года.