Железный Шурик - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 15

— Меня разозлили, я на тебе срываюсь. А ты все равно старайся меня убедить. Учись это делать.

И Семичастный научился. Поэтому Хрущев, перебравшись в Москву, позаботился о том, чтобы Семичастного тоже перевели в столицу.

Впрочем, хорошие отношения с одним из членов политбюро не спасали от неприятностей.

Летом пятьдесят второго, на ХУ летних Олимпийских играх в Хельсинки, советская команда выступила очень удачно. Но в Москве ожидали полной победы. Однако проигрыш футболистов, поражение конников и то, что первое место пришлось поделить с американской командой, Сталин и политбюро восприняли крайне болезненно.

Владимир Ефимович рассказывал мне:

— Мы с Шелепиным были в Хельсинки на Олимпийских играх. Когда вернулись, нас сразу повезли в Кремль. Там сидят хмурые Маленков, Берия, Каганович и Суслов. И прорабатывали они нас с десяти вечера до шести утра. Главным обвинением был, конечно, проигрыш в футбол югославам. Ведь Сталин футболистам телеграмму послал, надеялся, что победим. Мы с югославами были тогда на ножах, так что эта игра была не спортивная, а политическая. Команду ЦСКА за проигрыш разогнали. И нам Берия так зловеще говорит: «Вас, наверное, не туда доставили…»

Мы еще из Хельсинки дали шифровку, что опередили американцев по очкам. А в последний момент американцы подали протест по итогам соревнования по пулевой стрельбе, протест удовлетворили. И получилось, что мы не выиграли у американцев, а только сравнялись. Нам это в упрек: «Как вы могли обмануть товарища Сталина!»

Потом Маленков сходил к Сталину, вернулся успокоенный: «Товарищ Сталин сказал, что неплохо выступили, но некоторые виды спорта надо подтянуть». Тогда нас отпустили…

Руководил Всесоюзным комитетом по делам физической культуры и спорта Николай Николаевич Романов, бывший второй секретарь ЦК комсомола. Шелепин по должности состоял членом комитета. Во время Олимпийских игр Шелепин был заместителем Романова по политической линии. Романова наказали тем, что не утвердили руководителем Спорткомитета, оставили исполняющим обязанности председателя.

Шелепин в декабре того же, пятьдесят второго, отправил Маленкову записку с просьбой освободить его от обязанностей члена Комитета по делам физической культуры и спорта при Совете министров СССР и утвердить в этой должности Семичастного. Через две недели замену утвердило правительство.

Пятого октября пятьдесят второго года, в воскресенье, открылся Х1Х съезд партии. Это был последний съезд при Сталине и первый, на котором присутствовал Шелепин.

Вступительную речь на съезде произнес Вячеслав Михайлович Молотов.

Сталину было почти семьдесят четыре года, он чувствовал себя слабым, отказался делать основной доклад и ограничился небольшой речью.

С отчетным докладом выступил Георгий Максимилианович Маленков. Он был одновременно и секретарем ЦК, и заместителем председателя Совета министров, ведал всеми организационными делами, держал в руках партийно-государственную канцелярию и воспринимался как самый близкий к Сталину человек, как заместитель вождя.

Х1Х съезд был на редкость скучным и запомнился, пожалуй, только тем, что Всесоюзную Коммунистическую Партию /большевиков/ переименовали в Коммунистическую Партию Советского Союза, а политбюро — в президиум.

После съезда в Георгиевском зале Кремля был устроен прием. Иностранных гостей приветствовал маршал Ворошилов. Он произносил все тосты. Сталин был в прекрасном расположении духа. Главные драматические события произошли уже после окончания съезда.

Шелепина впервые избрали членом ЦК. Александр Николаевич этого не ожидал — впервые в состав Центрального комитета партии включили не только первого, но и второго секретаря ЦК комсомола. Шелепин получил множество поздравлений по случаю избрания в Центральный комитет партии, не только от товарищей по работе, но даже и от итальянских коммунистов.

Шестнадцатого октября провели традиционный после съезда первый пленум нового состава ЦК, на котором предстояло избрать руководящие органы — президиум и секретариат. Такие организационные пленумы обычно носят рутинный характер, кто куда будет выдвинут — людям посвященным известно заранее. С теми, кого ждет повышение, предварительно беседуют, сюрпризов старательно избегают.

На этом пленуме все было иначе. Никто — кроме самого Сталина — не знал заранее, что именно произойдет.

Впервые Шелепин увидел, как Сталин занимался политикой. Вождь был уже пожилым человеком, но страсть к политической интриге не утратил.

Когда появилось политбюро старого состава, новенькие члены ЦК по привычке встали и зааплодировали. Сталин недовольно махнул рукой и буркнул:

— Здесь этого никогда не делайте.

На пленумы ЦК обычные ритуалы не распространялись, о чем новички не подозревали.

Председательствовавший Маленков сразу же предоставил слово вождю.

Сталин в сером френче из тонкого коверкота прохаживался вдоль стола президиума и неспешно говорил:

— Итак, мы провели съезд партии. Он прошел хорошо, и многим может показаться, что у нас существует полное единство. Однако у нас нет такого единства. Некоторые выражают несогласие с нашими решениями.

Спрашивают, для чего мы значительно расширили состав Центрального комитета? Мы, старики, все перемрем, но нужно подумать, кому, в чьи руки передадим эстафету нашего великого дела. Для этого нужны более молодые, преданные люди, политические деятели. Потребуется десять, нет, все пятнадцать лет, чтобы воспитать государственного деятеля. Вот почему мы расширили состав ЦК…

Спрашивают, почему видных партийных и государственных деятелей мы освободили от важных постов министров? Мы освободили от обязанностей министров Молотова, Кагановича, Ворошилова и других и заменили новыми работниками. Почему? На каком основании? Работа министра — это мужицкая работа. Она требует больших сил, конкретных знаний и здоровья. Вот почему мы освободили некоторых заслуженных товарищей от занимаемых постов и назначили на их место новых, более квалифицированных работников. Они молодые люди, полны сил и энергии.

Что касается самых видных политических и государственных деятелей, то они так и остаются видными деятелями. Мы их перевели на работу заместителями председателя Совета министров. Так что я не знаю, сколько у меня теперь заместителей, — раздраженно пошутил Сталин.

И тут вождь неожиданно обрушился на Молотова и Микояна. Они пытались оправдаться. Но Сталин не захотел их слушать.

Разделавшись с Молотовым и Микояном, Сталин сказал, что нужно решить организационные вопросы, избрать руководящие органы партии. Он достал из кармана френча собственноручно написанную бумагу и сказал:

— В президиум ЦК можно было бы избрать, например, таких товарищей…

Он назвал длинный список. К удивлению членов ЦК прозвучали фамилии сравнительно молодых партработников, скажем, Леонида Ильича Брежнева, которые сами не ожидали выдвижения. Никто с ними перед пленумом не беседовал.