Спасти президента - читать онлайн книгу. Автор: Лев Гурский cтр.№ 97

Не отвечая на вопрос, я лишь закатил глаза и глубоко вздохнул.

«Папа переживает их ссору! — тотчас побежала строка. — Потому и запил! Грандиозно!»

У Баландина был слегка очумелый вид именинника, который надеялся получить от друзей удочку и шоколадный торт «Аленка», а вместо этого обрел новенький «мерседес» и трехнедельную турпоездку на Багамы. Сегодняшней тайны ему хватит надолго, подумал я. Теперь на пресс-конфренциях он будет щеголять перед журналистами мефистофельской ухмылкой многознайки. К счастью, наши репортеры не умеют считывать с его лица государственные секреты. А может, Баландин перед брифингами обильно пудрит свою физиономию, чтобы потом всем остальным профессионально запудрить мозги. Какая мне разница? Технология меня не волнует, важен результат. Пусть он убедит Анну уехать. Он, а не я.

— Надеюсь на вас, Иван Алексеевич, — сказал я, вставая с места. Я добавил в голос щепотку доверительного интима. Пресс-секретарь обязан помнить, какое высокое доверие ему сейчас оказано. Будет о чем писать воспоминания на старости лет.

Именинник Баландин тоже вскочил, прощально потряс мою ладонь и вылетел из кабинета. Черной молнии подобный.

Я же возвратился к нашим предвыборным заботам, которые никто не отменял. Согласно графику, через семь минут должна была состояться полуторачасовая перекличка региональных штабов. Последняя перед воскресеньем — а потому самая важная. Референты Паша с Петей возникли в моем кабинете ровно за пять минут до начала. Оба моих помощника ожидали лишь команды, готовые сразу приступать.

— Новостей нет? — первым делом спросил я у Паши. Петя тем временем уже возился с автоматикой, проверяя электрифицированную карту России и налаживая ящик селектора.

Задавая вопрос, я имел в виду плохие известия. Хорошие новости мы сделаем сами, вот этими белыми мозолистыми ручками.

— По-прежнему тихо, — успокоил меня Паша. — Никто и ничего.

— А что с агитпродукцией?

— Вчера до полуночи наш вертолет отстрелялся календарями над Зюзино, Никулино и Тропарево, — сообщил мой референт. — Сегодня в девять пятьдесят наблюдатели от штаба провели скрытый осмотр мест вчерашнего сброса. Календарей на земле практически не осталось, несмотря на выходной. Расхватали.

— Вот и ладно. — Я поставил галочку в плане. — Не забудьте оплатить услуги дизайнеров. Мальчики Монахова внесли свой вклад. Что у нас еще?

— Еще полковник интересуется, нужен ли он сегодня, — доложил Паша. — Говорит, раз дело уже сделано...

— Полковник? — удивленно спросил я. У меня мелькнула дурная мысль, что главный стратег Генерала полковник Панин вдруг решил переметнуться на нашу сторону.

— То есть, пока майор, — поправился Паша. — Как вы и просили, представление на него ушло вчера министру обороны. В понедельник выйдет приказ... Майор с утра уже погоны новые прикупил.

Я сообразил, что речь идет о пилоте «Белого Аллигатора». Ну да, правильно, было такое дело. Свои обещания я привык выполнять — иначе надежной команды не соберешь. Но всякую награду нужно потом хорошенько отрабатывать.

— Пускай сегодня еще побудет здесь, — распорядился я. — На подхвате при вертолете, чтоб служба медом не казалась. Если надо, за самогоном нам слетает.

Паша прыснул, оценив юмор. Под моим влиянием в центральном штабе строго культивировались только дорогие благородные напитки и только в конце рабочего дня. Я воспитывал в помощниках изысканный вкус. Вдобавок, это была и мера безопасности: упиться в зюзю каким-нибудь коллекционным бордо урожая 1972 года моим референтам не позволили бы финансы.

— Ладно, шутки в сторону. — Я заметил, что помощник Петя отладил селектор. Можно пересесть лицом к карте и начинать.

Карта России над столом уже поблескивала гирляндами огоньков, вся похожая на новогоднюю елку без пяти полночь. Каждая лампочка означала регион, в каждом действовал предвыборный штаб. Примерно половиной моих штабов заправляли сами региональные вожди от вице-губернаторов и выше — для простоты общения с Кремлем. Лично им было удобнее выпрашивать у меня бюджетные субсидии, налоговые льготы либо что-нибудь в этом роде. Далеко не все областные и краевые начальники пытались брать нахрапом, как прибайкальский Назаренко, но их плаксивые интонации радовали меня ничуть не больше. Точно такими голосами мои половозрелые обалдуи клянчили себе заветные три балла в четверти. Я ставил им, из жалости. В школьных аттестатах местных вождей тоже наверняка было полно липовых «трояков»...

Секундная стрелка поравнялась с минутной, и я нажал кнопку. Мигнул синий огонек на Енисее. Буква «А». Город Абакан.

— Привет, Владимир Иванович, — сказал я, наклоняясь над селектором. — Как обстановка в регионе?

— Здрасьте, Болеслав Янович! — поспешно откликнулся премьер автономной республики Хакасия Влад Борисов. — Обстановка спокойная, зарплаты и пособия вчера выплачены. Это даст нам в воскресенье порядка пятидесяти пяти процентов «за»...

— Маловато. — Выделяя деньги региону, мы рассчитывали на другие цифры, побогаче. — Слабо поработали, Владимир Иванович. Есть у вас резервы?

— Процентов семь еще можно добрать... — завздыхал Борисов. — Но тогда придется взять в долю хакасское лобби. Аборигены хотят большего суверенитета и свой кусок отчислений из налогового фонда... Обещать?

Я посмотрел на карту. Маленькую автономию, как и прежде, со всех сторон обступал Красноярский край. Суверенитет таежного анклава, да еще на госдотации, был абсолютно не опасен для Москвы.

Когда местные элиты наиграются в свободу, то снова придут в Минфин с протянутой рукой. А Лелик Гурвич еще помаринует их в приемной...

— Обещайте, — позволил я.

Из селектора раздался сердитый кашель: так губернатор Красноярского края Сан Саныч Обушков выражал свое несогласие. У Обушкова с Борисовым были старые счеты. Еще в начале 90-х край с автономией сцепились в жестокой схватке за лакомый кусочек — Минусинский медеплавильный комбинат. В ходе приватизации ММК два директора подряд без следа сгинули в тайге, а третий таинственно сгорел прямо у себя в кабинете. Чтобы не допустить дальнейшего смертоубийства, центр переписал комбинат в федеральную собственность. Спорное имущество отошло Москве.

— Красноярск получит слово в порядке очереди, — строго заметил я. Губернаторский кашель смолк.

На букву «Б» у меня значился Биробиджан. В правом нижнем углу карты мигнул огонек.

— Добрый день, — поздоровался главный город Еврейской автономии.

— День добрый, Федор Саввич, — ответил я Рубахину, тамошнему премьер-министру. — У вас как дела?

— Процентов шестьдесят завтра дадим, — осторожно произнес Федор Саввич. — И процентика три в резерве, сейчас над ними работаем. Пенсии получены, но есть кой-какие сложности...

— Ваши тоже хотят суверенитета? — предположил я.

— Что вы, спаси Иисусе! — с испугом открестился Рубахин. — Нам бы, наоборот, сменить прежнее название. Титульной нации почти уж совсем не осталось. Кто выехал на родину, а кто и помер...