Caprichos. Дело об убийстве Распутина - читать онлайн книгу. Автор: Рина Хаустова cтр.№ 42

— А почему вы сами не воспользовались оружием, которое у вас было? Пуришкевич, помнится, уверяет, что у вас был браунинг?

— Я сам был безоружен, потому, что отдал револьвер великому князю Дмитрию.

— То есть вы решительно утверждаете, что никакого браунинга у вас не было? Пуришкевич, стало быть, про браунинг выдумал? Зачем? Почему вы с таким упорством утверждаете, что стреляли в подвале именно из револьвера, взятого у великого князя Дмитрия? Ну, ладно, и это мы тоже пока оставим. Продолжайте, пожалуйста, ваш интереснейший рассказ! Итак, вы побежали вверх, по лестнице…

— …с Пуришкевичем я столкнулся на лестнице, у дверей кабинета. Он был поражен известием о том, что Распутин жив, и начал доставать свой револьвер, уже спрятанный в кобуру. В это время я услышал за собой шум. Поняв, что это Распутин, я в одно мгновение очутился у себя в кабинете и взял резиновую палку. Схватив ее, я побежал вниз. Распутин на четвереньках быстро поднимался из нижнего помещения по ступенькам лестницы, рыча и хрипя, как раненый зверь. Весь как-то съежившись, он сделал последний прыжок и достиг потайной двери, выходившей во двор. Каковы же были мое удивление и мой ужас, когда дверь распахнулась, и Распутин исчез в темноте!

— Что же вас так ужаснуло и удивило?

— Дверь была заперта на ключ, и ключ был увезен уехавшими менять автомобиль…

— Признаться, не очень понятны ни ваше удивление, ни ваш ужас. Впрочем, ужас понятен. А вот удивление… нет… решительно нет! Да ведь вы сами и открыли эту потайную дверь! Ну да, вы пришли в подвал со стороны улицы, вошли на лестницу со стороны внутреннего дворика и сами отперли потайную дверцу запасным ключом. Именно эта отпертая дверца является неоспоримым доказательством того, что именно этим путем и никаким иным вы пробрались в подвал. Отпертая дверца также полностью подтверждает рассказ Пуришкевича о том, что вы не долго разделяли его общество в кабинете, мечтая о блистательном будущем «дорогой Родины», и довольно скоро покинули думского болтуна. И не во время разговора с Пуришкевичем посетила вас «смутная тревога», и не из кабинета вы спустились вниз. Так что если предполагать, что дьявол эту дверцу перед своим слугой распахнул, то этим дьяволом были вы сами-с… А вот зачем вы спустились в подвал, ведь для того чтобы проделать такой сложный путь, нужна была причина, гораздо более основательная, чем «смутная тревога», почему вам нужно было нанести визит жертве тайно от Пуришкевича, — этого вы, разумеется, не скажете. Ну и славно… Потому, что цель вашего визита и так понятна. Скорее всего, вы сейчас спускаетесь вниз, осторожно и тихо проделав весь свой сложный путь, по двум причинам. Первая — вы действительно чувствуете «смутную тревогу» оттого, что чуть ранее, когда вы вместе со всей компанией стояли над телом жертвы, вы обеспокоились тем, что жертва не лежала «как убитая», а пыталась открыть глаза, прикрывалась рукой и не очень походила на бездыханный труп. А вскоре должен состояться вынос и вывоз тела. И поэтому жизненно необходимо спуститься вниз и убедиться, что жертва лежит смирно, как ей и положено быть. И второе. Вам нужно снять с шеи жертвы крест, подарок Его величества. На нательной стороне «Спаси и сохрани». А в народном предании, на нерушимых правилах которого вы воздвигли ваш расчет, прямо сказано: «утопленник не имеет на себе креста». Бог такого, как Распутин, не спасает и не хранит! Разумеется, Пуришкевич вам сейчас не нужен… Он — зритель. Он не должен видеть, как меняется декорация и готовится реквизит. Но мы, кажется, отвлеклись? Что же было дальше, после того как Распутин «исчез в темноте»?

— Пуришкевич бросился вслед за ним. Один за другим раздались два выстрела и громким эхом разнеслись по двору. Я был вне себя при мысли, что он может уйти от нас. Выскочив на парадную лестницу, я побежал вдоль набережной Мойки, надеясь в случае промаха Пуришкевича задержать Распутина у ворот. Всех ворот во дворе было трое, лишь средние не были заперты. Через решетку, замыкавшую двор, я увидел, что именно к этим незапертым воротам и влекло Распутина его звериное чутье. Раздался третий выстрел, потом четвертый. Я увидел, что Распутин покачнулся и упал у снежного сугроба. Пуришкевич подбежал к нему. Постояв около него несколько секунд и, видимо, решив, что на этот раз он убит наверняка, быстрым шагом направился обратно к дому. Я его окликнул, но он не услышал меня.

— Признаться, князь, вы рассказываете совершенно невероятные вещи. Нет, вы не должны ни в коем случае обижаться! Ну может ли такое быть, посудите сами, что вам действительно удалось за промежуток между первыми двумя выстрелами и последними проделать довольно-таки неблизкий путь через дворец, парадный вход, набережную реки, добежать до злополучной решетки и уже там, возле нее, услышать последние два заключительных выстрела и увидеть, как Распутин упал? Эко же вам, князь, нестись пришлось! Да ведь городовой Власюк утверждает, что слыхал выстрелы, которые следовали один за другим почти непрерывно, с промежутком в несколько секунд. Вот и получается, что вам, чтобы оказаться на улице, у решетки, понадобилась одна секунда, хотя путь, который вы проделали, должен был занять у вас не меньше трех-четырех минут. Понимаете? Но оставим и это тоже… И так ясно, что видеть, как добивали Григория Распутина на улице, вы не могли, потому что просто не успели добежать до места убийства — времени у вас на это не было. И в своем дворике вы оказались только через несколько минут после того, как жертву уже пристрелили. Хотя начали вы ваш стремительный бег к наружной дворцовой решетке гораздо раньше, чем утверждаете. Судя по тому, что говорит невольный «предатель ваш», Пуришкевич, вы совсем не хватали вашей резиновой палки, и не сбегали вниз, и не видели, как, «к ужасу и удивлению» вашему открылась дверка, и не видели, как «рыча» Распутин лез по лестнице. Что дверка раскроется, вы и так знали. Вы в полубессознательном состоянии, ничего не видя, с обезумевшим взглядом вылетели навстречу Пуришкевичу, пробежали мимо него и, нигде не задерживаясь, стремглав помчались во внутренние покои. Куда вы так спешили? Нет, нет, не отвечайте, это известно… Вы спешили скорее попасть к воротам со стороны набережной. Это известно документально — именно там, у ворот, через несколько минут после прогремевших выстрелов вас увидит подошедший знакомец наш, городовой Власюк… Куда вы бежали — ясно! Но почему именно туда? Почему именно туда вы устремились, столкнувшись в подвале с пришедшим в себя Распутиным? Что хотели? Задержать Распутина у ворот собирались, как вы утверждаете? Простите, но это маловероятно! Ведь у вас не было с собой даже вашей резиновой палки. На что же вы могли рассчитывать? Вы, насмерть перепугавшийся человек не очень крепкого сложения, с не очень крепкими, как оказалось, нервами? А? Ну, что же, князь, спасибо за то, что так любезно удовлетворили наше любопытство. Теперь наши пути на время разойдутся. Вы войдете в темный подвал, столкнетесь лоб в лоб с Распутиным, закричите и побежите на улицу к кованым воротам вашего дворика…

А мы, чтобы понять, что в действительности произошло у этих кованых ворот, отправимся в Чесменскую богадельню, что близ Московской заставы, куда через несколько дней свезут тело убитого во дворе вашего дома человека.