Выжить и вернуться. Одиссея советского военнопленного. 1941-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Вахромеев cтр.№ 34

* * *

Чем дальше мы продвигались в глубь Франции, тем больше уставали от постоянных переправ через каналы. Один за другим, словно по волшебству, они снова и снова возникали перед нами. На западе, на востоке — повсюду водные преграды. В очередной раз идем вдоль берега в надежде встретить шлюз. Вдалеке показываются пустые баржи. Пройдя мимо, наконец-то обнаруживаем долгожданные шлюзовые сооружения. На противоположной стороне возвышается одноэтажный домик. Подходим к переправе и вдруг на том берегу видим невооруженного солдата без пилотки. Что-то насвистывая, он нагибается и начинает чистить сапоги, повернувшись к нам жирным задом. Делать нечего — поворачиваем назад и идем обратно, прочь от шлюза.

Неожиданно лес заканчивается, и нашим глазам открывается голый холм, поросший травой. Перевалив через него, выбираем направление на юг. Вскоре проходим мимо горы, на вершине которой торчат редкие деревья. Мы невольно любуемся пейзажем: трава на склоне от закатных лучей кажется золотистой, стволы сосен тоже. Между их зеленых ветвей голубеет вечернее небо. Красота! Словно никогда не было на земле войн, словно нет войны и сейчас. Глядя на эту картину, мы испытали грусть…

По склону горы медленно, осторожно взбирается лиса. Она не заметила нас, а мы во все глаза наблюдали за ней. Ее движения были такими плавными, что рыжий пушистый хвост почти не вздрагивал.

Гора осталась позади, и перед нами опять засверкала вода! Опять канал! И небольшой двухэтажный дом справа, вплотную к воде. Садимся прямо на землю и решаем дождаться здесь темноты. Повеяло ветерком, по небу поплыли белые барашки, окрашенные желтоватыми бликами уже скрывшегося за горизонтом солнца… Ветер усилился, пришлось достать из вещмешка попону, какой обычно накрывают лошадей, а Василий вытащил из своего костюм химзащиты — мы прихватили его в будке лесника. Вместе с сумерками начал моросить дождик, понемногу усиливаясь. Мы стали спускаться к дому.

Дождь косыми струйками бьет прямо в лицо, приходится сгибаться еще сильнее, плотнее укрываться от него. Глядя на Василия, я едва сдерживаю смех: он выглядит привидением, а не человеком: прикрытая капюшоном голова, перетянутое завязками тело, на ногах огромные резиновые бахилы. Я, укрытый с ног до головы попоной, вероятно, кажусь ему копной сена, шагающей рядом с привидением.

Но вот уже и дом, напротив него тоже виднеется шлюз. Подходим и вдруг замечаем силуэт часового с карабином под мышкой. Сворачивать в сторону уже поздно, да и некуда бежать — кругом ни одного деревца, ни одного кустика. Решение приходит в голову само: бодро и не таясь пройти мимо немца, выйти на мост шлюза и перейти по нему на противоположный берег.

Часовой поворачивается в нашу сторону: черный плащ с капюшоном, что-то негромко спрашивает. Ускоряя шаг, продолжаем идти. Немец опять задает свой вопрос, на сей раз чуть громче. Затем мы слышим, как лязгнул затвор. Срываемся с места и бросаемся бежать через шлюз. Спрыгнув с мостика, резко уходим вправо, по дороге в гору, по направлению к какой-то деревушке. Вслед нам раздаются выстрелы, пули с визгом проносятся над головами.

Пробегаем мимо домов по мощенной камнями улице, в некоторых распахиваются окна, и испуганные выстрелами люди смотрят на нас. В центре деревушки дорога разветвляется, мы выбираем левое направление.

Остановились мы только у крайнего дома, присели и отдохнули минут десять — пятнадцать. Собачий лай затих, да и дождь почти закончился…

Посоветовавшись, мы решаем вернуться к площади и снова выйти на дорогу, которая, как нам кажется, теперь где-то справа от нас. На площади тихо, в центре ее установлена доска с объявлениями, проходим мимо и быстро выходим на дорогу. Деревня закончилась, мы месим ногами грязь, идем по полю. Постепенно из темноты выступает какое-то большое здание. Дорога явно ведет к нему. Поразмышляв, все-таки продолжаем двигаться дальше. Таинственное сооружение оказывается горбатым мостом, перекинутым конечно же через канал! Охраны на нашей стороне не видно. Осторожно ступаем по мосту, внимательно вглядываясь вперед, в темноту…

Середина моста, спуск к противоположному берегу. И здесь нет часовых, мост пройден! Проклятые каналы позади. На каждый из них потрачено по нескольку дней! Идем всю ночь. Наш вожатый, Большая Медведица, закрыта тучами, поэтому выбираем дорогу наугад. Сначала она идет в гору, потом через лес, но, не доходя до леса, дорога резко сворачивает вправо. Уставшие, еле передвигая ноги, заходим в чащу и ложимся под раскидистой, огромной елью и сразу же засыпаем как убитые.

Разбудили нас чьи-то голоса. Стараясь не шуметь, выбираемся из-под елки и — о боже! Почти рядом с нами, на краю леса, метрах в сорока от нас крестьяне разбрасывают сено, переговариваясь между собой. Утреннее солнце нагревает сырую землю, радостно щебечут, купаясь в его теплых лучах, птицы! Жизнь продолжается! Мы шагаем по французскому лесу, пробираемся среди кустов и деревьев, с которых сыплются мириады капель, словно благословляя нас на дальний, неизвестный путь…

Случается в жизни иногда такое стечение обстоятельств, казалось бы вполне случайных, что не верится в реальность происходящего. Особенно трудно поверить в счастливое везение в тех условиях, в каких мы оказались с товарищем в начале августа 1942 года вблизи франко-швейцарской границы. Сейчас, по прошествии более полувека с того времени, мне кажется, что в жизни ничто не происходит просто так, случайно…

Дороги Франции вели нас все ближе и ближе к заветной границе. За два месяца, что мы меряли шагами Западную Европу, мы успели привыкнуть к радушию и гостеприимству простых французов. Теперь мы с Василием смелее заходили в крайние дома маленьких поселков и хуторов. Случалось заходить не только темной ночью, но и еще засветло.

Вот и теперь мы подходили к небольшой деревушке, расположившейся на склоне горного массива. В летних сумерках возле крайнего дома наше внимание привлекла группа молодых французов. Они весело и беззаботно отмечали какое-то торжество. Окна дома были распахнуты настежь, и из них на улицу лились музыка и яркий свет. Впервые мы увидели ярко освещенные окна, ведь немцы и французские жандармы строго следили за соблюдением светомаскировки. Молодежь заметила нас, и нам приветливо замахали руками, приглашая принять участие в празднике.

Человек шесть — восемь нашего возраста с любопытством разглядывали нас. Молодой человек, видно душа компании, высунулся по пояс из окна. Он что-то весело сказал, обращаясь к своим друзьям. Они громко рассмеялись. Очевидно, наш потрепанный вид вызвал такую реакцию. Мы подошли ближе. Затем юноша обратился с вопросом к нам. Мы ничего не поняли, но объяснили заученными фразами, кто мы и что нам надо. Удивление на лицах молодых французов сменил восторг, они одобрительно похлопали нас по плечам, удивляясь нашему долгому пути. Французы, вообще очень общительные и разговорчивые, буквально засыпали нас вопросами. Большинство вопросов мы не поняли. Проскальзывали отдельные знакомые слова: колхоз, коммунизм, комсомол. Мы поняли только, что ребята интересуются жизнью на нашей Родине. Как могли, рассказали о довоенной жизни, путая французские слова с немецкими.