По обе линии фронта - читать онлайн книгу. Автор: Александр Марков cтр.№ 9

То, что говорил Сергей, мог сообщать лишь шпион, засланный на территорию противника и предупреждающий ливанские ПВО о том, что им надо приготовиться к воздушной атаке. За такое могли посадить, надолго, может навсегда. А еще телефонные переговоры должны прослушивать и записывать. Как позже выяснилось, что съемочную группу «Аль Джазиры», за такие же звонки на ливанскую территорию с предупреждениями о налете, действительно посадили в тюрьму, но может, они и вправду были шпионами.

Хорошо, что их Игорь не слышал. Он пошел купить себе воды, пока Илья с Сергеем снимали улицу. Спецслужбам он их конечно сдать не мог, ответственность за то, что стал невольным участником преступления, тоже штука не очень приятная. А если бы ливанцы сбили те два самолета, полетевших на бомбежку?

«Хезболла» ответила на налет бомбардировщиков очередным обстрелом. Завыла сирена.

Громов знал, что теперь ливанцы пристрелялись. Если раньше от их обстрелов страдали лишь случайным образом, к примеру, споткнувшись и разбив нос на бегу к бомбоубежищу, то теперь человеческая кровь полилась по-настоящему.

Вдруг он услышал вой летящей ракеты и, сообразив, что она где-то рядом, невольно нагнул голову, словно бы пытаясь от нее уклониться.

К этому моменту все прохожие попрятались в бомбоубежище и на улице остались только Сергей с Ильей. Они стояли неподвижно, застыв, словно соляные столбы, прекрасно понимая, что им остается лишь надеяться, что ракета пролетит мимо.

— Никак вы не научитесь в бомбоубежище прятаться! — крикнул им Игорь.

Оглянувшись на его голос, Сергей спросил:

— А ты?

— За вами я пришел, — сообщил Игорь.

Он держал в руке запечатанную и запотевшую бутылку с минералкой, но пить явно не собирался, похоже про нее совершенно забыв.

Ракета врезалась в жилой дом, всего лишь в сотне метров от того места, где стояли Сергей и Илья. Дом был четырехэтажным с двумя подъездами. Вот один из подъездов медленно, очень медленно, как будто время приостановилось, начал разваливаться. Из окон вырвался огонь, стены раздулись, цементные швы разошлись. Подъезд осыпался, стал грудой битого камня, дорогу заволокло цементной пылью.

— О, черт! — сказал Илья.

Они не стали подходить к дому ближе. Ну, чем они могли помочь тем, кто в нем был? Они видели, что первыми к дому подъехали на двух внедорожниках хасиды — ортодоксальные евреи, похожие друг на друга, как родственники. Они всегда носят черные длинные халаты, из-под которых высовываются веревки с узлами, на головах у них черные шляпы, а из-под шляп торчат закрученные волосы.

Громов всегда считал, что во всем надо иметь меру, а такое проявление религиозности — уже за гранью. К примеру, у хасидов была специальная служба, которая занималась сбором останков людей. Они считают, что человек должен быть похоронен полностью, то есть собирают все разбросанные взрывом куски тел, а если на асфальте была лужа крови, то ее промачивают тряпочкой, а потом эту тряпочку хоронят вместе с другими останками.

— Дай глотнуть, — попросил Сергей у Игоря.

— На.

Тот протянул ему бутылку, покрытую следами грязных пальцев. Сергей откупорил ее, и хотел было сделать большой глоток, но вода оказалась слишком холодной, и у него заломило зубы. Пришлось пить осторожно, прежде чем глотать, предварительно согревая ее во рту.

Почти тут же приехали полицейские, пожарные, машины скорой помощи, оцепили район, стали заливать огонь пеной. От мигалок резало глаза, как на дискотеке. Из дома вытащили на носилках человеческое тело. Голову простыней не прикрыли. Значит, это был не мертвец. Тело запихнули в скорую помощь, врачи захлопнули двери, вскочили в машину, та, визжа шинами, сорвалась с места и, оглашая окрестности воем, помчалась в больницу.

Илья старательно все снимал, вызывая недовольство полицейских, но они не имели права ни прогнать оператора, ни помешать ему работать. Это было бы злостное нарушение законов о деятельности средств массовой информации. Поэтому стражи порядка, едва взглянув на висевшую на груди Ильи индульгенцию в виде аккредитации, с недовольными гримасами отходили в сторону. Для того чтобы никто не приставал к нему с ненужными вопросами, наподобие «Чем ты тут занимаешься?», оператор даже повернул пластиковую карточку наружу той стороной, где была его фотография. Впрочем, у полицейских и без него дел было по горло. Вот они принялись успокаивать мужчину, который что-то кричал, сгибался, будто у него были резкие боли в животе, потом разгибался и опять Что-то начинал кричать. Он был одет в джинсы, сандалии и рыжую майку, такого же цвета, что носили на Майдане Незалежности сторонники Ющенко, вот только на этой не было никаких провокационных надписей. С головы у него упала кипа, обычно крепившаяся к волосам специальной скрепкой, а он этого и не заметил. Полицейский поднял с асфальта кипу, хотел ее нахлобучить на голову мужчины, но тот, не понимая, что хочет сделать служитель закона, увернулся, отбежал прочь и вновь закричал, еще громче, чем прежде.

— Что он кричит? — спросил Сергей у Игоря.

— Кричит, что мы сносили палестинские поселения, и вот к чему все это привело.

— Сносили? — с театральной укоризной спросил Сергей, будто в этом был повинен Игорь.

— Было дело, — кивнул тот.

— Но вы и свои поселения со спорных территорий убирали. Это неправильно. Метод кнута и пряника неправильный. Пряника — тоже не правильный, а правильный только метод кнута.

Пока они разговаривали, один из полицейских, пытаясь привести в чувство возмутителя спокойствия, стал показывать ему руки. Тот должен был увидеть, что у него нет ни дубинки, ни электрошокера. Ничего, кроме кипы, которую он желает отдать.

— Теперь он кричит, что он в этом доме живет, что он вышел в магазин на несколько минут, вернулся, а от квартиры ничего не осталось, — продолжал переводить Игорь.

— Он часом не кричит, что в квартире кто-то остался?

— Нет.

— Тогда он должен танцевать от радости, потому что если бы ему не приспичило в магазин, сейчас, спасатели пытались бы найти его тело под развалинами.

— Он еще не понял, что чудом спасся. У него стресс.

— Вижу. К нему сейчас вообще лучше с микрофоном не соваться. Но и того, что он кричит — вполне хватит.

Громов осмотрелся, выбирая с кем можно поговорить. Полицейские — отпадали сразу же. Они находятся при исполнении служебных обязанностей, и вообще им было не до разговоров. Зеваки оставались на самый крайний случай, когда спрашивать больше некого. Следовало найти пострадавших и свидетелей обстрела. Задавать им вопросы будет легко, поскольку Сергей и сам все превосходно видел. Хронику происшедшего восстанавливать по чужим словам не было надобности. Пострадавших тем временем увозили кареты скорой помощи. Вот к ним-то полицейские могли и не дать пройти. Работа оператора мешала работе врачей. Впрочем, попробовать следовало.

Неожиданно Громов обратил внимание на человека в светлых брюках, в расстегнутой на верхние пуговицы рубашке. Под мышками у него начинали проступать пятна пота, как будто он только совсем недавно оказался на улице, а до этого сидел либо в офисе, либо в машине с кондиционером. Кстати, здесь, как и во многих странах мира, на машины чиновников мигалки не ставили. Подумав об этом, Сергей вспомнил, как однажды, застряв в лондонской пробке, премьер-министр Великобритании Тони Блэр был вынужден отправиться на работу на Даунинг-стрит, 10 на метро. Об этом написало множество газет и, скорее всего, это был неплохой пиар-ход, чтобы повысить рейтинг у общественности. Между прочим, их повышала и победоносная война.