Почему Сталин проиграл Вторую Мировую войну? - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Винтер cтр.№ 34

Обратим внимание на дату испытания танка: 2 сентября 1942 г. 30 июля, как мы видели, полковник Потапов представил Начальнику Генерального Штаба AM. Василевскому черновой план Сталинградской операции. В течение августа фронт принял нужную конфигурацию — гигантский сталинградско-кавказский мешок был практически готов! Настала пора готовить все необходимое для наступления. Вот и готовят.

Впрочем, может быть, «крылатый танк» готовили и для каких-то будущих операций. Ясно одно: использовать такие виды техники (как и воздушно- десантные войска) можно только в условиях полного господства в воздухе. Но время этого господства в ходе Второй мировой войны так и не наступило. Хотя осенью 1944 г. ситуация складывалась близкая к этому; об этом мы еще поговорим.

Если дела у русских и дальше так пойдут, второй фронт и не понадобится.

(Ф. Рузвельт, 1943 г.)

Разгадал ли Рузвельт сталинский замысел тогда же, в мае 1942 г.? Не знаю. Но если и разгадал, то чем он мог помешать его реализации? Зато, когда советские войска зимой 1942–1943 гг. создали своими действиями угрозу быстрого и полного поражения Германии, союзники отреагировали быстро и сумели сорвать советский замысел по созданию гигантского Кавказского котла и, соответственно, лишить СССР последнего шанса на победу.

19 ноября 1942 г. началось советское наступление под Сталинградом. 23 ноября вокруг 6-й армии Паулюса замкнулось кольцо окружения. А 25 ноября заместитель Верховного Главнокомандующего Жуков начал наступление на Ржев и Сычевку. В. Суворов пишет (ссылаясь на мемуары ряда военачальников):

Сталинградская операция была задумана как вспомогательная, а Ржевско-Сычевская — как главная. Жуков, дескать, эту операцию «бездарно провалил», поэтому ее задним числом опустили в разряд второстепенных и отвлекающих (Тень победы. С. 233–235). Однако мы видели, как Сталин заманивает Вермахт в Кавказский мешок; после всего, сказанного К. Закорецким, у нас есть серьезные основания думать, что основной удар намечался все же под Сталинградом.

А как же наступление на центральных направлениях? Как же Жуков под Ржевом и Сычевкой? Поставим вопрос: а что, если расчет был такой — провести на центральном участке советско-германского фронта отвлекающую операцию, но так, чтобы немцы приняли ее за основную? Тогда все становится понятно: и более раннее начало наступления под Сталинградом, чем под Ржевом (отвлекающую операцию принято начинать раньше, и немцы тоже это понимали и должны были делать соответствующие выводы), и то, что Жуков 16 ноября 1942 г. убыл из-под Сталинграда и, не очень маскируясь, готовил операцию на Ржевско-Сычевском направлении.

Сам же В. Суворов пишет: где Сталин готовит наступление — он Жукова прячет, где собирается обороняться — он Жукова демонстрирует (День-М. С. 260–261). Позднее, в 1944 г., в период подготовки операции «Багратион», специальный поезд Жукова оставался на Западной Украине и вел интенсивный радиообмен, имитируя штабную работу, а сам Жуков тайно находился в Белоруссии (Бунин АН., Яковлев H.H. 170 000 километров с Г.К Жуковым. С. 93). Принцип тот же.

Рассуждая логически, там, где Сталин планировал главный удар в 1942 г., он Жукова должен был прятать. И действительно, пребывание Жукова под Сталинградом не афишировалось. А там, где планировался второстепенный удар, выдаваемый за главный, Сталин Жукова тоже должен был демонстрировать.

Он именно это и делал. Жуков стал заместителем Сталина 26 августа 1942 г., и только после этого он получил право интересоваться делами Сталинграда. Поэтому посвятили его Сталин и Василевский в план операции только 14 сентября, после того, как он побывал под Сталинградом и ознакомился с обстановкой. То, что Жукова не было у истоков планирования наступления под Сталинградом, не означает автоматически, что он не принимал участия в его подготовке. А внеся свой вклад, убыл 16 ноября под Ржев: во-первых, чтобы не мозолить глаза немцам, а во-вторых, если простой второстепенный удар можно поручить кому угодно, то второстепенный, выдаваемый за главный, — только человеку проверенному!

И немцы клюнули! Как пишет в своих мемуарах А.М. Василевский, еще и в ноябре 1942 г. германская разведка докладывала Гитлеру, что главный русский удар готовится на Смоленском направлении, а второстепенный — в районе Дона, причем задача последнего — всего лишь «оттеснить» немецкие армии от Сталинграда (цит. по: Мельников Д.Е., Черная Л.Б. Преступник номер 1. С. 371).

В критический момент, однако, Жуков под Сталинградом появился. Это было в двадцатых числах декабря, когда группировка Манштейна пыталась деблокировать Сталинградскую группировку. Жуков, по свидетельству его личного шофера А.Н. Бучина, приехал на Юго-Западный фронт к Н.Ф. Ватутину и вместе с ним нанес удар во фланг группировке Манштейна. Даже биограф Жукова H.H. Яковлев, узнав от Бучина об этой поездке, признал, что ему о пребывании Жукова на Воронежском фронте ничего не было известно. Перечислив боевые операции на этом фронте — разгром 8-й итальянской армии, смелый рейд 24-го танкового корпуса В.М. Баданова в немецкий тыл, и признав, что это — почерк Жукова, он добавляет, что «не узнал льва по когтям».

В результате положение радикально изменилось, Манштейн отказался от попыток деблокировать группировку Паулюса, однако Жуков сохранил свою поездку в тайне и не упомянул о ней в дальнейшем, не желая отнимать славу у погибшего весной 1944 г. Н.Ф. Ватутина (Там же).

В результате Сталинградской победы создалась возможность разгрома немцев уже в 1943 г. Возможности были грандиозные. Ударом на Ростов можно было захлопнуть немцев на Кавказе (а у них просто не было в тот момент горючего, чтобы оттянуть войска на 500 600 километров). На Кавказе остались бы окруженными четыре немецкие армии — более миллиона солдат, почти четыре Сталинградских котла! Между тем уже в феврале Красная Армия подошла к Днепропетровску. Именно там была предпринята еще одна попытка использовать по назначению воздушно-десантные войска (Суворов В… Тень Победы. С. 263).

Возможность победы уже в 1943 г, видели многие военачальники. В частности, А.И. Еременко предлагал не добивать группировку Паулюса, а задушить ее блокадой (без продовольствия, теплой зимней одежды, боеприпасов и т. д. она бы долго не выдержала), оставив для этого минимум войск, а все освободившиеся силы направить на внешний фронт (Суворов В. Тень победы. С. 242–247). Если бы это было сделано, то, возможно, Центральный, Брянский и Воронежский фронты получили бы возможность выполнить поставленную им директиву — 15 февраля нанести удары в направлениях на Гомель и Смоленск. К.К. Рокоссовский прямо не пишет, но намекает, что при выполнении предложения Еременко это бы удалось (Солдатский долг. С. 186–187).

Я и сам считаю, что армию Паулюса добивать было не надо, что она все равно была обречена. Во всяком случае, я много слышал споров на эту тему и сам в них участвовал, однако от сторонников противоположной точки зрения (включая тех, кто настаивал на этом тогда) не последовало (по крайней мере, мне неизвестно) ни одного разумного довода в пользу того, что Сталинградскую группировку немцев надо было добивать, теряя, естественно, и своих солдат.